Газета | Карпаторусский Голос #52 (226) [8 марта 1933] [PDF]

РУССКОЯЗЫЧНАЯ ПЕРИОДИКА ВЕНГРИИ:
„КАРПАТОРУССКІЙ ГОЛОСЪ”

В результате Венских арбитражей с ноября 1938 года важнейшие экономические и культурные центры Подкарпатской Руси1: Ужгород, Мукачево и Берегово, а с марта 1939 года до октября 1944 года и вся территория края, которая незадолго до этого получила столь желанную автономию в составе Чехословацкой республики, разваливающейся в результате активных действий новых хозяев Европы, после двадцатилетнего перерыва вновь оказались в составе Венгерского королевства.
Русофильские традиции на этой территории на то время имели значительные достижения. В условиях чехословацкой демократии не без влияния росийской белоэмиграции русофильское движение значительно усилилось, русофильски ориентированные политические силы фактически доминировали все межвоенное время. Во второй половине 30-ых гг. усилилось украинофильское движение, поддерживаемое украинскими емигрантами и коммунистической партией Чехословакии и СССР.
В условиях Подкарпатской территории Венгрии (венг. Kárpátalja Terület) с особым статусом регентского комиссариата, когда фактически не существовало украинофильского движения, значительную роль в культурной жизни края играли “Русское культурно-просветительное общество имени Александра Духновича” и политические партии Андрея Бродия и Степана Фенцика. В этот период, когда на государственном уровне в противовес русофильскому и украинофильскому поддерживалось “третье”, русинское направление общественной мысли (государственным языком в это время был русинский, политики-русофилы все же сохранили свои позиции. Болеее того, в начале “второго” венгерского периода, особенно до завершения формирования новых государственных и общественных институций, которые должны были формировать русинскую нацию и отстаивать ее инте¬ресы в составе Венгерского государства, и в условиях отсутствия украинофильских изданий даже сумели закрепить свои позиции в сфере масс-медиа.
Целесообразность исследования истории печатных периодических изданий Подкарпатья того времени усиливается и тем фактом, что в советский период самые разнообразные как по содержанию, так и по форме более двух десятков газет и журналов, которые выходили в Подкарпатье в то время, практически не исследовались, если не учитывать отдельных общих и огульных характеристик типа “профашистские издания” (Лисовой 1970). В настоящей публикации более подробно остановимся на газете праворадикального подкарпатского политика Степана Фенцика “Карпаторусскій Голосъ”.2

* * *

Выходные данные первого номера: Карпаторусскій Голосъ. Независимая ежедневная газета. Редакція и администрація: Ужгородъ, набережная Палацкаго 40 (в дальнейшем: Унгваръ, набережная Іокая 19) Подп. плата въ Венгріи, Чехосл. Польшѣ, Югосл. на годъ 40 П (Селянамъ скидка 5%). Въ проч. европ. государств. и в Америкѣ год – 12 ам. дол. Цена отд. номера 50 гел. [Позже: Подписная плата въ Венгріи Югославіи на годъ 12 пенге, Селянамъ 6 пенге. Въ проч. европ. госуд. и въ Америкѣ на годъ 5 американскихъ долларовъ на 1 мѣсяцъ 50 ам центовъ – Цѣна отдѣльнаго номера 12 ф.] Внизу последней страницы газеты было указано: Издатель и ответств. ред. Василій Лабаничъ Ужгородъ Палацкаго, 20. Типографія “Викторія” [позже: Унгваръ–Ужгородъ Плотенн наб. 7 – Издатель и отв. Редакторъ: д-ръ Ст. А. Фенцикъ]3.
