Классический форум-трекер
canvas not supported
Нас вместе: 4 232 149

Произведения пользователя b4de1


Страницы:  1, 2, 3, 4, 5  След. 
 
RSS
Начать новую тему   Ответить на тему    Торрент-трекер NNM-Club -> Словесники -> Проза
Автор Сообщение
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
Все начинают со стихов, я не стану исключением, хотя больше пишу прозу.

Вдохновение

Кончился лед. Увядшая роза.
В бокале рубином сверкает коньяк.
Странная ночь. Метаморфоза.
Из глубин фонаря смотрит маньяк.

Бумага чиста. Чернила разлиты.
На экране плывет серебристая рябь.
Дождь за окном. Дома – монолиты.
Волнами по телу разносится зябь.

Комната в синем. Закрыты глаза.
Стена в темноте ударяется в дверь.
Шорохи тени. Гнется лоза.
Это пришел безысходности зверь.
26/08/2007

Мир. Война. Цхинвал.

Галстук узлом давит на шею,
Белое прячется в черном
Строгостью мерной владея,
Разума взглядом дозорным
Смотрит с экрана, лелеет
Все отношения с миром.
Слышим! и Небо мрачнеет:
Мир достигается «Тигром».

Глаза ныряют в морщины,
Блеском подводятся губы,
Женщина с сердцем мужчины,
Готовит ответные трубы.
В «Курск’ие» дни годовщины
Верны на компасе румбы.
Жалеет! ноют лощины:
Война со звуками румбы.
28/08/2008

Колыбельная совести

Сплетаются мысли шептанием вихря,
Уносят сознанье молочные смеси;
В пыланье эфритов рождаются хрипы
Предателей первых, испорченных лестью;

Смыкаются веки вороненой сталью,
Рождая меня – охранителя дремы;
Тобою я создан вне сонной юдоли,
Не бойся меня, сновиденьем влекомый.

Почувствуй, как тело качается мерно
На волнах под звездной палитрой, сгорая
Обломком кометы морозного гнева.
Забудь обо всем, воспаряя над раем.

Ты видишь Адама – твое отраженье:
Он счастлив, спокоен, он ищет ответы
В деревьях, животных, грехе вожделенья;
Чернеют, сгнивают фруктовые цедры.

Смотри: искуситель прельщает плодами
Жену отраженья – безгрешницу прежде.
Спустись, накажи о щедротах словами,
Глаголом Спасенья поведай невежде.

Ты медлишь… Не бойся, я рядом, я близко;
Ты можешь доверить мне разум спокойно.
Созданье твое не подвержено риску
Случайной ошибки, финансовым войнам.

Я - совесть твоя, сопреваю в огрызке
Запретного плода с белесым налетом,
Мне больно, мне тесно в душе твоей мерзкой!
Усни мой создатель, даруй мне свободу…
8/09/2009
drosus
Таланты
Стаж: 15 лет
Сообщений: 10581
Ratio: 46.058
100%
Откуда: Миры Фантазий
Привет! Поздравляю с открытием странички! А нас, с ещё одним автором! Обживайся! :пока:

_________________
Чего Бог Не Дал, в аптеке не купишь... А равнодушье правит тем, кто Душу потерял совсем. Alx
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
Правила торговли

Золотою пылью на отпечатках пальцев
Хватать углы руками бумажек цветных;
Красными от устали сосудами яблок
Смотреть глазами маньяка оттиски цифр;

Холодным рассудком воспаленных нейронов
Обдумывать подлость разумом гнусным;
Дыханием свежим силиконовых уст
Лгать речью, ласкающей доверчивый слух.

* * *
Молоко прокисло, али мясо стухло:
Трупным смрадом веет едко.
Пустота и тишина; не слышит ухо
Звонких трелей голосов поэтов.

Питтсбург Пингвинз посвящается...

Зов!
...Идут
........на марше
.....................орды!
Черный!
........Белый!
..................Золотой!
Я -
....Пингвин -
...........звучит гордо!
Клюшка!
.......Шайба!
..............Сетка!
.....................Гооол!

За двадцать секунд до решения... Ставить под сомнения
Принимаемые решения,
Мозговое давление
Сдавить самомнением, -
Вот суть дела мысленного
Человека разумного,
Штурмом измыленного
Мозга нейронного нудного.

Подавить трагично
Сопротивление личное
Личностного китча
В среде вторичного, -
Вот суть творчества
Человека чувственного,
Полного мукоборчества:
Поэта измученного.

Существо

Бесхребетное, черное, светлое
Светит, валяется, мчится.
Спешит к унитазу резвое,
Жадное; довольно речисто.

Спорит хриплое, звонкое,
Чрезвычайно уперто.
Гонит, выносит тоннами
Другое: бумажное, стертое.

Жрет и пьет, ругается чистое,
В благородстве смиренное.
Злится доброе, чествуя
Смертное, бледное, тленное.

Воротит, блюет гордое,
Грязное, вонючее, умное.
Бредит, бродит по городу
Яркое, серое, с сумками.

Работает подлое, свирепое,
С лестницы падая, голое.
Пятипалое, гнутое, крепкое
Бьет головой; усталое.

It comes...

It comes not through the flaming dimly night,
It comes not ‘cross the warmly cloudy sky,
It climbs not up from sinful lands to 'e Heavens High.
It comes… It comes… The End is nigh!

It comes to Earth with strikes and guns, and bombs,
It comes to Life with poison skins and bones,
It climbs the ash and throws to cover tombs.
It comes… It comes… To every Nome!

