Произведения пользователя zak85

zak85
Читается легко и с интересом.
Хотя мешают ошибки и опечатки. Например "Незнакомка"

Цитата:

Снова примостился на бачок

- создаётся впечатление, что на "бачок" от унитаза
Непонятно почему вы не пользуетесь проверкой грамматики,
как того требуют Правила и рекомендации категории "КЛУБНЫЕ ТАЛАНТЫ"
пункт 1.1
Кроме того, как на мой взгляд, некоторые сцены жестокости "Мёртвая земля" пережаты,
и не везде к месту "Домик под столом", "Незнакомка" неприличные выражения, несколько можно было бы безболезненно убрать.
В "Домик под столом" так же не в нескольких местах немного теряется сюжетная линия.

zak85 писал(а):

есть предпочтения к жанру?

Да, что-нибудь совсем отличное от написанного - без сцен насилия, жестокости и парасекса.
Для сравнения

очипятки....моя кара......где то мне лень...а где то не хватает грамотности....хорошо хоть идеи прут как после гороха)))...есть у меня и разное. Домик я написал под заказ товарища...на тот момент нас всех перло от фэнтези, ток ему хотелось современного. Придумал что смог. По поводу жути - так я на это ориентируюсь. Мат считаю уместным...так как словом ЧЕРТ не передать весь  , который происходит в ситуации.....
Могу немного отредактировать один детский рассказ. Проблема в том, что большинство в рукописном виде, и времени не хватает напечатать.
и так вот что у меня есть
Юмор. Юмор - мат. Мистика. Жуть какая мистика. и немного из жизненного опыта....на выбор уважаемые)))

zak85
На твоё усмотрение, но однозначно без мата

Ясно , что ребенок - и есть ребенок : сначала повеситься, а потом у папы спросить - зачем мыло.. Сначала повеситься, а потом " ..пойти и ей все сказать.." ..
В шутливой форме все изложено, а этим и передается детское восприятие, кстати, все детские суициды, скорее всего, и объясняются неосознанием Смерти вообще.. Просто не задумывалась...

Ну буду считать, что понравилось)))

А тут можно выкладывать кусками незаконченное....очень хочется морального направления...ну и поддержки...

Цитата:

кусками незаконченное

- можно, с учётом всего, сказанного здесь Произведения пользователя zak85

Цитата:

морального направления

- не понятно, что имеется ввиду

Цитата:

поддержки

- в каком виде?

я имею ввиду, написал часть...сомневаюсь что иду в правильном направлении....выслушал мнение и сделал выводы...

Добавлено спустя 25 минут 28 секунд:

По дороге на Москву.

1.

Эта история начинается, одним осенним утром, когда лучи сентябрьского солнца назойливо мешали Максиму спать. Снилась ему красивая девушка с ласковым именем Оля. Во сне, они гуляли по городскому парку, не пропуская мимо ни одного ларька со сладкой ватой, и мороженным. В его снах всегда было лето. Конечно, это не могло не радовать, тем более яркая картина счастья всегда оставалась сладким воспоминанием, когда Максим просыпался.
Утро было поздним, а день намечался обычный, как всегда. Он не торопился вставать. Блаженно потягивался из стороны в сторону, ощущая покалывание в затекших ногах. Совсем скоро в его комнату постучится мать, и приоткрыв дверь, но не заходя, так как парню уже 26 лет, поинтересуется, что он будет на завтрак. Максим ответит - чай, и бутерброды. Ему нравились мамины бутерброды сделанные из нехитрых продуктов. На нарезанный белый хлеб, она намазывала тонкий слой масла, поверх клала ломтик плавленого сыра, а затем разрезала надвое молочную сосиску, заканчивая ею вкусное творение.
Мама была из тех женщин, кого называли божиими одуванчиками. Ко всем окружающим ее людям, она относилась с одинаковой лаской и вниманием. Ее довольно низкий рост, не создавал каких либо комплексов. Хотя на фоне любимого сына, она выглядела хрупким ребенком. Максим бывало вспоминал как на улице, если они куда-нибудь шли вместе, прохожие невольно улыбались, и говорили - какая у вас красивая дочь.
Мама и в правду была красивой. Все ее нежные черты передались единственному сыну. Карие глаза под тонкими бровями, выражались носом и губами, правильной формы. Волосы были светлыми, и густыми, что иной раз раздражало Максима. За ними нужен был уход. Каждый божий день, вставай, принимай душ, спрашивай у матери можно ли воспользоваться ее феном. Она никогда не отказывала, но требовала заиметь привычку спрашивать разрешения, прежде чем брать чужие вещи.

Жили мать с сыном вдвоем. Их одинокий дом, доставшийся по наследству от деда Максиму, стоял на отшибе небольшого городка. Городские дома портили вид, своими обшарпанными временем плитами, рассеченные швами, как карточные строения Советской эпохи. Их было много, и из них складывался город. Частный сектор располагался в пяти километрах к северу, быть может там дом Максима смотрелся как свой среди своих. Только перестройка умерла перед самым забором его дома, оставив на память котлован, ныне заполненным водой, и местами поросший камышами.
По детству ему было завидно слушать, как дворовые мальчишки бегали в свои уютные квартиры. Там была своя ванная, с горячей и холодной водой. Там был газ, так сильно облегчающий жизнь многим людям. Максиму и маме, уют приходилось создавать самим.
Деревянный туалет, устланный шифером находился позади дома, построен он был еще руками деда. По пришествию времени доски сгнили, и строение усело в выгребную яму. Неизвестно почему, но отец Максима к ремонту и строительству всегда относился легкомысленно. Потому не стал строить новую уборную, а говорил ходить в эту пока не развалится. Она развалилась. И теперь по сей день стоит покосившимся скелетом, обросшая мхом. С тех пор туалетом у них было ведро.
Зато во дворе был колодец, с чистейшей в ней водой, за которой иногда беспечные соседи приходили с канистрами и бидонами.
-В ржавых трубах - ржавая жизнь. - Говорил им отец Максима. Он почему-то радовался чужому счастью, загоняя собственную семью в нищенскую жизнь. Работал отец кочегаром, в городской котельные, оттого его руки и лицо всегда были черны от угля. А однажды зимой он выменял на пару килограмм топлива два обогревателя, в доме была печь, только тепло от нее отдавалось лишь в той комнате, в которой она топилась. Дом состоял из четырех комнат, по этому нужно было как можно больше источников тепла.
В тот вечер, была сильная метель. Отец нес обогреватели гордо восхваляя себя, за то, что добавит в их дом немного тепла и уюта. Его сердце решило иначе. Оно перестало биться на пол пути от дома, и отец Максима рухнул лицом в снег. За ночь, метель замела тело, которое нашли только к обеду следующего дня. У него были переломаны руки, и оторвана правая нога, утреней снегоуборочной машиной, водитель которой божился, что не видел человека.
Вскоре разобрались, это обыкновенный сердечный приступ.
Мать рыдала, плакал и Максим. Остался один мужчина в их семье.