Газета под этим названием вышла за три дня до появления в Ужгороде венгерских гонведов, которые вошли в город 10 ноября 1938. Впервые издание с этим названием появилось еще в 1931 году. После выхода 690 номеров оно было запрещено чешскими центристами. Соратники Степана Фенцика (партийний лидер в то время пребывал в США) некоторое время издавали газету “Нашъ Карпаторусскій Голосъ” (всего вышло 97 номеров). У такой активной праворадикальной газеты, которой руководил “вождь русскіхъ націоналистовъ д-ръ С.А. Фенцикъ” часто возникали конфликты с властью. Газета “Нашъ Путь”, орган “Русской Національно-Автономной партіи” в чехословацкий период, как и ее партийные предшественницы, также часто закрывалась чешским правительством. В один из таких вынужденных перерывов вышли четыре номера газеты “Нашъ Авангардъ”. Следующее партийное издание Степана Фенцика “Нашъ Путь” выходило с 1934 года до 5 ноября 1938 года 355 раз. Поэтому в выходных данных “нового” “Карпаторусского Голоса” 7 ноября того же года было указано: “Годъ издания VII Но 1. Ужгородъ, понедѣльникъ, 7 ноября 1938 от основанія Но 1.146”.
Выходила газета на четырех (в период активной фазы Второй мировой войны – чаще на двух) страницах сначала ежедневно, а позже – два раза в неделю. Тираж газеты был незначительным, около одной тысячи экземпляров, большинство номеров расходилось в центральных Мукачевском и Ужгородском районах края. Интересно, что до начала войны Германии с Советским Союзом при посредничестве посла в Будапеште Шаронова номера газеты “Карпаторусскій голосъ” передавались для наркомата иностранных дел СССР (Офіцинський 1992: 120).
Необычайно остро ощущая ветер перемен (как и на протяжении всей своей политической карьеры), Степан Фенцик в калейдоскопе необычайно насыщенных событий в крае осени 1938 года попытался перехватить инициативу в рядах всего русофильского движения, поскольку его главный и многолетний соперник Андрей Бродий после смещения пражским правительством с поста премьер-министра оставался некоторое время не у дел. В начале ноября 1938 года, тем более пока венгерских войск еще не было в Ужгороде, можно было проявить свою политическую волю сполна, ср. выдержку из первого номера газеты: “Теперь, послѣ рѣшенія Вѣнской арбитражной комиссіи, в виду острой потребности русскаго населенія на Карпатахъ въ своемъ нац. органѣ мы рѣшили приступить къ возобновленію “Карпаторусскаго Голоса”, который имѣетъ свою славную традицію и будетъ продолжать борьбу за русскость еще съ большей жертвенностью, ибо въ настоящее время русскости на Карпатахъ грозитъ большая опасность нежели когда бы то ни было раньше. Въ первую очередь “Карп. Голосъ” начнетъ упорную борьбу за единство Карпатской Руси, ее русскаго народа и возсоединеніе всей этнографической территоріи русскаго народа Карп. и Пряшевской Руси со своими центрами – Ужгородъ и Мукачевымъ. Жива и будетъ жить единая Карпатская Русь – самостоятельное, федеративное государство по волѣ народа!”
Именно это издание опубликовало интересный документ времени, который отражал реакцию большинства политических и общественных организаций края на решение новых европейских лидеров по перекраиванию государственных границ в Европе, в частности, передачу наиболее важной в экономическом и культурном отношении части Подкарпатской Руси в состав Венгрии. Речь идет об обращении к ведущим странам Европы: “Высокимъ правительствамъ Чехословакіи, Англіи, Франціи, Германіи, Италіи, Польши, Румыніи, Венгріи и Югославіи”, которое было принято сразу после решения І Венского арбитража 2 ноября 1938 года, вскоре после передачи пражским правительством 11 октября того же года права Подкарпатской Руси на самоопределение, ср.: “Карпаторусскому народу послѣ міровой войны было признано право на самоопредѣленіе, на основаніи котораго онъ отдѣлился отъ королевства Венгріи и присоединился къ Чехословацкой Республикѣ, и на основаніи этого сдѣлался самостоятельной политической націей, изъ чего слѣдуетъ, что о своей державно-политической судьбѣ и принадлежности можетъ высказаться только самъ и никто другой не имѣетъ права его заступать”, – отмечалось в обращении. Последний седьмой пункт этого документа гласил: “Вслѣдствіе этого всѣ представители карпаторусскаго народа заявляютъ, что и послѣ рѣшенія арбитражнаго суда въ Вѣнѣ считаютъ территорію Карп. Р. недѣлимой и просятъ признать за русскимъ народомъ на югѣ Карпатъ право рѣшить о своей державной принадлежности на основаніи принципа самоопредѣленія путемъ всероднаго голосованія, съ цѣлью соединенія этнографическихъ земель карпаторусскаго населенія (русской территоріи Пряшевской Руси) со своими столичными городами Ужгородомъ и Мукачевомъ.”