It comes straightforward, touching lifeforms,
It comes with silent steps of catarrh forms,
It climbs infections in the blood as norms.
It comes… It comes… Timeless to alms!

It comes and smites the drum with fair,
It comes to play with human as a player,
It climbs the spiteful depth in filthy air.
It comes… It comes… The End is near!
13.12.2009

Вздох

Грудью полной вдыхая сладкий жизни аромат,
Он запасает воздуха живительный глоток;
И вот, бледнее на одре, из воска словно экспонат,
Он выдыхает слово «смерть», и вод его поток
Ветвистый путь по венам прекращает, замирая,
И мозг (он памятью событий утомленный)
В последний раз сигналит, Светом пораженный…
…О прожженном времени умерший вспоминает.
14.12.2009
drosus
Таланты
Стаж: 15 лет
Сообщений: 10581
Ratio: 46.058
100%
Откуда: Миры Фантазий
Цитата:
Вздох
- Сразу вспомнилась собственная строчка: "Последний крик в предверии Вечной Ночи..." тяжело вспоминать...
Но ведь у Вас столько весёлого и оптимистичного! Или просто сейчас период такой?

_________________
Чего Бог Не Дал, в аптеке не купишь... А равнодушье правит тем, кто Душу потерял совсем. Alx
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
drosusЯ - самый счастливый пессимист на свете. Мрачность - моя среда, в котроя чувствую себя комфортнее всего. Поэтому "веселое и оптмистичное" - это периодами

Белая Госпожа

Забывший страх для Смерти слаще:
Среди других, он прочих чаще
Скрывается во смертной пасти.


Она не спешила. Покорно расступался перед нею лес, зверье скрывалось в норах, птицы замолкали, только бы не обратить на себя внимание. Там, где секунду назад был непроходимый бурелом, образовалась тропинка. Она шла тихо, бесшумно, почти не соприкасаясь с землей. Следов не было, ни одного. За ней вновь лес скрывал этот путь густыми лапами, вновь вырастали кусты, осторожно запевали птицы. Она не спешила, не было случая, чтобы она опоздала. Легкий ветерок теребил ее черную мантию, больше похожую на монашеский ганаш. В смущении потускнело солнце, завидуя белоснежной коже путницы, оно не хотело нарушать ее румянами и загаром. На девственно-красивом лице сияли большие карие глаза, отвлекая от мертвых губ, от высокого лба, от тонких бровей. Она шла тихо, почти паря над землей. Босые ноги словно не хотели замечать камушки и ветки. В безмолвии лишь она одна слышала голоса тех, кто ее узнал. Даже в мыслях они шептали только слово. Ее имя порхало в воздухе, подобно перышку: неторопливо утихая, перекатываясь из одной стороны в другую, робко, нежно.

Она остановилась. Словно по приказу, вокруг замерло все. Лишь она слышала дальний шорох. Он усиливался, переходил в треск, хлопки, быстрые удары о землю. На тропинку выбежал заяц и остолбенел, склонив голову. Следом вышел волк. Путница пошла дальше, тихо, как любящая мать, не желающая разбудить ребенка. Она не обернулась, прекрасно зная, что от зайца осталась лужица крови, зарастающая новым лесом. Деревья колыхались в такт ее движениям, плавным, словно равнинная река. Ее спокойствию завидовали все. Ее боялись и с этим ею восхищались и преклонялись.

- Ведьмы, тролли, привидения, говоришь… Я даже смерти не боюсь! И уж тем паче не поверю во всякие слухи о леших и колдунах. Сколько раз я был в лесу, но пока что ни одной кикиморы не видел… И пойду! Мне неведом страх!

Кто посмел так ее оскорбить? Она встрепенулась, с ней встрепенулся лес, словно по макушкам деревьев прошла судорога, а кусты пробил озноб. Легкий ветерок сменился неистовым порывом. Неосторожную птичку прибило к тополю, быстрое сердце замолкло навсегда, как и никогда больше не взметнуться хрупкие крылья. Белая Госпожа вновь остановилась, она решила посмотреть, кто этот дерзкий мужчина. От приятного для нее ожидания карие глаза наполнились не то злостью, не то счастьем. Их сияние затмевало солнце, куда не глядели они – ниспадала мрачная тень, листья сворачивались, желтели, а потом чернели, увядая на веки веков.

Она слышала его дыхание, его тяжелые шаги, лязганье металла. Он насвистывал песенку, потом запел. Его голос сильный, смелый, ни нотки фальши, чистый, звонкий. Та, которую боялись и звери, и птицы, была поражена. Ни один человек не мог так петь. Слова дразнили слух, дыхание замирало. Ресницы вздрагивали над каждой рифмой, губы наливались кровью после каждого куплета. Она представляла, как он проводит могучей рукой по талии, по бедрам или заботливо гладит по бархатистой шее, запускает пальцы в густые волосы. Оживая, лицо зарумянилось. Он был близко; она ждала, упиваясь его голосом.

Чего же бояться, о добрые люди,
Тому, кто рассудок успел потерять,
И кто безрассудно и рядит, и судит?
Итак, безрассудно скажу вам опять:
Мне сердце пленили зеленые очи,
И отняли разум, и жить нету мочи.


Песня прервалась, как только мужчина вышел на тропинку. На вид ему было около тридцати, его старила темно-рыжая бородка. Одевался он прилично, но не броско. Рукоять клинка выглядывала из-за правого плеча. Коня не было, что говорило о тонком кошельке, но Белой Госпоже он понравился.

- Приветствую тебя. Странно видеть деву в лесу, о котором ходят ужасные слухи. Что же ты здесь делаешь?

