Явки и пароли от Адмирала968 утеряны, просто знайте, что это я - Владимир Фил, живой и на свободе)_
Судьба строки - предсказывать судьбу
И исцелять невидимые раны
Публичной постановкой личной драмы.
В.Леви
Луч фары старенького Харлея рассекал пустынное ночное шоссе, басовито рокотал V-tween, как будто говоря успокаивающим голосом: "Не ссы, браток, Господь нас уважает, прорвёмся." Декаденсер, развалившись в седле и вытянув ноги на передние подножки, был спокоен, как слон. На крейсерских ста двадцати километрах в час он мчался на юг, оставив за спиной кучу кинутых банков, мусоров и судебных приставов. "И [однако] я туда прусь", - скептически размышлял он, - что меня ждёт?" Впрочем, терять ему было абсолютно нечего, иначе он поступить не мог, а надежда, как говорится, умирает последней. "Вернее, её убивают последней, мочканув сначала веру с любовью", он усмехнулся, вспомнив песню другана Фила "Впереди поворот, и удача ждёт..." Да, удача сейчас не полмешает. Ему всю жизнь фартило, если посчитать, сколько раз он побывал на грани смерти, в последний момент выскальзывая из под её косы и дожил до полтинника. "А может, и не было никакой удачи, старуха-смерть просто прикалывалась, играя со мной." Он почему-то был уверен, что игры закончились, и этот год станет для него последним. Шоссе в это время было совершенно пустым, и можно погрузиться в восполминания.
Декс ещё в детстве решил, что станет мореманом - морским бродягой. "[однако] мне нужны эти сраные институты", - говорил он к концу десятилетки, - "Чтоб ещё пять лет штаны на жопе протирать? Я хочу приключений и путешествий, и хочу сейчас." И хапанул сполна. В семнадцать лет, выйдя на рыбацком судне из Анголы, побывал в двух океанах, обогнув мыс Доброй Надежды, встретил восемнадцатилетие на экваторе и вернулся в Союз с заходом на Канары. В то время такое было ещё возможно. Откинувшись из армии, не усидел дома больше года, и вновь умотал на моря и реки России и Европы, в промежутках между рейсами занимаясь банальным рэкетом. А в нулевые он совершил, пожалуй, самый нелепый поступок в своей жизни - сошёл на берег. Где [однако] никому не нужен был, кроме матери. Святые девяностые закончились, братва покоилась в могилах, одноклассники обзавелись семьями, а Декс по-прежнему брёл по жизни тропою волка.
Устроившись в частную службу безопасности, благо там не нужно пахать от пятницы до пятницы и можно носить ствол, он собрал свой первый комп и подключился к инету. Одна из дежурных шлюшек в перерыве между палками показала ему "Темы для взрослых" на Майле. Шлюха давно сгинула в никуда, а Декс попал, и попал конкретно. После своих странствий он испытывал острый дефицит общения, так как жил в маленьком городе среди мещан и быдла, а здесь получил это общение сполна. "Кто эти пи3данутые люди?" - думал он, - "Кто такие ТДВ-шники?" Не подозревая, что скоро сам станет одним из них. Поначалу всё это казалось диким и несуразным, но он быстро освоился, обратил внимание на интересных людей, которым начал отвечать на вопросы. Частенько, заходя навеселе, оказывался в бане, в-основном из-за #идоров, которых люто ненавидел. Ну, и пошло-поехало, потихоньку влился в тему, стал сам задавать вопросы, придумал оригинальный ник, поставил приметную аватарку, его стали узнавать и здороваться, появились друзья. В то время тема была совершенно иная, собиралось много адекватных весёлых людей, придумывали всякие приколы, общались в чате...
Декс очнулся от воспоминаний - впереди замаячили огни большого города. Он сбросил скорость, съехал на обочину и закурил. Железный конь благодарно клацал чем-то внутри своего сердца, остывая. Занимался рассвет, а ездить днём он не любил из-за суеты и мусоров. Ему нравилось одиночество на ночном шоссе, когда человек, байк и дорога сливаются в одно целое, и остальной мир перестаёт существовать. Декс вздохнул: "Надо пожрать и отоспаться до вечера."
Он вновь катил в вечерние сумерки и вспоминал. Да, много чего было в ТДВ за двенадцать лет...Весело было. Созванивались, общались, обменивались подарками, устраивали сходняки. Он встречался пару раз с весьма приятными дамами, но дальше дружеских посиделок за пивком дело не заходило. Для него, как и для многих, всё рухнуло с заменой интерфейса. ТДВ раскололась, половина свалила вслед за ним на зеркальную копию старых Ответов, некоторые вовсе ушли. На других ответах он угодил через три года в вечный бан за прямоту и дерзость, был амнистирован по просьбе сосайтников, но возвращаться не стал. Он подачками не питался. Декс вернулся на Майл.
Женщину звали Поля. Поначалу она ему не понравилась своей активностью в теме, вечным ВИП-статусом и безумным количеством баллов. Он считал таких тёток тупыми домохозяйками, не имеющими других интересов, кроме ТДВ, и по сути, живущими темой. Однако, приглядевшись повнимательнее, вскоре понял, что всё не так, и она даст фору многим местным "багиням". Всесторонне развитая и начитанная, очень любознательная, любит путешествовать. Потихоньку начиналось общение, сначала в комментах и подарках, затем в почте.