Октябрь и ноябрь 1938 года были чрезвычайно насыщенными острыми событиями в крае. Провозглашение автономии, смещение с должности первого премьер-министра Подкарпатской Руси Андрея Бродия, назначение на нее Августина Волошина, развал Чехословацкой республики, возвращение наиболее развитых в экономическом и культурном отношении низинных районов края в состав Венгерского государства, необычайно ост¬рое притостояние местных политических и общественных организаций, что откровенно отрицали друг друга и при первой возможности не брезговали любыми средствами уничтожить оппонента (террор, запрет периодических изданий, провокации и т.д.). Насилием, пропагандистским шумом и ощущениями больших перемен был буквально нашпигован воздух того времени. Все это проникало на страницы газет. “Карпаторусскій Голосъ” как и другие периодические издания того времени иллюстрирует чрезвычайно стремительные и многократные потери иллюзий одними и надеждами на позитивные изменения другими.
Издания Степана Фенцика всегда были радикально националистическими. В конце тридцатых это была газета, которая откровенно проповедовала фашизм. Для широких слоев читателей это слово еще не было олицетворением ужаса. Молодая незрелая интеллигенция порой дискутировала о преимуществах новой идеологии. “Карпаторусскій Голосъ” был в авангарде этих дискуссий, ср.: “Наша эпоха выдвинула фашизмъ, фашизмъ – явленіе новое, передовое, прогрессивное. Демократія одряхлѣла, обанкротилась. Ей на смѣну побѣдно идетъ фашизмъ, какъ концентрація народныхъ силъ. Фашизмъ конструктивенъ. Его задача – не разрушать, а строить!” В декабре 1939, когда “Фашистскій отвѣтъ клеветникамъ” был опубликован, немногие люди догадывались, о масштабах разрушений в жизни старого континента в следующие пять лет. А пока что сторонники молодого вождя примеряли черные рубашки. На страницах газеты время от времени появлялись сообщения о полуофициальной организации “угрорусской національной молодежи”, которой руководил Степан Крайняк под общей опекой самого вождя наирадикальнейшей партии края Степана Фенцика. Однако, судя даже по публикациям газеты, “чернорубашечники” Степана Фенцика справляли скорее роль еффектной свиты для своего вождя и не представляли реальной силы (ср.: “...около сотни молодыхъ русскихъ фашистовъ-чернорубашечниковъ съ русскимъ и мадьярскимъ флагами” приветствовали венгерских гонведов в Ужгороде (Карпаторусскій Голосъ, 19 ноября 1938 года), тем более, что венгерская власть официально так и не признала в дальнейшем этой организации профашистского толка.