- Жду тебя.

Мужчина усмехнулся и встряхнул головой, отводя наваждение. Смерть осмотрела его еще раз: морщинистый лоб, темные волосы, ниспадающие на широкие плечи, жизнерадостные глаза, красивая шея, могучая грудь. Он помялся и произнес:

- Я - Готфрид, граф фон Ассельн.

- Знаю.

Он огляделся, чувствуя неопределенность, тягостное спокойствие, мрачное безмолвие леса. Это его тревожило. Попробовав усмехнуться, сказал:

- Вы право меня озадачили. Я понимаю, мой род довольно знаменит и походы еще больше его прославили, но, черт возьми, откуда знаете вы?

Она промолчала, как промолчала и на остальные вопросы рыцаря. Словно завороженная, Смерть смотрела на этого смятенного мужчину, не знающего, что еще сказать. Мужчина уже начал рассказывать о жизни, о походах, о людях, которые, по его мнению, слишком суеверны. Она слушала, она любила слушать. Готфрид поведал о слухах, которые бродят в деревнях о лесе, чуме, конце света.

Белая Господа подняла глаза к небу, разглядывая облака. Мужчина сбился, и Смерть посмотрела на него, словно оскорбленная девица.

- Ты говорил, что не боишься Смерти.

- Верно, как и то, что в этом лесу не водятся привидения и лешие.

- Ты говорил, что тебе неведом страх.

- Верно, - осторожно сказал рыцарь.

- Ты пел о зеленоглазой избраннице, о том, что не хочешь жить.

- Это всего лишь песня. Любовная песня. Ее все поют.

- Знаю.

- Ты случаем не ведьма?

- Нет. Расскажи о своей жизни.

- А почему бы и нет…

Готфрид переживал все снова и снова, картины из его прошлого представали, мелькали перед глазами. Образы отца, матери, сестер. Он играл, шутил, радовался. Повзрослев, обучался фехтованию, ведению хозяйства. Затем была любовь. Белая Госпожа попросила подробней рассказать о жене. Смерть слушала, слушал лес, слушал воздух, жил рыцарь. Она, та любящая женщина, ждет его в Ассельне, ждут его дети, которых он не видел шесть лет. Готфрид вспоминал безоблачное небо, ветви орешника, сочные яблоки. Первая ночь. Яркие звезды, месяц, лунный свет проникающий сквозь широкие листья. Вспоминал, как ласкал будущую жену, как говорил ей любовные слова, как видел в ее веселых, по-детски наивных глазах теплоту, заботу, счастье, радость.

Вновь пережил расставание, когда сюзерен позвал его в Иерусалим, долгие минуты тревоги, смятения, безмолвия, грусть и печаль в глазах любимой. Вспомнил тоску по дому, веселье и пьянство по дороге; кровь, бои, неверных. Снова заболели ребра, как после ранения. Привиделось, что он вновь лежит в пыльной повозке, что он вновь поет дурацкую песню, веселя всех, кто вез его в лечебницу. Вспомнил лица госпитальеров, заботливых, словно мать, крестоносцев.

Пережил последующие битвы, неистовые глаза сарацин. Его снова обуяли ярость и страсть. Появилась тоска, желание увидеть жену, сына и две светловолосые дочки…

- Оставь меч здесь, он тебе не нужен, - сказала Смерть, когда Готфрид закончил рассказ о жизни.

- Рыцарь не бросает свой меч.

- Даю слово, тебе уже ничто не угрожает.

Мужчина повиновался и спустил на землю тюк с припасами и меч. Граф почувствовал непередаваемую легкость, словно ничто уже его не держало, не было тревог, не было сомнений, не было томления, желаний, страсти. Истинное блаженство.

- Ты говорил, что страх тебе неведом, - повторила Смерть.

- Верно.

- Ты и теперь меня не боишься?

- С чего вдруг?

- Ты же умер.

- А ты шутница, дева кареглазая. Вот моя рука, я ее чувствую, я могу ей двигать, по ней течет кровь, значит, живу.

- Кровь? А как же твое тело возле меча?

Мужчина обернулся туда, где он оставил поклажу: там лежал он сам. Рыцарь подошел и осмотрел мертвеца. Впервые Готфрид испугался. Упав на колени, он едва не проблевался, но лишь сухо прокашлялся. Омраченный, рыцарь поднялся и взглянул в бездонные глаза Смерти.

- Что со мной стало?

- Ты умер.

- Нет, в смысле от чего?

- Это тебя не должно интересовать.

- А мне интересно!

- Чума, зверь, стрела, яд. Какая тебе разница, когда ты мертв! Или ты боишься?!

- Нет! Я не боюсь тебя! Я презираю тебя!

Смерть мило улыбнулась, а затем расхохоталась со всей страстью, на какую она была способна. Ее страшный смех подхватил ветер и взбушевался. Он гнул деревья, безжалостно срывал листья, сбивал птиц, поднимал пыль. Доброе солнце поспешило укрыться темными грозовыми тучами. В небе засверкали молнии. Рыцарь не мог разобрать, то ли это Смерть смеялась, словно гром, то ли раскаты заглушали ее хохот. Белая Госпожа веселилась, редко ей удается так сладко насладиться чьей-то гибелью. Многих бесстрашных воинов она уводила с собой, но не все так услаждают Смерть. Она любила, когда ее презирают, радовалась, когда ее хулят и с яростью ненавидят. Смерть давно не видела такого человека. Он ей нравился, но час его истек.