На улице было прохладно. Максим поежавшись, в тапочках и халате сшитым его мамой, пробежал за угол дома. Там на стене висел умывальник, советского образца. Колба со штырьком внизу. Наполняешь емкость водой, и как говорится - работаешь руками. Максим делал эти движения механически. Умывался он без мыла. Экономил. Зубы не чистил, просто было лень.
Вернувшись в дом он встретил мать на кухне. Она разливала чай по кружкам.
-Доброе утро!Присаживайся за стол. Ты почистил зубки?
-Да, мам. - Соврал Максим, садясь на свое место у окна.
Под нос поставила мама, чашку душистого чая из трав, и тарелку с бутербродами, сама села напротив сына, любуясь с каким наслаждением он расправляется с завтраком. Максим поел, и теперь не спеша попивал чай, задумчиво смотря в окно.
-О чем задумался сынок? - Поинтересовалась мать.
Что ей ответить? Задумался о том, что пора найти работу, о том как надоело жить за ее копейки, которые она зарабатывала адским трудом в городской столовой? Нет. Так нельзя, уж лучше соврать.
-Я думаю. - Не спеша начал он. - Может прогуляться в парке.
-Хочешь я с тобой пойду?
Максим посмотрел на мать, женщина мечтала уйти от однообразия, почувствовать, что нужна. Сыну было больно смотреть на это, найти себе мужа она не хотела, отвечая на разговор, что уже замужем, и изменять Сереже высший грех. Будто он не умер, и вот вот вернется домой с обогревателями в руках. Мать встретит его на пороге. Разденет, усадит за стол, и накормит вкусной, теплой едой.
-Нет мам. - Сказал Максим. - Сегодня я пойду один.
Она кажется и не обиделась, а быть может хорошо скрывала обиду. Встала из-за стола, принимаясь вновь за домашнюю суету.
Максим ушел к себе. Он даже не представлял зачем сказал, что пойдет в парк. Такого желания за утро не возникало, тем более ему не с кем, кроме матери, там гулять. Девушки у него нет, настоящих друзей, как показала практика, не оказалось. Зачем идти в парк? Потому что так хочет душа. В Максиме родилось желание в тот день. Пусть этот поход будет бесцельный, но удовлетворить потребность в тот день ему было необходимо.
Одев джинсы, носки, и легкую кофту с длинным рукавом, он отправился обуваться. На мыске правого ботинка отклеилась подошва, Максим пожалел, что вчера отказался от предложенной жвачки, она бы смогла немного продлить жизнь обуви.
День был в самом разгаре, с севера небо затягивало тучами, и если собирался осенний дождь, то начнется он не раньше чем к ночи. Времени у Максима было предостаточно.

2.

Парк сиял золотом. Этот драгоценный цвет был везде, не опавшей листвой на деревьях, безумным круговоротом проносился через тропинки, гонимый ветром, мягким ковром стелился по земле.
Людей было мало, в основном мамы катали в колясках новорожденных детей. Максим шел не спеша, не зная куда деть пустые руки. Обычно в целевых походах он таскал любимый рюкзак треуголку, или на худой конец, пакет. А так бесцельно бродить по парку ему пришлось впервые, потому вышел из дому на легке.
Зачем он пришел сюда? Почему беспечно гуляет, когда мать концы с концами свести не может? Он не знал.
В переди у крутого поворота тропы, стояла не занятая лавочка, окружал ее запущенный кустарник, как спинка дивана.
Максим присел на нее, с минуту подумал, и лег во весь рост, смотря как плывут по небу идущие с севера тучи. Иногда они скрывали солнце, в тени становилось прохладно, и Максим осознавал, что находится на улице, а когда лучи солнца проскальзывали из-за непроглядных туч, то щедро дарили ему тепло. Он вроде даже немного задремал, как вдруг что-то твердое и увесистое, приземлилось ему на голову. От неожиданной боли помутнело в глазах.
-Пошел ты! Козел!
Услышал Максим. Голос принадлежал девушке, и обращалась она к кому-то в глубине парка. Она была в джинсовом костюме, с сумкой под голубой цвет, и в кроссовках. Увидав, что произошло с Максимом, девушка бросилась на помощь.
-Ой! Простите, ради бога. Дайте я посмотрю.
Она коснулась лба Максима, и у него вдруг унялась боль. Девушка что-то говорила, и говорила, про телефон, как ее парень кинул аппарат в кусты, и по чистой случайности он угодил Максиму в голову. Все это не важно. Она красива. Ее белоснежные волосы убраны в хвост, руки тонкие и нежные. Все, абсолютно все понравилось ему в ней.
Девушка подняла телефон с земли.
-Черт. Он его разбил.
Телефон был разновидностью смартфона. Его экран был уничтожен лбом Максима, жидкие кристаллы как пятно кляксы растеклись под стеклом у границы экрана.
-Я Максим.
-Что?
-Меня зовут, Максим.
-Ох! Простите меня еще раз. Боже да у вас кровь идет!
Он даже и не заметил. А девушка тем временем достала из сумочки, пачку салфеток.
-Разрешите я вытру кровь.
Максим не двигался, слегка морщился от боли в открытой ране на лбу. Девушка была нежна и аккуратна, и отвечала улыбкой на любопытный взгляд Максима.
-Знаете. - Начала она. - Вам повезло дважды. Во первых, я медсестра, а во вторых, рана не большая, и заживет очень быстро.
Ответа не последовало, он просто смотрел на девушку, встречаясь взглядом она отводила глаза в сторону.
-Я Оля.
Максим оторопел. Не снилась ли она ему утром? Нет, так не бывает. Простое совпадение, тем более он не помнил весь сон, лишь его обрывки, мороженное, сладкая вата. А целовались ли они? По выражению лица Оли, Максим понял что тупо таращится на нее.
-Я. Я просто вспомнил сон. - Начал вдруг он. - Мы с вами гуляли.
Девушка улыбнулась.
-Хорошо. Так еще никто не начинал.
-Что не начинал? - Не понял Максим.
-Знакомится. Вы первый кто сказал что-то новенькое. И это приятно.
А ведь он сказал правду. И в принципе было не важно поверила ли девушка ему, или нет, она дала зеленый свет. Продолжай разговор. Может через пару часов гуляния и болтовни, вы в первый раз поцелуетесь. А там, только бог знает.
Максим молчал. Он уставился взглядом в одну точку, и молчал.
Для девушки ожидание было сверх ее терпения. Она оценила внешний вид собеседника, и сочувственно вздохнула.
-Жаль. Что ж, простите меня еще раз за того идиота. Удачи вам, Максим.
Она улыбнулась в последний раз, и ушла.
Максим не стал даже взглядом провожать. Просто сидел, просто думал. Думал о пустоте, о том как он ничтожен, не имея цели в жизни за душой. Что бы сказал дед? Он ведь оставил все внуку, зная заранее кто будет главой семьи. Сказал бы - Ты Максим зря раскисаешь. Если есть желание, значит многому научишься. Начни к примеру, с ботинка своего.
Максим встал. Боль во лбу унялась. Небо полностью затянуло тучами, погружая день в полумрак. Он отправился домой, с первой и единственной целью - склеить свой ботинок.

3.

К тому времени, как Максим дошел до дому начался дождь. Рану на лбу щипало от воды. Он добежал до крыльца, и постучал в дверь.
Через минуту спросили.
-Кто там?
-Это я мам.
Щелкнул засов, дверь открылась, и мама встретила сына лучезарной улыбкой.
-Ты промок?
-Нет. Все в порядке. У нас клей есть?
-Нет. А тебе зачем?
-Мне просто нужен клей.
Мать в нерешительности, почти не замечая разбитого лба Максима, подумала. Затем сказала.
-Возьми ключ у окна, и посмотри в комнате деда.
Максим забыл что хотел сказать. В эту комнату запрещено было ходить. Дед при жизни говорил, что когда мужчина станет главой семьи, тогда эта комната будет предназначена для его мужских дел. Что там можно было делать часами, а порой и сутками, для максима было загадкой. Ни отец, ни дед, не рассказывали ему, а уж тем более матери.
Ключ от той комнаты отец носил с собой, бывало даже спал с ним. А когда случилось несчастье, ключ передали матери Максима.
Что там делал отец? Что делал дед?
Максим взял ключ, и с неким трепетом сунул его в замочную скважину. Дверь поддалась легко. Мама как бы ничего не замечая вновь принялась за суету, но можно было углядеть как она с волнением оглядывается на действия сына.
Перед Максимом открылась картина, которая вызвала в нем бурный интерес.
Комната оказалась меньше всех остальных в доме, без окна. У стен стояли шкафы до потолка, под завязку забитые книгами. Исписанные всевозможными формулами, и заметками по деревянному полу были разбросаны листки бумаги. В углу стоял стол, рядом стул, оба старые но при этом не потеряли своей солидности.
Максим хотел включить свет, но взглянув на потолок понял, что он тут не предусмотрен. В этом случае на столе было несколько свечей. Уйдя на кухню, и вернувшись со спичками, Максим зажег свечи. Их пламя мягко плясало на ветру, освящая предметы на столе.
Кругом пыль осела толстым слоем, под ней по среди стола лежала огромная книга. Ее кожаный переплет и глубокое серебристое теснение заставили Максима застыть в нерешительности. Обложка исписанная странными символами гласила названием которое вызывало желание открыть книгу. И Максим его прочел
(По дороге на Москву.)
Автор не был указан. А когда он открыл книгу то понял что это своего рода дневник. Подчерк деда Максим никогда не спутал бы с другим. Сгорая от нетерпения он приступил к чтению.
На первых страницах, трудно улавливалась суть писания. Говорилось о 1945 годе, о том что война почти закончилось. Дед без конца упоминал дорогу, которая ведет к нулевой отметке. Он хотел ее отыскать. Точнее не сам он, а его отец хотел, и до его отца его дед.