Едва ли не наибольшее место на страницах газеты периода соседства с Карпатской Русью (автономной территорией Чехословакии в восточной части края в ноябре 1938 – марте 1939 гг.) занимали антиукраинские и античешские публикации, газета была буквально нафарширована публикациями типа “Карп. Русь – украинизмъ – голодъ” (7-8 ноября 1938); “Украинская власть на вулканѣ” (10 ноября 1938). В том же номере под заголовком “Підкарпатськая Украіна” газета писала: “На Карпатской Руси, оставшейся за лініей венгерской оккупаціи происходитъ невѣроятный терроръ и украинско-чешское засилье... Тюрмы переполнены русскими людьми, частные дома – чешскими чиновниками, жандармами и полиціей. Цѣны на продукты невѣроятно поднялись и по всей верховинѣ наблюдается голодъ. ...положеніе съ каждымъ днемъ ухудшается”; “Вопль съ Карпатъ SOS!” (16 ноября 1938); “Селяне бьютъ украинцевъ” (27 ноября 1938). В номере за 25 ноября как и большинстве номеров того времени было опубликовано сразу несколько сообщений с сопредельной территории: “Терроръ на Карп. “Украіні” усиливается”. В материале “Волошин – игрушка”, в частности, сообщалось: “Зная враждебное къ себѣ отношеніе всего карпаторусскаго населенія, чехи за послѣднія недѣли позволили прибыть изъ Галичины и изъ заграницы на Карп. Русь множеству украинскихъ авантюристовъ, террористовъ-коновальцевъ и петлюровскихъ гайдамаковъ. Эти бандиты поставлены во главу всѣхъ противо русскихъ організацій, завели на Карп. Руси режимъ сѣчевиковъ съ 1918 г. и расправляются съ непослушнымъ местнымъ населеніемъ самымъ звѣрскимъ образомъ. Карпатороссы ждутъ избавленія со стороны Венгріи”. Не в силах вести самостоятельную политику местные автономисты время от времени аппелировали к властям соседних государств. Но если на этапе разрушения Австро-Венгерской мо¬нархии эти аппеляции нередко адресовалась Чехословакии, то после двадца-тилетнего пребывания в составе этого государства, добившись автономии во многом благодаря прежде всего внешним обстоятельствам и только под занавес этого периода, в конце 30-ых годов местные автономисты обратили свой взор на Венгрию. Уничижительной критике подвергались все, кто не разделял новых ожиданий. В сообщении “Желто-синяя уголовщина”, помещенной в газете Степана Фенцика 7 декабря 1938 года, досталось уже коммунистам “...Больше всего сейчасъ стараются проявлять свою “лояльность” коммунисты, которые послѣ роспуска ихъ партій еще А. Бродіемъ, всѣ сделались “щирими українцами” и заводятъ на Карп. Руси форменно большевицкіе порядки. Такимъ образомъ черноризецъ Волошинъ вошелъ въ союзъ съ сатаной и коммунистами, лишь бы удержаться у власти”.
Еще 12 ноября 1938 года (весьма оперативно!) “Карпаторусскій Голосъ” открыл новую рубрику: “Біографія карпаторусскихъ “величинъ”. Измѣники-запродавцы карпаторусскаго народа. Безхарактерные политическіе мошеники”. Автор, который спрятался под криптонимом І.К., в публикации “о. Августинъ Волошинъ” первым розвенчивал формального лидера украинофилов и руководителя восточной части края, находящейся под юрисдикцией разваливающейся Чехословацкой республики. Под вторым номером оказался Юлий Ревай (15 ноября: “Юліусъ Ревай”), далее был “Дръ Юлій Байоръ-Брящайко и Д-ръ Августинъ Штефан” и т. д.
После года бурных дискуссий об автономии края в составе Венгрии (С. Фенцик предлагал свой вариант такой автономии) и активной дискуссии с оппонентами из украинофильского лагеря газета печатала преимущественно сообщения общевенгерского информационного агентства о событиях на фронтах Второй мировой войны, информацию об активной (как всегда) деятельности своего вождя, ср. заголовки типичного “военного” номера газеты за 24 марта 1943 года: “48-е угорское воен. Сообщеніе” [сообщения венгерского генерального штаба – М.К.], “Памятникъ Стеф. Хорти” [на восточном фронте погиб сын регента Венгрии – М.К.], “Угорщина – Болгарія”, “Угорщина – Швеція”, “Вѣсти съ фронтовъ”, “Восточный валъ въ СССР” – первая страница; “Заграничная мозаика”, “Англія посредничаетъ”, “Геббельсъ о зимнихъ событіяхъ”, “Налеты на Германію”, “День памяти жертв войны. Выступленіе Гитлера въ Берлинѣ” – вторая страница; “Женская рубрика”, “И Черчилль говорилъ”, “Японія непобѣдима” – третья страница; стихи В. Майбородова “Случай” и Д. Вакарова (подписано: Дима) “Мольба”, под рубрикой “Фольклоръ” сочинение землячки Дмитрия Вакарова Йолани Плиски “Полетѣла ластовочка...”, под ним еще одно стихотворение, подписанное именем “Микула”, “Я видѣлъ ясную зарю...”. Между информационными сообщениями в четвертой колонке “Интересъ къ французскимъ артиллеристамъ” и “Японія – СССР” подписанное криптонимом “_овъ” стихотворение “Зимняя ночь”. Внизу четвертой страницы рубрика “Спортъ” и “экономика” [пересказывается сообщение официального печатного органа о разрешении покупки зерна кукурудзы хлеборобами края – М.К.].