Над лесом вновь повисло солнышко, и приутих грозный ветер. Белая Госпожа спокойным и присущим ей холодным голосом проговорила:

- Возьми меня за руку. Пойдем со мной.

- Никуда я с тобой не пойду!

- Боишься?

- Нет! – прорычал Готфрид и схватил ее за руку.

Она - нежная, словно бархат, гладкая и… теплая. Сколько рыцарь не старался, ему так и не удалось вспомнить еще хоть одну женщину, у которой были такие же прекрасные руки, длинные пальчики, аккуратно ухоженные ноготки.

- А куда мы пойдем? – спросил рыцарь.

- В Ассельн, к твоей жене. Ты шел туда один, теперь мы пойдем вдвоем.

- Она тоже умрет?

- И вы будете вместе. Разве это не рай?

- Скажи, от чего умрет она?

Смерть подумала, закатив глаза. Она стояла неподвижно, лишь слабый ветерок распушал темные волосы, ласкал ее щеки, гладил по губам. Готфрид почувствовал, как и сам возбуждается. На миг ему вновь предстала его фрау. Она сидела у окошка в родовом замке, расчесывала на рассвете длинные светлые локоны костяным гребешком. На ее лице не замечалось ни морщины, словно время не подвластно было над ее телом. Из зеленых глаз по капельке стекали слезы, медленно, одна за одной. Падали они на упругую грудь, скатывались ниже…

Белая Госпожа распахнула карие глаза, большие черные ресницы вспорхнули сотнями пернатых голубей, таких же пушистых, сотней мрачных воронов, таких же черных. Она прочла:

Того, кто тело холил вяще,
Оденет Смерть во прах смердящий:
Чем плоть нежней, тем злей напасти.


2005 год.
Примечания:
Использованы стихи из "Триумфа Смерти" Элинана из Фруамона и песня Арагонского миннезингера Хуана Гарсия де Гильяде
Hipnozzz
Непревзойденный поэт-правдоруб
Стаж: 16 лет 3 мес.
Сообщений: 687
Ratio: 99.412
Раздал: 25.54 TB
Поблагодарили: 1870
100%
Откуда: Казань
b4de1
Впечатлило... Пишете осмыслено и ровно с обилием словосочетаний цепляющих сознание:
Цитата:
Смыкаются веки вороненой сталью,
Цитата:
Дыханием свежим силиконовых уст
Цитата:
В среде вторичного, -
Вот суть творчества
Буду рад читать ваши работы...

Добавлено спустя 21 минуту 57 секунд:

Цитата:
Белая Госпожа

Прочитал. Понравилось. Местами напомнило Лавкрафта, местами По. Подозреваю, что большинство произведений у вас намного объемнее... Можно ссылочку на "Триумф смерти"?

_________________
drosus
Таланты
Стаж: 15 лет
Сообщений: 10581
Ratio: 46.058
100%
Откуда: Миры Фантазий
Цитата:
Белая Госпожа
- очень понравилось и совсем оно не мрачное...

_________________
Чего Бог Не Дал, в аптеке не купишь... А равнодушье правит тем, кто Душу потерял совсем. Alx
zex2
Цыпа
Стаж: 16 лет 3 мес.
Сообщений: 10720
Ratio: 6.936
Поблагодарили: 12032
100%
b4de1
В наших рядах пополнение! Очень рады! :приветствую:
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
Синий Бедлам

Окно всегда без штор. И синие
лучи на половицы падают. Скрипят.
Я проверял. Не страшно днем.
Не зашторено окно! И фонарь
на крыше виден. Его синий свет
проникает в окно; ползет к стене.
Я проверял. Не страшно днем.
Красна, синяя звезда Вифлеема.


Среди облаков, которые медленно ступали по-над осенним, почти оголенным лесом, носились птицы; они казались черными метеорами, огромными скоплениями неуправляемых астероидов. Я смотрела на этот слаженный коллектив с отточенными движениями, и от этого унылого зрелища мне стало холодно. Натянула юбку на колени, и втянула шею, пытаясь согреться, или заставить себя думать о тепле, о тех, уже далеких, весенних и летних деньках, когда даже гарканье ворон по утрам возвещает о радости жизни. Осень - такая пора, когда в преддверие зимы, кажется, что весь мир ополчился на тебя, словно вся унылость, каковая есть в природе, охватывает тебя, погружает в ледяную воду. Деревья, будто общипанные, насмехаются, кривляются надо мной. Так противно между ними ходить по этому полусгнившему пологу из листьев, что шуршит, подобно шипению змей, казаться всем одинокой и задумчивой. Тошно смотреть сознавать, что только осенью люди замечают одиночество других; это, видимо, оттого, что сами отдаляются от остальных. Осень - пора раздумий. Для себя я все решила.

Очередной порыв северного ветра заставил подняться в воздух птиц, вымел из прилеска большие охапки листьев, разбросав их по скучному, темно-серому участку. Лес, который находился близ нашей дачи, наполнился гамом и хлопками крыльев. Как трудно оставаться той же девочкой, любящей своих родителей, когда семья разваливается, подобно плохо уложенным поленьям в костре. И пламя раздора лишь разгорается. Ночью, порою, я слышала, как они ругаются - мне выпала роль той искры, что обожгла сердце матери. Она не хотела меня. Отец дважды приложил усилия, чтобы я появилась-таки на свет. Ради чего? Семью - это только раскололо, подобно тому, как раздваивается ствол одуванчика, закручиваясь в воде в разные стороны. Родители настаивают на своем мнении, уходя в себя, становясь одинокими, расщепленными.