Вспомнив свою реальную жизнь того времени, он остановился. Его так торкнуло, что он не мог управлять байком. Три года назад у него началась не просто чёрная полоса, а пропасть - потеря работы, смерть матери, долги. Тогда он выкрутился почти без криминала, но дальше становилось всё хуже и хуже, а Декс хотел жить, а не выживать. Тогда-то он и провернул свою первую аферу с кредитом, пошла жара в хату, появился лавандос, а копить и откладывать на чёрный день он не умел. И этот день однажды наступил. Начался второй круг ада, иногда в доме не было даже сухарей. Он собирался на фронт, но человек, который должен был обеспечить проезд, погиб. Он всерьёз собирался застрелиться, чтоб не позориться, уже предсмертную маляву написал, сжёг лишние бумаги и форматнул винты. Остановила она - Полюшка, вернее мысли о ней. Между ними не было ещё тесной связи, но она уже зарождалась, Декс чувствовал её и понял, что ради этого стоит жить.
Поля дала ему осенью цифры мобильного, и случилось так, что не стало для него на этом шарике человека ближе и роднее, чем она. А это многое значит в полста лет, когда настопи3дела жизнь. Когда осознаёшь, что одиночество - сука, оно неправильно, человек должен жить для кого-то, быть кому-то нужным. Он и стал жить. Для неё. В первый раз они проговорили два часа, не заметив, как пролетело время. И в остальные дни было так же, он жил от звонка к звонку. Провожал её утром на работу, гулял с ней в обед и укладывал спать вечером. Они знали друг о друге всё - увлечения, схожие и противоположные, привычки, дурные и хорошие, всю жизнь с её горестями и радостями. Они плыли на одной волне и настроение ловили с первых слов за тысячи километров друг от друга, как будто находились в одной комнате. Он не мог ей лгать и раскрылся полностью, выложив всю свою душу до донышка. "Разве мы не родные люди, которые непременно должны быть вместе?", - думал Декс, наматывая километры на колёса.
Естественно, он стремился довести это до логического конца, как любой нормальный мужик, просто в то время не было возможности приехать к ней. А она говорила, что ей хорошо одной и её устраивают такие отношения. Он не воспринимал это всерьёз, и неизвестно, как бы повернулось в конце концов, если бы он сам всё не обосрал. Дело в том, что вот время трёх лет жизни на пределе Дексу приходилось употреблять алкоголь лошадиными дозами, и его организм был напрочь изношен.
В декабре Поля поехала в туристический тур, и Декс отправился вместе с ней. Она выходила на связь каждую свободную минуту, и он любовался всеми красотами её глазами и чувствовал её сердцем. Новый год они, конечно, собирались встречать вместе, она в номере отеля, он в своей квартире, да какая разница, кто где, главное - вместе. Днём, готовя "оливье", он налил себе рюмку в предвкушении праздника...и очнулся на следующий день, не помня, что и как. Это была первая капля в большом бокале обид. Поля простила, но не забыла. Усугублялось всё тем, что она постоянно стала говорить ему о том, что в реале у них ничего никогда не будет, а Декс был не такой человек, чтобы жить виртом. Он срывался в очередной раз, зволнил, она блокировала номер, он снова с трудом восстанавливал отношения, но она опять опускала его на грешную землю своим "Мы никогда не будем вместе."
Декс устал, смертельно устал. Он был морально истощён, он задыхался. Город давил на него стенами домов и пыльным асфальтом. "Давай уедем на неделю к морю",- умолял он, - "только ты и я, волны и песок и больше никого в целом мире, с тобой мне мне не нужен алкоголь. Разберёмся в себе, расставим точки над i, и я исчезну навсегда из твоей жизни, если что." - "А вдруг мне понравится?" - отвечала она. - "Ведь не зря же Бог свёл нас вместе." А она не верила в Бога, она не хотела никого впускать в свой маленький мирок, где укрылась наедине с памятью о покойном муже.
"Научи меня жить, я ничего не умею", звучал в наушниках голос Алексея Романова. Декс и учился жить заново, у него это потихоньку получалось. Он стал меньше бухать и барагозить, и всё благодаря ей. Он сам этого хотел - быть лучше для неё, старался изо всех сил, а она не захотела понять, принять и помочь ему. Решив оборвать по-живому, сказала, что если он нарисуется, его вышвырнет человек, которого она специально для этого найдёт, и отключилась. А это была уже красная тряпка для быка. После таких слов запущенную машину под названием Декаденсер могла остановить лишь смерть. Он подломил ювелирку и рванул на юг, чтобы заглянуть в её глаза и прочесть в них приговор, или помилование.
Тут вмешался Бог, доселе молчавший и с усмешкой наблюдавший за ходом мыслей Декса: "Что ты хочешь от неё, Декаденсер? Хорошая из вас получится пара, нечего сказать - изнеженная рафинированная баба и реальный пацан, девочка-пай и блатной романтик. Ты пропах потом и бензином, кулаки сбиты в кровь, а она душ по три раза в день принимает и хату благовониями окуривает. Ты воруешь в маркетах пищу, чтобы выжить, а у неё печалька о том, что на курорт не пускают. Такие стервы никого, кроме себя не любят, и живут только для себя. Ты хочешь, чтоб тебя мусора приняли с её подачи и к хозяину отправили? Оглянись вокруг, Декс - life is real"
Декс оглянулся, и увидел окружающий мир, такой реальный и манящий, во всей красе. Вставало солнце, зеленели поля по обочинам и дорога гладкой лентой убегала за горизонт. Сзади послышался нарастающий вой мусорских сирен. "Да, я явно чужой на этом празднике жизни" - подумал он. - "за все приходится платить, рано или поздно". Он свернул на встречку, по которой приближался пыхтящий "Катерпиллер", довернул ручку газа на себя, блаженно зажмурился и отпустил руль. |