Все дороги ведут в Москву, но только не эта. ( Писал дед ). Эта дорога, обычная с виду, и обманчива внутри. Она сворачивает с нуля, направляя путников в место невиданное ранее. Дорога есть испытание, на пути к раю, бессмертному богатству, и власти. Я не помню всей картины. Еще в подростковом возрасте, в разгар первой мировой, отец и его друг взяли меня с собой в поход. Эти воспоминания приходят ко мне видениями в снах, и я с момента как просыпаюсь записываю их в сей дневник, так как очень боюсь забыть произошедшее.
Друг отца привел с собой семь человек. Мужчины, и женщины. Все они были учеными, и несли с собой диковинные механизмы. Я не помню как мы нашли дорогу. На карте она не обозначена, но эту оплошность исправил мой отец. Он километр за километром, вырисовывал ее, стараясь не упустить детали.
Друг отца и его коллеги оказались немцами. В то время всеми двигала тайна, по которой они шли. По окончанию каждого дня, друг отца устраивал привал. Люди разбивали самодельные палатки, разжигали костры, и за едой обсуждали необычные феномены, наблюдающие по дороге.
Колеи от колес были довольно глубоки, но за четыре дня пути нам не повстречалась ни одна повозка. Животных было не видать, хотя лес стоял стеной по обе стороны пути. Даже птицы не летали, а с севера нас сопровождали огромные грозовые тучи.
-Нет сомнений что мы движемся к Москве. - Говорил отец. - Но продвижение наше, судя по карте не прямое, а параболическое, это наводит на мысль, исправен ли мой компас.
-Ваш компас в порядке, коллега. - С жутким акцентом успокоил моего отца немец. Он разговаривал на русском, будто через силу грязь ел, выплевывая каждое слово. Он был стар, и я помню имя его. Энрих. Его черному кожаному плащу не хватало ауры злобы, что таилась в его взгляде. Мне почему то казалось, что этот человек преследует отнюдь не научные цели, как мой отец. Я не помнил дня их знакомства, но точно помню безумный взгляд отца.
-Сынок. Твой дед был прав! Он существует! - Говорил он мне, не находя, от возбуждения себе места, в нашем роскошном доме.
-Ты о чем, отец? - Недоумевал я.
Его взгляд, наполненный желанием прикоснуться к тайне, устремился на меня.
-Нулевой километр. Это источник силы, сын. Мне пришло письмо, от некоего Энриха. Немца. Он утверждает, что такие Нулевые километры, точки отсчета расстояния, есть не только у нас. Они разбросаны по всему свету, и не все из них настоящие. К реальным, ведет дорога, полная испытаний, в конце пути которой путника ждут демоны, охраняющие вход.
-Охраняющие вход куда? - Спросил я возбужденного отца.
Он застыл в нерешительности. Его взгляд опустел, будто потеряв мысль, что вела.
-Я не знаю сын. Быть может там Рай. Хотя нет. Думать о Райском крае, и Божьей милости, глупо в наше время.
У них были лишь догадки, которые обогащались бурной фантазией. Энрих же утверждал, что обладает неоспоримым доказательством, правда показывать, или говорить что это он не торопился. Пока отец грезил великим открытием, немец вел нас, все дальше в неизведанное, утверждая, что сам не менее нашего хочет совершить открытие.
И вот, к концу следующего дня пути, Энрих вывел нас на небольшой холм. Там вековые деревья расступились, и выстроились в ряд как ограда вокруг жуткого дома. Двух этажная кирпичная громадина выглядела заброшенной. Стойкий запах сырости болот витал в воздухе. Многочисленные разбитые окна взирали на нас пустыми глазницами полные мрака. Массивные колоны, очертанием указывали на большие, дубовые двери.
Немец громко сопел от удовольствия. Он как и мой отец застыл в нерешительности. Ученные же тем временем записывали все детали окружения, и дорисовывали дорогу на карте моего отца.
-Что ж друг. - Очнулся Энрих. - Вот мы и пришли.

4.

Пламя свечей захлебнулось в растаявшем воске. Максим оторвал наконец взгляд от книги. Что все это значило? Его дед был писателем? Уж если так, то почему скрывал? Такая история не могла быть правдой. Глупо думать об этом.

Мать ушла в город. Максим это узнал по записке оставленной ею, на кухонном столе. Он наполнил из бака водой чайник и поставил его на плитку. За кружкой чая всегда лучше думалось. Черт, а как же клей?
Максим вернулся в комнату деда. Сжигая спички он искал хоть что-то похожее на инструменты, или канцелярию. На столе не было, как и под ним. В стенах была лишь пыль и книги. Взгляд пал на деревянный ящик в углу, у двери. Максим взял его и отнес на кухню. То что в нем хранилось, оказалось весьма интересными вещами.
В начале Максим достал из ящика странную штуковину, похожую на миниатюрную скалку. Она была из блестящего метала с непонятной надписью по середине - Афи оверд. Ерунда какая то подумал он, отложил вещь в сторону.
Следующей оказалась запылившиеся рамка с черно-белой фотографией.
Изображен был дом на холме, у которого дед показывал его юному отцу, как ухаживать за кустарником. Это было странно. Дед не рассказывал, что работал садовником, тем более учил этому отца. Они же в один голос, при жизни убеждали Максима, что сей дом всегда был родным. Фотография говорила о другом.
Почему они не говорили ему об этом? Зачем скрывали?
Вопросы в голове вновь и вновь выталкивали и без того глупую цель, склеить свой ботинок. В добавок ко всему заверещал свисток чайника.
Он сделал себе чай. Собрал вещи со стола обратно в ящик. Отнес его в комнату деда. Затем взял дневник, и отправился читать к себе.
Усевшись по удобней на не заправленной кровати Максим оставил нетронутый чай в стороне, раскрыв книгу на последнем месте чтения.

Мы вошли в дом. ( писал дед ). Это жуткое место, до сих пор не выходит из моей головы. В огромном холе дико завывал ветер. Полусгнившая лестница, жалобно затрещала когда одна из девушек-ученых решила воспользоваться ею, что бы осмотреть верхний этаж. Пришлось отказаться от этой идеи.
Энрих увел отца за собой, в северное крыло дома, говоря что там должен быть спуск в подвал. Я в это время осматривал разорванное полотно картины, как вдруг что-то забило тревогу внутри меня. Откуда немец знает, что вход в подвал в той стороне? Он утверждал, что идет к этому месту впервые. Творилось неладное. Все ученые разбежались оставив меня наедине с тревожными мыслями. Я видел куда Энрих повел отца, и решил последовать за ними.