Они в дачном домике собирают вещи, чтобы на зиму перевезти их в город, распихать по шкафам в квартире, по полкам в кессоне гаража. Они меня даже не замечают.

Последний костер в этом году все-таки рухнул, и брызгами устремились ввысь сонмы искорок и серого пепла; так, наверное, взрывается облако. Птицы улетели куда-то вдаль. Я встала, запахнула кофту и начала растирать предплечья ладонями. В резиновых сапогах вид у меня был нелепый, но это была мелочь. Я просто шла вперед, что-то звало меня в лес. Может быть, это была обида, молчаливая обида, какая укрывается в душе, терзает мысли, мучает, но какую невозможно излить. Чтобы о ней рассказать, нужно простить. Как можно простить мать, которая не хотела ребенка? Которая хотела убить меня?!

Уродливые, сморщенные стволы в щербинах и рытвинах поддерживали тонкие кривые длинные ветки; они переплетались, образуя дырявые своды. В них я увидела выход; поняла, как воссоединить родителей, помирить их. Ноги утопали в оранжево-коричневом море, идти было трудно, но таких природных трудностей мне и хотелось, будто от их преодоления зависит моя жизнь, счастье мое и моих родителей.

Я присела на пенек, откинула голову назад и закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием, поселившимся в сознании. Оно и дало мне сил для задуманного. Я закурила. Табачным дымом отгоняла от себя запахи плесени, прели и грибов. Вся эта разлагающаяся природа вызывала тошноту. Я отторгала саму мысль, что мне придется чувствовать себя мертвой. Ощущать, как сворачивается в жилах кровь, как перестает биться сердце, как обжигает разум, расслабляются мышцы. Затем тело сковывает, оно становится деревянным, негнущимся, подобно толстым стволам деревьев. Кожа съеживается и чернеет, пока клетки не начнут гнить, исторгая трупный запах, как эти листья под ногами. Служить кормом для природы противоестественно для человека, страшнее всего - чувствовать все стадии своего разложения. Я не хочу так, не хочу, чтобы костер моей жизни потух!

Сигарета дотлела. Пачку и зажигалку я оставила на пеньке. Они мне больше не понадобятся. Родители не заметили моего отсутствия, даже не спросили, где я была, или куда отходила. Их не интересует, что со мной станет, не волнует, что лес опасен для меня, равнодушны они к тому, что меня может не быть. Дети погибают у других, свои дети живут вечно. Они все так думают. Лицемеры.

Я смотрела вперед на темную асфальтовую дорогу, вдоль которой были высажены высокие тополи и каштаны. Сколько раз мы здесь проезжали, но только теперь мне стало понятно, что же это за путь. Путь жизни. Есть повороты, подъемы и спуски, встречные и попутные автомобили. А за пределами твоего пути, есть другие дороги, скрытые от тебя за деревьями. Если весна и лето - это расцвет, то осень - это закат, лишь с закатом жизни осознаешь, что твой путь не единственный, есть множество дорог, о которых даже понятия не имеешь. Мне так захотелось крутануть руль, съехать в кювет, попытаться пробиться, выйти, свернуть. Однако поселилось в голове ощущение того, что через лобовое стекло вылечу я одна, словно это неправильное решение. Наверное, так оно и было.

Родители молчали, скукота. Я присела к окну и стала вглядываться в пейзажи. За тополями было поле с островками коричнево-серых кустов, и далее, на возвышенности, между высокими елями и соснами проглядывалась железная дорога. Иногда мимо проносились дома, новые и старые, детские шалаши среди ветвей. Песчаные и грунтовые дороги, исчезавшие среди холмов. Речка под мостом. Когда-то она была глубокая, темная, страшная, теперь же обмельчала, стала отвратительная, с буро-зеленой водой, копнами водорослей и каменистым дном. Скользкие берега были усыпаны бутылками, пакетами, отходами, тряпками вперемешку с пожухлыми стеблями осоки. За излучиной реки должна быть небольшая плотина, составленная из шпал, но ее лет пять назад уже разобрали, выпустили воды на волю, огорчив местную ребятню, которая нашла иные угодья для купания.

Помню, я тоже плескалась в этих водах, отец учил меня плавать, но я так не постигла эту науку - шла топориком ко дну всякий раз, когда он убирал руки. Всякий интерес к купанию у меня пропал, когда я стала свидетелем одного случая с мальчиком. Он плавал, уложив вытянутые руки на пенопласт. Внезапно на глубине его приспособление вылетело из рук. Мальчик забарахтался. Он кричал, его одолевал страх, а в голосе слышалась обида оттого, что никто не спешит ему помочь. В воду прыгнул его брат и вытащил мальчика на мелководье. Больше я никогда не купалась. Мальчик уже к вечеру сносно плавал вдоль берега. Для него это вышло уроком, у меня вызвало страх. Я смотрела в его красное от ужаса лицо и бледнела; он попытался остаться на плаву - он боролся за жизнь. Его смогли спасти. А кто кинется спасать меня? Люди даже спасают из-за корысти. Мне нечего дать спасителю. Я никому не нужна, даже родителям.

Вечером, в квартире, родители устроили банный день, хотя его лучше бы назвать ванным. Пока мать говорила ужин, отец мылся, затем настала очередь матери. Получив скупые рекомендации о том, за чем и как нужно следить на кухне, отец закурил. Меня еда не интересовала, может, съем помидорку или салатик потыкаю вилкой, жареную курицу с макаронами мне не хотелось. Поэтому я скрылась в своей комнате, где слушала в наушниках группу "Necrophagist". Эта быстрая музыка с бешеным ритмом и чистым, приятным для слуха, гроулингом успокаивала, но не давала забыться в мечтаниях. В темноте я сидела долго, поэтому, когда открылась дверь - мать таким появлением говорила, что настала моя очередь идти ванную, - яркий свет из коридора ослепил меня.

Повесила на крючок халат, на теплую батарею - трусики и сложенное вчетверо полотенце. Закрыла дверь на шпингалет, оставшись в тесной комнате. Лампочка, убранная под стеклянный купол, освещала пространство тусклым, иногда мерцающим желтым светом. В зеркале я увидела мрачное отражение. Этих глаз я никогда не видела, появилось в них что-то, что испугало меня, будто это глаза не мои, а тонущего мальчика. Я резко обернулась к ванне. Белые эмалированные стенки были в серых кольцах, таких похожих на водоросли. Мать не удосужилась ополоснуть ванну после себя. Где же ей позаботится обо мне? С немой злостью я уставилась в небольшое окошко под потолком, ведущее на кухню, там за тюбиками, бутылочками, склянками; там за стеной мать стояла у плиты, переворачивая шипящую в масле курицу. Запах горелого чеснока проникал даже в ванную.

Окатив струей горячей воды стенки, я протерла их тряпочкой, и снова омыла, лишь затем заткнула пробкой нижний слив. Вода с грохотом падала на дно ванны, заглушая шипение, разговоры и работающий на кухне телевизор. Этот маленький водопад с металлическим отзвуком успокаивал.

Я взяла с полочки пену для ванны с ароматическым маслом и влила в воду, надеясь, что успокоится не только разум, но и тело, оно расслабится и перестанет сопротивляться задуманному. Раздевшись, я забралась в ванну, уперлась шеей в еле-теплую металлическую стенку и закрыла глаза. Шум струи, бьющейся о поверхность, рисовал перед глазами разноцветные узоры, нечеткие и замысловатые. Уровень воды поднимался, скрывая меня словно в утробе, погружая в ту плацентарную жидкость, в которой я пребывала неполных девять месяцев. Я разнежилась, словно растворялась, превращалась в зародыш, в первородный бульон. Это блаженство сменилось резким ужасом. Я представила мать, которая также полусидит в ванне с ножом в руке. Она задумала изрезать себя, чтобы убить меня. Открыв глаза, я увидела не свет, не ванну, а мрак. Он скопился в верхнем сливном отверстии с крестообразным навершием. В той густой темноте мне привиделась смерть. Детей из утробы вынимают в хорошо освещенное пространство родильного отделения. Я могла оказаться во тьме, никогда не познать жизни, и лишь холодная осенняя, а то и зимняя мгла могла стать моим окружением навеки.

Моя решимость пропала. Я поняла, что могу поступить, как мать, могла убить себя, стоило мне только протянуть руку к полочке с ножницами. В горячей, почти обжигающей воде я почувствовала холод. Не знаю, кричала ли я в тот момент, но на какое-то мгновение представила себя тем мальчиком, смотрящим на воду, которая стремилась отнять его жизнь. Это неправильно, вновь подумалось мне в этот день. Лишь я умру, и больше ничего для меня не будет. Страшно лишать себя пути, когда не знаешь, чем он заканчивается. И вылечу из лобового стекла жизни только я, в крошку разобью свой дар - рождать и давать жизнь. Она тоже испугалась, моя мать. Но это не изменяет того, что хотела; того, что лишь помыслила убить ребенка.

Мыслить - это единственный способ выжить, возомнилось мне. С утра я размышляла над тем, как убью себя здесь, в ванной, но эти мысли о суициде дали мне больше, чем желание покончить с собой, они дали мне шанс выжить вопреки всему. Мысли запутали меня. Я не знала, что делать... пока не выключила кран, пока не прекратился шум воды. До меня дошли отрывки фраз: мать отчитывала отца в том, что он ей изменяет. Еще бы. Какая может сложиться жизнь с детоубийцей? Однако поступок отца был слабостью, я это чувствовала. Он предал меня, предал любимую дочь. Это решило все. План изменился.

Страх прошел. Я вымылась, как обычно. Обмотала волосы полотенцем, чтобы они не спутались и не торчали клоками в разные стороны; помазала руки увлажняющим кремом - забота о своем теле заставила меня, наконец, понять, зачем весь этот ритуал: возлюбить свое тело, вогнать мысль о том, что это все, чем я могу гордиться в жизни, - собой. Но это порождало одиночество, впрочем, теперь оно не кажется чем-то противоестественным мне. Я поняла, что за осенью наступит зима, а следом весна, новая жизнь. Мне подумалось, что это единственное мое состояние с детства, с тех пор, как меня оставляли одну дома, наказывая работой по дому. Моя посуду, подметая и намывая полы, я чувствовала себя покинутой, но все изменилось. Я поняла, что была счастлива, ибо не знала ни о двойной попытке убить меня, ни о предательстве отца. Теперь у меня есть одиночество, которой открыло передо мной другой путь, иную дорогу в жизни, познав каковую, я тоже смогу быть счастливой, смогу радоваться каждой прожитой секунде, смогу ощутить себя одинокой.