Максим не отрывая взгляда от книги потянулся за кружкой с чаем. Не ловко схватился за ручку, и разлил горячий чай себе на штаны.
-А! Зараза!
Он вскочил с кровати, и побежал на кухню за полотенцем. В голове билось беспокойство. Будто бы это он находится в том жутком доме а не дед.
Пока Максим вытирал полотенцем, облитые чаем штаны, в дом вошла мать. В ее руках были пакеты нагруженные продуктами.
-Что случилось сынок? - Заволновалась она.
-Ничего страшного. Я был не аккуратен, и пролил на себя чай.
-Тебе их так не высушить Максим. Давай снимай штаны, я сейчас принесу чистые.
Оставив пакеты у стола, мать отправилась в комнату сына. Максим снял штаны оставаясь ждать в трусах, и кофте.
Матери не было.
-Мам! Ну ты чего там?
-Сейчас, сейчас! Иду мой хороший!
Наконец она появилась с синими джинсами в руках, и обеспокоенным выражением лица.
Сын оделся, и встретился взглядом с матерью.
-Ты все знала?
-Нет.
-Почему отец не говорил мне?
-О чем, Максим? Я увидела книгу. Немного прочла. Фантастика, ничего особенного.
-Ничего особенного?! - Сам не зная почему Максим повысил тон. Внутри него таилось убеждение, что она знает больше чем говорит.
-Скажи мне правду, мам! Зачем ты тогда давала ключ от комнаты? Если не хочешь говорить чем они там занимались.
Она не ответила. Лишь отвела обеспокоенный взгляд в сторону.
-Я сейчас тебе покажу!
Сказал Максим уйдя в комнату деда, и вернувшись с ящиком в руках. Поставил его на стол, достал рамку с фотографией, протянул матери. Она взяла ее.
-Я хочу уберечь тебя сынок.
-От чего мам? Ты просто не представляешь как за последние несколько часов на меня свалилась куча вопросов! Ты же знала, открыв комнату, я найду дневник деда. К чему этот спектакль?
-Нет я не знала Максим.
Мать посмотрела на сына. По ее щекам текли слезы, а в лице застыл страх.
-Я сама лично клала эту книгу на его мертвое тело, перед тем как заколотили гроб. Все эти вещи были зарыты в его могиле. И я понятия не имею, как они здесь оказались.

5.

Приближался вечер. Мать с сыном пришли к единому мнению. Хотя скорее всего Максим решил не беспокоить ее, и согласился сжечь все найденные им вещи.
Он развел костер на заднем дворе дома. Из комнаты деда вытащил все книги, и разбросанные по полу записи. Мать сильно испугалась увидав вещи покойника. Да и у Максима не укладывалось в голове как такое могло произойти. Он не был суеверным, за мать сказать не мог, но сам знал точно - мертвые жить не могут. Если это только чья-то злая шутка. А кто пойдет рыть старую могилу? Ладно кто-то. Как он занес вещи в комнату?
Лучше было не думать об этом.
Максим сжег почти все. Оставались три вещи. Книга, скалка, и рамка с фотографией.
В костер полетела рамка.
Что ты хочешь этим добиться? Избавившись от вещей деда, ты сотрешь память о нем. Максима больно кольнуло в груди когда он смотрел на догорающее лицо отца.
В костер полетела книга.
Глубокое серебристое теснение вспыхнуло неестественно синим пламенем.
Максим не долго думал что делать с металлической скалкой. Он размахнулся и бросил ее в котлован. Подскочив на воде два раза, она камнем ушла на дно.

Утром следующего дня Максим все так-же потягивался в постели, не собираясь вылезать. Скоро постучится мать, приоткрыв дверь но не заходя, так как парню уже 26 лет. Спросит будет ли он чай с бутербродами. Он любил мамины бутерброды, сделанные из нехитрых продуктов.
Мать не зашла. Максим встал, оделся. Осмотрел дом. Ее нигде не было. Завтрак пришлось делать самому. Перекусив, он не спеша попивал чай, и смотрел в окно.
Во дворе многоквартирного дома веселилась ребятня. Одеты они были почти по зимнему, и глядя на них, Максима вдруг пробрал холод. Наверное пора уже топить дом. А это значило, что придется покинуть свою комнату, и спать на кухне. Комната Максима была самой дальней, а зимой самой холодной. Такой расклад не сильно радовал. Хотя была у него одна идея. Если вытащит шкафы и стол из комнаты деда, то получится весьма уютное место.
Закончить мысль Максиму помешали вошедшие в дом люди. Их было трое. Двое крепких мужчин, и одна стройная женщина. Их черные одеяния, серебряные кресты на цепях, которые они сжимали на груди, привели Максима в полное замешательство. Он слова не смог вымолвить.
Появилась мать. Подошла к сыну.
-Максим. Эти люди помогут нам решить, вчерашнюю маленькую проблему.
-Ты о чем мам? Какую проблему?
Не дожидаясь разрешения, один из мужиков прошел на центр кухни, и повернулся лицом к комнате деда. Дверь в помещение была распахнута, так что человек встретился лицом к лицу с мраком, что царствовал там.
Мужчина выставил в перед себя, правую руку с зажатым в ней распятьем, а левой коснулся своей лысой головы.
-Я чую демона! - Вдруг произнес он басом. - Уровень пятый, не меньше. Коллеги! Нам предстоит потрудится тут.
Второй мужчина, так же лысый, как по команде сорвался с места, покинув дом. Женщина осталась стоять.
-Что происходит мам? - Недоумевал Максим.
-Не волнуйся сынок. Эти люди профессионалы. Они изгонят всю нечистую, из дома, так чтобы нам на душе спокойней стало.
-Ты в своем уме мам? Эти люди шарлатаны!
-Даже неверующий, должен проявить уважение, к делам праведного! - Вмешался в их разговор первый лысый.
В это время вернулся второй лысый, неся в руках огромные, чем-то набитые сумки. Поставил их перед женщиной, и вместе с ней принялся их разбирать.
Максим просто остолбенел от того, что они доставали из сумок.
Первое поставили на пол устройство похожее на большую швейную машинку, синего цвета. К ней скотчем была примотана приборная панель всего с тремя желтыми кнопками. Из сумки по меньше женщина достала игрушечную машину БелАЗ, и дистанционный пульт управления к нему. На верхушку кабины второй лысый примотал изолентой фонарик. Включил его, и поставил машину ровно напротив комнаты деда.
-У нас все готово! - Доложил второй лысый, первому лысому.
Первый в ответ кивнул головой, одобряя. Затем произнес.
-Начали!
Женщина нажала на рычажок с боку приборной панели швейной машины. Устройство пришло в движение, вырабатывая монотонный звук.
В это время второй лысый с помощью пульта управления, направил БелАЗ к комнате деда. Жужжа моторчиком машинка с фонариком освещала пустующие полки для книг, и стол.
-Вы говорили, что видели вещи усопшего. - Обратился к матери Максима первый лысый.
-Да, да! Они были. Вот только вчера вечером я с сыном решили их сжечь.
-Вы их сожгли?! - Удивился лысый.
-Да.
-Коллеги! У нас проблема. Вещи демона уничтожены. Превращены в прах, который осел между слоями семи миров, и наверняка выкачен в эмульсию жидкой дотации, тем самым делая его сильнее. Теперь демон шестого уровня!
Максим с трудом сдерживал смех. А мать наоборот, как губка впитывала слова шарлатана. В том что они лгут, и разыгрывают спектакль Максим не сомневался, только останавливать их не хотел. Пусть покривляются на радость матери.

Первый лысый распорядился собрать назад в сумки принесенные вещи, объясняя что тут поможет только его специализация. Он приблизился к комнате деда, каким-то неестественным движением скинул с себя рясу на пол, оголяя мускулистую спину, к которой на кожаном корсете ремешками крепились кинжалы. Они поблескивали на свету кухонной лампочки. По три штуки на каждый бок. Лысый завел руки на спину вытащил два кинжала, и бесшумно рванул во мрак комнаты.
Мертвая тишина царствовала с пару минут. Было странно то что такой большой человек не наделал шуму в маленькой комнате где стоял стол, по стенам книжные стеллажи, и стул. Тишина аж на уши давила.
У Максима лопнуло терпение. Он направился к комнате, как с дверного проема появилась огромная рука с зажатым в ней кинжалом.
-Стой!
Максим встал.
-Я здесь бессилен парень. – Начал лысый не выходя из темноты. – Не знаю почему но тебе придется пойти этот путь. Твой отец отказался – его наказали. Пришло время тебе решать, с кем ты. Духи дороги ждут.

Продолжение следует…

zak.

zak85
Продолжения!

Сколько у человека фантазии(zak85)..
Вот так - без смакования смерто-крово-убийства-пускания - интересно !.

спасибо. мне приятно это читать... продолжу обязательно..а пока могу выложить одно из творений...не совсем стандартное...мат там заглажу а вот стиль писания...в общем такое еще не выкладывал

Комната.