После безмолвного ужина, я удалилась в свою комнату, где, слушая "Dark Lunacy", читала книгу. Я легла на диван, закинув ноги на подушку. Потертая книга с пожелтевшими от времени страницами открылась на любимом и непонятом доселе месте. Я начала ее читать, будучи совсем маленькой, вечно держала ее под подушкой. Это была моя библия, моя философия, моя жизнь, описанная на бумаге. И пришло, наконец, время, когда я поняла ее смысл, выделила из нее самое важное, мое и ничье больше. В ней я увидела себя, свое теперешнее состояние:

"Эволюция видов отражается в психологическом и социальном развитии каждого отдельного индивидуума, -- шептала я слова, под мягкую, неспешную игру клавишных, под размеренный, но отрывистый скрип медиатора по струнам электрогитары. - Иначе говоря, синтогенез следует за филогинезом. Если этот процесс так или иначе нарушен и мозгу или центральной нервной системе приходится восстанавливать пошатнувшийся внутренний баланс, индивидуум перестает отражать остальное общество. Он становится психофизиологическим мутантом..."

Мутант - вот как меня можно назвать. Убитая дважды дочь своей матери, выращенная в парадоксе: в страхе перед собственной смертью.

Я сняла наушники, вслушиваясь в обстановку. В квартире тишина, родители легли спать. Отложив книгу, я прокралась в ванную, расчесала волосы, от них пахло виноградом и лимоном. В зеркале увидела свой настоящий взгляд: игривый, довольный, счастливый. Вернулась в комнату, перестелила постель, по-обычному уложив книгу под подушку. Переоделась в белую ночнушку с небольшим цветком между грудей. Босиком пробежалась до кухни, где выпила стакан воды и взяла нож.

Для себя я все решила.

"Он не будет ощущать чужой боли, ему будет неведомо раскаяние, он никому не посочувствует. Когда подобное поведение развито до крайности, индивидуум существует в собственной вселенной, в изоляции от остального человечества",* -- повторяла я, крадучись в спальню родителей.

Отворив дверь, увидела, как они мило спят, повернулись друг к другу, словно ничего не происходит, будто все в порядке. Мне казалось, что во сне они меня не помнят. Убийца и предатель лежат под одним одеялом, сопят, видят образы собственного сознания. Я прошла на цыпочках через комнату и остановилась у окна. Раздвинула шторы, впуская в спальню синие лучи фонаря, что горит над крышей профессионального училища. У них в комнате всегда были плотные занавески, мне же выпадало терпеть этот свет годами: и днем, и ночью; вечно в глаза. Этот свет спасал от темноты в коридоре, этот свет пугал тенями. Фонарь окрасил мою ночную рубашку в бледно-голубой цвет. Высветил мой настоящий лик - мутанта - на стене. Я застыла у кровати с ножом, вознесенным над телами родителей...

Вот теперь я всецело одинока. Думаю, кто-нибудь заметит это, люди, эти черные астероиды коллектива, привыкли по осени замечать одиночество свое и чужое.

* обе цитаты из книги "Серийные убийцы", авторы: Джоэль Норрис и Уильям Дж. Бёрнс
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
О любви...

* * * (образ из corebook "Vampire: the Requiem", i)
Прохладно было мне, но холод в танце не пугал;
Играла музыка, но Реквием переходил в каданс;
Поцелуй обжег меня, но страстью посчитал.
Влюбился в Смерть... Убитым не дается шанс.

* * * (образ из corebook "Vampire: the Requiem", iii)
Снимаю шлюху в баре,
Обдолбанную раста, твари.
Нет любви! Задрали
Все законы, нравы и морали!

Стихи, которые должны вот-вот выйти сборнике...

* * *
Муж под брагой спит, укрывшись ситцем.
Баба шлепает к ручью по сладким росам,
Спотыкается о кочки, пахнет сенокосом.
Люб ей муж: на опохмел нужна водица.

* * *
Душою наизнанку, с сердцем на коленях
Молить, блажить, просить, страдать;
Слезами по щекам, ломая руки в бденьях
Рыдать, скучать, любовь отдать...

* * *
Лучом света, что пал на тебя,
Мысками разбрасывать листья.
Идти за тобой в конце октября,
Тихо и смело ступая по-лисьи.

* * *
Стволами прикрывшись - следить.
Твоей тенью стыдливо брести.
Робость свою бесстыдно гневить,
Надеясь, любовь обрести.
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
Лилия Пустыни

Когда я прибыл в Луисвилль, отраду отыскал:
Из Лексингтона родом девицу приласкал.
Ее губы, розовые щечки сердце мне пронзили.
Ей было имя – Флора, Лилия Пустыни.

Я встречался с Флорой, был очень добр к ней,
Предпочла она другого, бросив в плен теней.
Уворовав мою свободу, глаза меня пленили.
Предан был я Флорой, Лилией Пустыни.

Они сошлись в тенистой роще; он был пылок и высок,
И целовал мою он Флору, казалось, мне назло.
«Он мне всего лишь друг», — она произносила,
Предан был я Флорой, Лилией Пустыни.

Я шагнул к сопернику, схватил за воротник,
Держал кинжал в руке я… Это сложно объяснить.
Ревность ослепила; а любовничек остыл.
Предан был я Флорой, Лилией Пустыни.

Мне вынесли вердикт, хотя пускал слезу,
Теперь сижу в дрянной тюрьме и жду свою петлю.
И хотя всего лишился, и предан был любимой,
Люблю свою я Флору, Лилию Пустыни.

(оригинал 19-го века)
Цитата:

When first I came to Louisville, some pleasure there to find
A damsel there from Lexington was pleasing to my mind.
Her rosy cheeks, her ruby lips like arrows pierced my breast.
The name she bore was Flora, the Lily of the West.

I courted lovely Flora and to her I was so kind,
But she went to another man it nearly wrecked my mind.
She robbed me of my freedom, deprived me of my rest.
Betrayed was I by Flora, the Lily of the West.