Папа.

Действие 1.

Тем, кто это найдёт. Знайте, я уже мёртв. В противном случае эта тетрадь не попала бы в ваши руки. Моя кончина не является поводом того, что завёлся какой-нибудь маньяк. Так как я это пишу, будучи живым и понятия не имею, как и от чего я сдохну. В принципе мне известно как действовать в таких ситуациях. Как-то просматривал один фильм. Кажется, Пила… да Пила назывался он. Он рассказывает о маньяке, который был болен раком лёгких. Он оборудовал помещения родом своеобразных головоломок. Затаскивал туда своих жертв и заставлял играть в игру. Победа, в которой означала жизнь.
Случилось ли со мной тоже самое?
Я не знаю.
Ведь то был всего лишь фильм. Хотя он мог послужить примером для настоящего маньяка.
Господи о чём я пишу?! Мне жутко страшно здесь. Руки постоянно трясутся потому такой неровный почерк. Я слышу какие-то звуки… что-то вроде скрипа досок, плача, пения. Мчался к тому месту, откуда это доносилось и осознавал что это всего лишь маё воображение. Да воображение начинает играть со мной в дурные игры.
Так. Мне нужно успокоится.
Мне надо разобрать всё по порядку.
Я… я проснулся. Да я открыл глаза и увидел потолок весь заплывший жёлто-серыми пятнами. Протерев сонные глаза и оглядевшись, я понял, что нахожусь не у себя в комнате. Кровать с подушкой и матрацем без постели. Жутко старые тумбочка и комод. Вместо люстры висит голая лампочка, которая освещает комнату тусклым оранжевым светом. Вы уж простите меня за столь краткое описание. На самом деле стараюсь, как могу. Знаю, конечно, писателем мне не быть, если мне вообще будет суждено кем-нибудь быть.
Господи что я делаю?
Я уже сам в себя не верю. Господи…

Действие 2.

Ладно. Хорошо я в полнее могу контролировать свои эмоции.
Выход из этой комнаты был только один. На кухню. Но знаете, мне хотелось грызть зубами бетонную стену. Делать всё что угодно, но только выбраться из этого ада.
Голые стены этой кухни заляпаны кровью. Картина похожа на то, что кто-то пытался залезть на потолок. Это просто ужасно.
Здесь есть электрическая плита, на которой стоит тазик с водой. Я хочу пить, но пока сдерживаю себя, так как жуткой гнилью несёт от неё.
А холодильник. Этот хренов тайник. Весь обмотан корабельными цепями и замкнут на амбарный замок. Я знаю, как выглядят корабельные цепи. Я работаю на китобое. Каму уж как не мне это знать. Он мне напомнил одну ночь нашего плавания.

Дело было в Баренцевом море. Наш капитан метил зуб как минимум на три касатки. Ну и к попутке дал команду спустить на воду ленточные сети. Мол, что поймаем, то к пиву на засуху пойдёт. Нас такая тема вдохновила. Мигом принялись спускать сети. Как тут друган мой кричит что, мол, поднимай назад. Первая сеть оказалась спутана в комок. А внутри этого камка был человек. Помню, друган достал тогда нож и принялся кромсать сеть, крича тому, что бы не тянул узлы. Но человек был в панике. Он пытался бороться за сваю жизнь, не осознавая того, что сам её завершает. Не успели мы тогда его спасти. Бедняга каким-то образом закинул на шею два узла и затянул их.
Узнав о этом летальном исходе наш капитан добавил масла в огонь. Он приказал труп и сети обмотать цепями и скинуть за борт на дно моря. И если каким-то чудом его найдут, то им сначала предстоит раскрыть цепи.

А может в этом холодильнике тоже лежит человек?
Бред. Или нет?
Так или иначе, у меня нет намеренья, его открывать.
Тише, тише. Мне нужно успокоится. Вон раковина, кран, вентиль нечего необычного. Правда постоянно идёт ржавая вода прямо с кусочками прогнивших труб.
Я забыл закрыть кран… я вижу это даже сейчас…

Действие 3.

Здесь так же есть кресло, в котором я сижу и столик, на котором я нашёл эту тетрадь. Обложка её насквозь прорезана и если приглядеться, то можно разглядеть имя – Кетти.
Кто это? Я не знаю. Я знаю одно, её здесь нет. Я один… совсем один.
А может она внутри того зловещего холодильника? Расчлененная и разложена по полочкам? Нет, этого не может быть. Это всё моя фантазия. Глупые мысли от безысходности. Да именно так.
Я не как не магу понять. Как это? Две комнаты и нет выхода. Дверей нет. Есть только эти две комнаты.
Нет, в спальню я больше не пойду. Я снова слышал, плачь. Он продолжался минуту… а может час… или вечность? Я понятия не имею день сейчас или ночь. Вроде в сон не тянет, значит, день.
А может я так напуган что не магу уснуть?

Действие 4.

На минут пять погас свет. Всё это время я кричал, кричал как резаный. Так как знаю, что сердце не выдержит напряжённости мрака.
Включили свет. Знаете мне стыдно. Я считаю себя смазливой девчонкой. Кетти. Почему-то это имя крутится у меня в голове.
Бог мой! Я только сейчас обратил внимание на шариковую ручку, которой пишу. На ней тоже выцарапано это имя.
Кетти Кетти Кетти.
Мне всё же нужно преодолеть свой страх и получше осмотреть ту комнату.

Действие 5.

Б-дь, я нашёл! Господи спаси меня от всех этих страданий. Зачем ты дал это испытание сыну своему грешному?
Мне страшно. Мне очень страшно. А оттого, что я не верю, в бога мне становится ещё страшнее.
Я помню.
Я помню тот вечер.
Мы были дома втроём. Я, моя жена, и 13-ти летняя дочь. Да кто ж виноват, что у этой суки такие формы были. У меня хрен вставал на её десятилетие.
Я думал тогда… думал, думал.
Тр…ну Машу – тр…ну и Сашу.
Только эта тупая сука могла дать такое имя дочери. Будто я пи…р какой-то. Да Саша кричала, умоляла « папа не делай это!» а я ей говорил «не…уй было такой расти!». И так продолжалось долго.
Саша, Маша, Саша, Маша.
До этого дня.
Может это они бросили меня здесь? Если это так то им ПИ…ЕЦ!!!
Маша сука! Саша сука!
Бог мой. Господи. Боженька что я пишу? Я уже схожу сума. Я очень боюсь того, что находится в той комнате.
Я хочу есть…

Действие 6.

Осматривая ту комнату, я заметил рисунок на обоях над комодом. Там чёрным карандашом был нарисован человечек. Ну, вы знаете голова-кружочек палочка-туловище. Ножки, ручки. Рядом с человечком нарисован треугольник с глазками-точечками и ротиком-палочкой. А ниже этой картины стрелка, указывающая на комод. И имя, имя Кетти.
От одной только мысли я упал на спину. Я пытался отползти к дверному проёму подальше от комода. Но он двигался всё ближе и ближе.
Вскочил на ноги и прибежал сюда.
Я слышу этот шорох. Как будто кто-то или что-то медленно, но уверено движется к дверному проёму.
Я очень хочу есть…

Действие 7.

Я не перестаю смотреть на дверной проём. Даже когда пишу это. Мне не хочется думать о плохом. А хорошие мысли исчезли, к чертям собачим.
Я хочу вспомнить что-то приятное.
Вот, например ту драку в парту.

Несмотря на дурной знак с тем первым уловом. Я имею в виду человека в сетях. Нам удалось наловить назначенный вес морской живности. В тот вечер довольный капитан рассчитался с нами и отпустил развеяться по прибрежному городу. Мы конечно парни бравые как пираты в старых сказках, штурману ли местный бар. Сняли там всех девок, попутно раздав пи…ды их кавалерам. Пили и попарно залазили на второй этаж, где располагалась спальня хозяйки бара. Она кстати тоже веселилась с нами.
В общем, всё началось с того, что кто-то разбил бутылку о маю голову. Я признаюсь честно, не ожидал такого расклада. А друган этой сцены просто испугался, и драпанул из заведения. Я наоборот рассвирепел как медведь. Просто готов был рвать всем глотки. И я делал, делал это. я налетел на этого пи…ра и вцепился зубами в его кадык. Я чувствовал, как он сдыхает. Он сдох в моих зубах.

Сколько прошло времени? Может дней пять или шесть. Трудно считать, когда не видишь света дневного. Какое-то время я просто сидел и считал секунды, 1 2 3 4 5 6… так досчитал до пяти тысяч и сбился.
Мне становится жутко оттого, что я осознаю, каким жестоким я был на свободе. А здесь я просто глиста трусливая.
Я плачу без слёз.
Они кончились очень давно…
Я снова чувствую приступы голода…

Действие 8.

Я… я… я прибежал в эту комнату и категорически запрещаю себе слезать с этой кровати. Та тварь, та тварь разломала комод. Вот я вижу, его куски разбросаны по всей комнате. Она на кухне, она на кухне лежит и не двигается.
Но до этого двигалась.
Я услышал шум, и замер в ожидании. Что это? Кетти? Я не знаю. И до сих пор не магу понять, что заставило её двигаться. Двигаться без ног.
Отталкиваясь от пола маленькими ручками, она приближалась ко мне, оставляя за собой кровавый след. Я взял ручку, так как будто она была ножом, а сам оцепенел от страха. На её голове ещё не было волос. И вся она была измазана какой-то непонятной слизью. Будто только что родилась.
Но это невозможно!
Хотя то, что я делал дальше, не было галлюцинацией.
Я встал. Да я встал. вот так стоя на кресле, я изготовился к бою. Изготовился как когда-то в армии. О армия это она сделала меня таким, какой я есть. Буквально за год службы я научился переносить страшную боль и практически не чувствовать её. А затем в совершенстве овладел всеми извращенными способами, как заставить человека страдать.
И у меня это выходило не плохо скажу я вам.
Но в данной ситуации страдал я. Потому и изготовился к бою. Может быть, даже и последнему в моей жизни.
Кетти.
Она остановилась у стола
И… и как будто умерла.
У меня вообще в голове не укладывается, как такое маленькое создание, да ещё и без ног, могло жить.
Время шло.
Я устал и сел на корточки.
И вот тогда я пригляделся к её телу. На спине у Кетти было вырезано слово «ЕДА».

Действие 9.

Как я скучаю по маме. По её великолепным пирожкам с богатым выбором начинок: с творогом, с картошкой, с капустой, с яйцом, с малиной, с изюмом, с курагой, с ..с..с.. Кетти…

Действие 10.

Эта ёб…ая ручка сломалась, так что пишу стержнем, в котором, кстати, скоро кончится паста.
Из тетради пришлось вырвать двенадцать листов, так как они были залиты моей кровью. Наконец-то я узнал, что это за ху…ня была нарисована рядом с Кетти на стене. И разгадав эту тайну, я поплатился своим глазом, б…дь!
Наверное, дня два назад я кажется, уснул. Точно не знаю, можно ли это назвать сном. Знаю одно, открыв глаза я лежал на полу, а из под кровати на меня пялился здоровенный чёрный кот. Его угрожающее урчание дало мне понять, что нечего хорошего из этого не выйдет. Так оно и вышло. Этот сраный комок шерсти прыгнул на меня. Я резко, как только мог, откинулся назад, и тут же ощутил острую боль в ладони правой руки. Б…дь! Ручка сломалась. А пластмассовый осколок доставил неудобство.
Но это, похоже, было отвлечением моего внимания от реальной атаки зверя. Он кинулся мне в лицо. Пронзил когтями левый глаз, разодрал лоб, порвал ухо. Да, наверное, ещё много чего сделал, если я не схватил его в сваи крепкие руки и не повернул ему башку на сто восемьдесят градусов. Раздался, такой хруст как будто вы раскололи грецкий орех.
Труп кота я ногой запулил в угол комнаты. Всё лицо заливал жуткий грим из крови. Оторвав от рубашки рукав, я перевязал им глаз. Теперь самое место чёрному юмору. Сбылась моя детская мечта. Я стал одноглазым пиратом Флинтом покорителем семи морей.
Да кого я обманываю? Единственное кого мне удалось покорить так это грудную девчонку без ног и кота с башкой на сто восемьдесят градусов.
Господи я голоден, я истекаю кровью, я испытываю жуткую боль. И вдобавок ко всему в этой тетради осталось четыре листа.
Четыре чистых листа.
Наверное, когда они будут исписаны, я умру…

Действие 11.

Я жутко хочу есть. У меня ни как не выходит из головы та надпись на теле девочки «ЕДА». Нет, нет, тысячу раз нет. Я не стану, есть человека. Я не на столько ещё озверел.
Пора признаться во всём и осознать то, что это ад кромешный. Я понял для чего мне эти четыре листа.
Я раскаюсь во всех своих грехах, и тогда, может быть, найду себе прощение.

Той ночью. На китобое. Он стоял у бортовых поручней. А я наблюдал за ним. Чертов сибиряк. Наверняка как чукча вылез из своего чума. Почесал репу и пришел сюда. В наш мор. На наш корабль. Деревянной валюты хапает больше остальных и не желает делиться зараза узкоглазая. Я его тогда и скинул к чертовой матери. Но ты посмотри, какой зараза живучий оказался. Пришлось ему помочь пару узелков на шею закинуть.
Знаете, главный приоритет нашей команды был в том, что нам было наплевать друг на друга. Мы находились вместе только ради денег, и исключительно из-за денег ненавидели друг друга. Потому в том баре он напал на меня, предварительно выпив для храбрости. Это было последнее, что он успел сделать.

Господи! Два листа. Мне никогда не могло прийти в голову, что моя жизнь будет зависеть от листа бумаги.
Мне в голову лезут ебучие образы. Кажется, кажется, я вспомнил, что произошло тем вечером.

Я пришел дамой в дупель пьяный. Эта старая сука не ждала меня на кухне, как делала раньше. То в принципе были хорошие деньки. Прейдешь, разденешься, ударишь ее по морде, чтобы шевелилась быстрей. И знаете, срабатывало ведь.
А тут те на выкуси. Нет никого на кухне. Ну, думаю, разборки устрою попозже, сначала, что нить поем. Пошмонал по кастрюлям, по холодильнику, по кухонным полкам. Блин, жрать то нечего. Вот тут я освирепел. Направился в нашу комнату. Ногой выбил нафиг эту чертову скрипучую дверь, и влетел во внутрь.
А там темно хоть глаз выколи.
-Маша! Чё за х…ня?!!
В ответ меня ударили чем-то по башке, и я естественно рухнул без сознания.

И вот я здесь. Куда подевался весь нормальный мир, понятия не имею. Всё, я высказался. Я раскаялся во всём. Теперь господи скажи мне что-нибудь. Скажи…

Действие 12.

Эти последние строки я хочу закончить так:
В этой тетради нет смысла. Я хотел, что бы она была для меня спасением, а теперь не хочу. Не хочу, потому что я уже давным давно мёртв. Просто забыл об этом. Досадно, правда? И я так думаю.
Ну что ж, скажу я вам, Кетти была очень даже ничего. От кота её паршиво пахло. Ну а когда я, наконец, придумаю, как открыть холодильник, там наверняка меня будет ждать здоровенный торт со свечкой.
Загадайте желание.

Комната.

Мама.

Действие 1.