He met her in a shady grove, this man of high degree.
I saw him kiss my Flora and it sure did things to me.
She told me he was just a friend, but still I was depressed,
Betrayed was I by Flora, the Lily of the West.

I stepped up to my rival, with my dagger in my hand
I seized him by the collar, it's not hard to understand,
That, blinded by my jealousy, I pierced him in the breast.
Betrayed was I by Flora, the Lily of the West.

The trial was held, I made my plea but 'twas of no avail,
Now I await the hangman in a stinkin' rotten jail.
But though I give my all away and though my life is messed,
I love my faithless Flora, the Lily of the West.
drosus
Таланты
Стаж: 15 лет
Сообщений: 10581
Ratio: 46.058
100%
Откуда: Миры Фантазий
Красивое стихотворение. Спасибо! Эх, жаль языков не знаю, а то можно было бы тоже поробовать. Аж завидки берут.

_________________
Чего Бог Не Дал, в аптеке не купишь... А равнодушье правит тем, кто Душу потерял совсем. Alx
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
Да, знание языков - полезная штука. Понимание английской речи и текстов (зачастую даже в тех случаях, когда попадаются незнакомые слова) уже не раз помогало (например, когда пришлось искать фильм "Быстрый и мертвый" 1987 года с Сэмом Элиотом - экранизация романа Луиса Ламура, а не тот 1995 года с букетом звезд). Мне бы реального общения, чтобы нормально переводить с русского, было вообще шика-арно.

Кстати, первые версии этой песни были сочинены еще при Кромвеле "When first I came to Ireland..." а вот несколько более соверменный вариант в исполнении блистательной Джоан Баэз:
http://www.youtube.com/watch?v=HuDsWwY6QaU
drosus
Таланты
Стаж: 15 лет
Сообщений: 10581
Ratio: 46.058
100%
Откуда: Миры Фантазий
Цитата:
переводить
, да это достойная цель, успехов тебе в ней.
А Джоан Баэз конечно бесподобна. И в этой песне у неё такой глубокий голос. Спасибо!

_________________
Чего Бог Не Дал, в аптеке не купишь... А равнодушье правит тем, кто Душу потерял совсем. Alx
b4de1 ®
Покровитель талантов
Стаж: 16 лет 2 мес.
Сообщений: 167
Ratio: 6.036
100%
Следуй за глазом в ночи
песня-указание, куда бежать беглым рабам - расшифровка ниже

Когда растет вновь день, и перепелка зовет
…Следуй за глазом в ночи…
Там ждет старикан, что свободу несет
…Следуй за глазом в ночи…

Припев:
Следуй за глазом в ночи,
Следуй за глазом в ночи,
Там ждет старикан, что свободу несет,
Следуй за глазом в ночи.

Дорога легка вдоль русла реки
…Сухостой укажет тропу…
Хромая на левую ногу, напевая в пути
…Следуй за глазом в ночи…

Пр.

В конце реки есть два холма
…Следуй за глазом в ночи…
Их пересечь, и там еще река одна
…Следуй за глазом в ночи…

Пр.

И слышал я, кричал серафим:
…Следуй за глазом в ночи…
И звезды укажут, где поют этот гимн
…Следуй за глазом в ночи…

Пр.

Оригинал:
Цитата:
When the sun goes back
and the first quail calls
Follow the drinking gourd
The old man is a-waitin' for
to carry you to freedom
Follow the drinking gourd

Chorus
Follow the drinking gourd,
follow the drinking gourd
For the old man is a-waitin'
to carry you to freedom
Follow the drinking gourd

The river bed makes a mighty fine road,
Dead trees to show you the way
And it's left foot, peg foot, traveling on
Follow the drinking gourd

The river ends between two hills
Follow the drinking gourd
There's another river on the other side
Follow the drinking gourd

I thought I heard the angels say
Follow the drinking gourd
The stars in the heavens
gonna show you the way
Follow the drinking gourd


Расшифровка:
Для начала стоит уделить внимание выражению the drinking gourg - тыква бутыльчатая или горлянка. Картинку в сети найти не сложно. Это же объяснит, почему я перевел "глазом в ночи". Сама горлянка напоминает сосуд, который в свою очередь, сбоку напоминает созвездие Большой Медведицы. В ней есть две звезды, которые указывают на Полярную Звезду. А где в Америке рабства "не было"? На севере, куда и указывает Полярная Звезда, именно она у меня и значится под "глазом в ночи".

Далее.
"Когда растет вновь день"? В конце декабря. Тогда и перепелки начинают кричать. Согласитесь, по замерзшим рекам идти легче...

"Вдоль русла реки", эта река Миссисипи.
"Хромая на левую ногу" - это левый ее приток Tombigbee River - Томбигби.

"В конце реки есть два холма" - Томбигби заканчивается; рабам нужно пересечь холмы.
"Там еще река одна" - это Теннесси.

"И слышал я, кричал серафим" - ангел - символ свободы. За рекой Теннесси есть река Огайо, по которой и пролегала граница между Северными и Южными штатами. Поэтому крики ангела - это крики свободных людей, которые поют этот гимн беглого раба.

А старикан, который несет свободу - Хромоножка Джо (Peg leg Joe) - беглый раб, который до Гражданской войны ходил по Южным штатам и призывал сородичей (негров) бежать с полей на север.
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Торрент-трекер NNM-Club -> Словесники -> Проза Часовой пояс: GMT + 3
Страницы:  1, 2, 3, 4, 5  След.
Страница 1 из 5