Здравствуйте мои дорогие Саша и Саша. Я жива, здорова, совершено не жалуюсь ни на какие болячки. Тех денег, что вы мне регулярно высылаете, хватает сполна. Я бы даже сказала что их очень много. Просто вам нужно понять мои милые, что я человек с минимальными запросами. Мне от жизни нужно совсем чуть чуть самую малость.
Заберите меня отсюда!!!
Я очень боюсь темноты, что царит в той комнате. Я очень боюсь всего, что находится вокруг.
Этот диктофон. Эти комнаты. Это всё глупость, какая то.
-Рома? Рома милый это ты?
Тишина.
Я очень нервничаю от этой гробовой тишины. Хорошо, хорошо я взрослая женщина и вполне рационально смогу сама себе объяснить всю ситуацию. Я разговариваю с диктофоном. Нет не так. Я записываю на плёнку свой голос, что бы знать, что я делала, куда и зачем направлялась. Эту маленькую чёрную штучку мне подарила моя дочь Саша. Она считает, что у меня начальная стадия склероза. Но это полный абсурд. В тридцать восемь лет я не считаю себя старухой. Мне ещё под силу привести себя в порядок, так что от мужиков отбою не будет. А память? Что ж для этого и существуют блокноты, тетради, печатные машинки, компьютеры, диктофоны… да, наверное, Саша права мне нужно что-то, с чем я смогу разговаривать. Но это только в тех случаях, когда никого не будет рядом.
Сейчас тот случай.
Это комната. Это кухня. Скорее всего, она. Судя по этому ужасному холодильнику. Цепи, замок, кровь. Бог мой, если это розыгрыш, то наверняка на тему мечта домохозяйки.

Действие 2.

Я, который час пытаюсь вспомнить, каким образом угодила в это место. Ничего. Пропасть. Провал в памяти. А ещё доказывала дочери, что не страдаю склерозом. Она права. Она всегда была права. Мы взрослые всё меньше и меньше прислушиваемся, к своим детям ссылаясь на их юность. Мол, поживёте, тогда и будете навязывать своё мнение. Зря мы так считаем. Этому пример моя дочь Саша. Ей всего тринадцать лет. Мне она всегда казалась такой хрупкой. Да конечно она не хлюпала носом. Всегда доказывала мне, что уже взрослая и вполне сама может отвечать за свои поступки. В отличие от него. Папаши.
Господи как же я была, глупа выйдя за него замуж. Тот ещё ласковый котенок превратился в беспощадного тигра. Зверь. Глаза его – звериные глаза. Они стали такими, когда мы переехали жить в маленький рыбацкий городок у Баренцева моря. Во всём этом я виновата. Зачем настаивала на переезде? Конечно. Ревность. Рома по началу стал по долгу пропадать в командировках. А возвращался удовлетворенным. Ну, вы понимаете, о чём я. Он постепенно перестал уделять мне внимание. Думала проблема во мне. Да ни тут то было. С переездом жизнь открыла мне глаза. Он смотрел на дочь, так как смотрел на меня когда мы, собирались заняться этим. Ужас пронзил маё материнское сердце. Я взвешивала все за и против пытаясь понять, что подтолкнуло его на это.
А потом спустя месяц произошло несчастье. Да я помню, был Декабрь почти канун Нового Года. Рома отправился в море на два дня и не вернулся. Только спустя неделю мне сообщили, что их китобой угодил в шторм. Послали по радиостанции сигнал SOS. На который спасатели отреагировали мгновенно. Три катера, два вертолета отправились по указанным координатам, но в заданном секторе никого не нашли. Их китобой бесследно исчез. Спасатели все как один твердили, что образовался в нашем море новый Бермудский треугольник. Мистика, какая то. Но знаете у как будто камень с души упал. Где-то там внутри меня таился страх к Роме. Он всегда нёс в себе злобу. Потому я испытала облегчение, узнав об исчезновении корабля.

-Рома? Рома милый прости меня… я… я была не права. Прости меня, прошу. Давай прекратим эту глупость с ужасной комнатой. Пожалуйста, давай…
гробовая тишина мне ответ. Ладно, прерву я болтовню и попытаюсь немного поспать. Может, когда я проснусь, всё это окажется дурным сном…

Действие 3.

Бог мой! Я испытываю жуткую боль в желудке. При каждом приступе кашля извергаю собственную кровь. Ну, зачем я это сделала? Дура бестолковая.
Когда проснулась, мне хотелось пить. Очень, очень хотелось пить. Подошла к раковине, повернула вентиль, и не смотря какая пошла вода припала к крану. Резкая боль пронзила маё горло. Я харкала кровью и молила о помощи. Но меня никто не слышит. Это конец. Конец моей несчастной жизни. За что? За что мне такое наказание? Саша, Рома. Я умоляю, вас простите меня.

В моей памяти навсегда запечатлелся момент возвращения из моря Ромы. Он будто восстал из мёртвых. Что само собой являлось абсурдом. Господь бог помог моему мужу. Хотя на этот счёт у меня появились сомнения. Просто одним январским вечером Рома пришёл домой. Вот так всё просто. Одежда его была насквозь мокрая, и пропитана кровью. Выдраны кусками некогда кудрявые, чёрного цвета волосы на голове. Лицо его покрывали шрамы, в которые забилась грязь.
Хлюпая разодранными ботинками, он прошёл ко мне на кухню и сел за стол. А я стояла у окна, прикрыв рот руками, боясь вымолвить слово. Восставший из мёртвых, восставший из мёртвых. Вдруг его взгляд обратился ко мне. И глаза. Это были не человеческие глаза. А глаза зверя.
-Че ты сука уставилась? Я с работы пришёл. Я жрать хочу!!! – Рявкнул он.
Я тут же засуетилась. Налила ему ухи, копчёного лосося поставила, хлеб, ну всё что полагается. А он,… а он смотрел на это с яростью в глазах.
-Ты прикалываешься надо мной Маша? – С этими словами он скинул на пол все, что я поставила. – Я ненавижу рыбу. Я её терпеть не могу!! Ты сука вздумала отравить меня? Да? Отвечай!!!
-Нет, Рома нет!
Он встал. Левой рукой схватил меня за горло, а правой ударил в грудь. Мне тут же спёрло дыхание, и потемнело в глазах. Затем он кинул меня на стол, раздвинул ноги, и вошёл. Грубо очень грубо он вошёл. Я чувствовала грязь внутри и снаружи себя. Эта мерзость, эта скотина завладела мной.
А патом появилась Саша.
-Отпусти маму козёл! – Закричала она, толкая Рому в спину. В ответ он повернулся к ней, схватил за волосы и поволок в комнату.
С носа шла кровь. Мной овладела хрипота. Боль в промежности не забывала напоминать о себе. И вдобавок ко всему я плакала. Вот так лёжа на кухонном столе, я проклинала свою беспомощность. А дочь моя, молила о помощи, задыхаясь от шлепков ударов, и натиска отца.
С тех пор в нашем доме был установлен новый порядок. Он гласил. Во-первых, все его слова мы должны воспринимать как ласку. Во-вторых, как волшебные джины выполнять любое его пожелание. Даже пошлое. И в третьих. Никогда, никому, не о чём не рассказывать. Иначе исход будет летальным. Я не ставила его слова под сомнение, так как знала, что он способен убить человека.
Но потом. Потом когда я и Саша от безысходности и не желания так дальше жить сотворили злодеяние. Когда мы под покровом ночи волокли его труп к морю. Я смотрела в эти глаза. И я богом клянусь, исчез из них зверь. Оставил в покое моего несчастного мужа…

И вот теперь я вновь чую его – зверя. Этот запах. Запах грязи, пота, и гноя. Это он. Кто он? Не знаю. Но обязательно выясню, до того как ржавчина пронзит моё сердце. Господи как же больно.

Действие 4.

Он там! Он там! Богом клянусь он там! В той комнате. Прямо сейчас из мрака дверного проёма на меня смотрят глаза.
-Кто ты? Что тебе нужно?!!
Ну почему эта тварь молчит? Я знаю, он меня слышит, и более того понимает. Это видно по выражению глаз. Старые умные глаза.

Действие 5.

Что я наделала? Эти глаза сводили меня с ума. Мне захотелось избавиться от них. Я взяла тазик с водой и кинула его в дверной проём. Потом произошло нечто. И это нечто приближается ко мне. Тазик бесшумно растворился во мраке. А затем тьма плотной стеной тронулась ко мне, пожирая всё на своем пути. Она движется медленно, борясь со светом. А с ней глаза. Его глаза.
-Маша, в твоей ситуации конец света неизбежен. Я думаю, тебе не стоит сопротивляться.
-Рома? Рома это ты?
-да!
-Врёшь!!! Ты зверь! Ты убил моего мужа!
-Зверь? Хм.…А в прочем как меня только не называли. Это не важно.
-Скотина! Я убью тебя!
-Да? И как?
-Я… я не знаю. Но я придумаю, что ни будь!.
-Прошу тебя не стоит. Из этого всё ровно ничего не выйдет. Смирись милая.
-С чем?
-Со смертью.
-Да пошел ты!
-Ну-ну. Не горячись. Иначе я остановлюсь, и буду ждать столько, сколько нужно, пока ты сама ко мне не прыгнешь.
-Не дождешься!
-Я чувствую нотки страха в твоем голосе. Ты боишься меня.
-Нет!
-Боишься, боишься. Так как не знаешь что я такое.

Я включаю эту запись. Я не буду разговаривать с этим существом.
-О! диктофон. Милая вещица. Тебе его Саша подарила, правильно.
-Не твое дело.
-Хорошо я сам у неё спрошу.
-Если ты хоть пальцем тронешь мою дочь,… будешь иметь дело со мной!
-Пальцем? Ты видела у меня руки?

Всё молчу. Вот закрою глаза и буду молчать.
-А ты знаешь, Маша, что у тебя есть внучка? Кетти, дорогая, поздоровайся с бабушкой.

Во мраке рядом с глазами появился младенец. И он летал. Летал без ног.
-Конечно! Они все летают. В этом мире нет законов гравитации. Нет боли и страданий. Всех кто здесь есть оберегаю я. Они счастливы. И ты тоже будешь счастлива, Маша. Поверь, мне незачем врать. Они все давно уже здесь. Рома, Саша, Кетти, и даже старый всеми любимый котяра Том. О какой он озорник. Иди, дотронься до него. Поноси на руках внучку. Обними родную дочь. Поцелуй любимого мужа. Они видят, как ты устала. Как больно тебе! Иди же, иди. Вот так, да ближе. Забудь о прошлом, оно не имеет значения. Брось диктофон… иди ко мне!
-Зверь.
-Да дорогая.
-Я… я люблю тебя.
-Я знаю, Маша. Я всегда это знал…

Комната.
Дочь.

Дорогой дневничок. Хочу я тебе рассказать свою историю. Почему тебе? Да потому что мне никто не верит. Я и сама бы не поверила, не испытав этого.
Зовут меня Кетти, и мне двадцать лет. Это настоящий мой возраст, и имя. Я не хочу писать, как зовут меня сейчас, так как боюсь существа, которое убило моих бабушку, дедушку, и маму. Эта череда исчезновений, и убийств оставалась тайной пока я не столкнулась с существом лицом к лицу. Глаза его открыли мне всю историю.
Тогда в двенадцать лет я всё ещё жила у Баренцева моря. После исчезновения родных меня забрали в детский дом, а дом продали чужим людям. В детском доме надо мной постоянно смеялись, и издевались. Все, все кроме Алены. Мы были с ней подруги, просто не разлей вода.
Да в принципе к чему эта болтовня. Весь ужас состоял не в моём одиноком детстве, а в той роковой прогулке по пляжу. Я и Алена среди ночи сбежали к морю, посмотреть, как луч маяка делит надвое небо и землю. То был высокий маяк красовавшиеся на краю утёса. Когда-то давно он являлся наблюдательной башней, с узкими бойницами, и каменой винтовой лестницей. На его остроконечной крыше тогда был установлен мощный прожектор, который защищался от непогоды толстым стеклянным куполом.
-Посмотри Кетти. Посмотри как красиво!- Борясь с порывами ветра, кричала мне на ухо Алена.
-Я думаю, нам нужно вернутся в приют! Надвигается шторм, и нас будут искать!
-Да брось ты! Посмотри я птица! Я летаю!
Она встала на цыпочки, и принялась размахивать руками. Прелестно. Как богиня. Я тоже расслабилась, закрыла глаза, и подалась дуновению ветра. Он подхватил меня словно пёрышко. Закружил в немыслимо диком танце.
-Кетти! Давай сюда!
Послышался голос Алены. Я открыла глаза. Бог мой! Ветер действительно перенёс моё тело к подножью маяка. Как-то сразу стало жутко не по себе.
-Алёна!
-Я здесь! Наверху!
Кричала она вниз, навалившись на поручни пики маяка.
Открытая дверь. Железная, тяжелая, и открытая. И там, внутри, от ярких вспышек света, виднелись ступеньки, которые поворачивали, и поворачивали вправо, вознося тебя всё выше, и выше.
Добравшись до пика у меня кругом шла голова. Довольно долго я пыталась сфокусировать зрение. А когда, наконец, получилось сконцентрироваться Алена исчезла. Я звала её. Смотрела вниз на землю. Нет. Нигде нет.
И вот в ту ночь, сама того не понимая, я угодила в ловушку. Лестницы, по которой я минуту назад подымалась, не оказалось. Маяк превратился в литой обелиск. И свет прожектора начал потихоньку угасать.
А там. Там на всю ширину горизонта, появились глаза. Огромные звериные глаза. Вот именно тогда ко мне пришло первое видение.

На удивление тёплый декабрь. Канун нового года. Я вижу, как дедушкин корабль с полными трюмами рыбы плывёт домой. Я вижу дедушку. Он с другом стоит на палубе, и всматривается в горизонт.
-Да ладно тебе Ром. Забей на эти тучки. Пошли пивка хлебнём с рыбкой!
-Не похоже это на тучи. Это что-то другое. Только вот что?
-А тебе, не всё ли равно?
-Нет мне не всё равно! Сгоняй к капу принеси бинокль.
Друг боялся дедушку, потому выполнил его приказ.
Облако перемещалось с огромной скоростью, постоянно меняя свою форму. И когда оно настигло корабль, раздался первый вопль. Миллиарды летающих чёрных тварей нападали на людей. Своими размерами они были схожи муравьям. Дикое жужжание оповещало о их прибытии. Через глаза, уши, рот, и нос они проникали в людей и пожирали их из нутрии.
Твари сжирали корабль.
Дедушка и его друг закрылись в трюме с рыбой. Они слышали как нечисть грызла обшивку корабля. Всё происходило так быстро, так неожиданно, что мне самой трудно было понять.
Корабль затонул. Точнее та часть, которую не успели сожрать. Но как, и каким образом преодолев более ста километров, дедушка выбрался на сушу? Встал на ноги и пошел домой.
Дальнейшее его поведение было ужасным. Он избивал бабушку, и насиловал маму. В результате чего вскоре на свет появилась я. К тому времени бабушка пропала. А мама винила во всём себя. Это она предложила расквитаться с внезапно восставшим из мёртвых дедушкой. Саша нанесла три удара топором по его голове. А затем ночью они бросили труп в море. Туда откуда он пришёл.
Конец истории печален, я знаю. Но мне пришлось, с этим смириться. Когда исчезла бабушка, мама не вытерпела горя, и вскрыла себе вены. Она до самой смерти билась в агонии, не переставая кромсать ножом руку.
И вот после детского дома меня привезли в это место. Здесь меня исследуют хмурые врачи и берут всевозможные анализы. А что толку? Им не дано понять и поверить. Так как имя мне Ничто, и живу я вечно…

Zak…

zak85
Очень сильно и здорово написано!
Правда нарушает ПРАВИЛА ПОЛЬЗОВАНИЯ ФОРУМ-ТРЕКЕРОМ [март 2012], но я не знаю, что с этим можно сделать в литературном произведении, где это слова героя, характеризующие его.

Где увидела и могла, позволила себе подправить "очипятки

Но ещё остались предложения с неясным смыслом, например:

"Добравшись до пики у меня кругом шла голова" - я исправила "пики на "пика, но лучше от этого не стало)))
Может - Когда я добралась до /крыши/прожектора/купола ... / у меня кругом пошла голова - или ещё как-то

Спасибо за отзыв...я не знаю как написать по другому это же эмоции...весь рассказ это стах и раскаянье....заменять все словом блин, выйдет глупо...может можно для меня сделать исключение...или может я заслужу какой ни будь отдельный раздел))))....ну мечтаю пока))) а что по поводу слов...под пикой я имел в виду сам маяк...острый как пика..