Следует отметить, что для непростых военных лет все же много внимания в газете уделялось работе с творческой молодежью. На страницах газеты было опубликовано немало художественных произведений, фольклорных записей и т. п. Среди их авторов были и те, кто не разделял политических взглядов ее издателя и редактора С. Фенцика. Так, например, на страницах газеты в 1942-43 годах было опубликовано десятки сочинений того же Дмитрия Вакарова. Молодой русофил не поддерживал политических воззрений Степана Фенцика, которого называл не иначе, чем “подлец” (Вакаров 1986: 171), однако был не прочь реализовать свои творческие способности, при этом еще и заработать какие-то деньги, не лишние для будапештского студента из небогатой крестьянской семьи. Активность поэта на страницах данного издания объяснялось еще и тем, что редактировал литературную страницу его товарищ по хустской гимназии Дмитрий Лазарь.
Именно с этой газетой связан беспрецедентный случай в истории краевой журналистики: в конце 1941 года литературную страницу “ежедневной” ужгородской газеты “Карпаторусскій Голосъ”, которая выходила по субботам, редактировала группа будапештских студентов во главе с будущим известным венгерским славистом Эмилем Балецким.4 Программной следует считать редакторскую статью молодого, но весьма почитаемого в Подкарпатье поэта “Flat, ubi nult...”от 8 ноября, в которой тот пишет о проблемах литературного творчества в Подкарпатье, о собственном видении места поэта в обществе, об отсутствии надлежащей критики, необходимости борьбы с графоманством на страницах периодики, заканчивая свою статью словами: “У насъ, несомнѣнно, есть способные и талантливые литераторы, но некому ими руководить, а если и найдется такой человѣк, то никогда его такъ не цѣнятъ, какъ поэта, хотя критикъ (конечно не всякій) стоитъ выше поэта. Въ такихъ критикахъ, которые все хвалятъ, угрорусская литература сегодня уже не нуждается, равно и въ поэтахъ – графоманахъ она тоже не нуждается, но “прославимъ поэтовъ, у которыхъ одинъ Богъ – красиво сказанное, безстрашное слово правды”. Позиция Балецкого-редактора (а молодому поэту было всего 21 год!), задекларированная в настоящей статье, как видим, свидетельствует о гражданском становлении молодого интеллигента. Своим редакторским креслом молодой поэт не злоупотреблял, в номере газеты за 15 ноября он опубликовал стихотворение “Беатриче” (с эпиграфом из Ильи Эренбурга: “Въ столицѣ Скифіи...”), а 31 декабря того же года стихотворение в прозе из цикла “Синія дали” “Цвѣла сирень. O, gioventu, primavera della vita”5. 14 января 1942 года Е. Д. Балецкий опубликовал еще один отрывок прозы “Прощаніе съ Анни”, позже 7 февраля под криптонимом Е. Л. (Емельян Латоричанин – один из псевдонимов Эмиля Балецкого) поэзию с характерным названием для поэзии края тех лет “Пѣсня голоднаго”. Писать под псевдонимами и криптонимами, большинство из которых для современного читателя остаются неизвест¬ными, также примета творческой молодежи края суровых военных лет. Тот же Дмитрий Вакаров подписывал свои произведения незатейливо “Дима”, Василий Сочка – “В. Боржавинъ”, Иван Лявинец – “И. Горянинъ”, Иван Керча – “ГИК”, “Таня Верховинка”, “В. Горькоустъ” и т. д. Страницы тех лет пестрят подписями, многие из которых вряд ли будут расшифрованы когда-либо. Вот лишь некоторые из них, выбранные нами наугад: “Асинъ”, “Мечтатель”, “Аромъ”, “Сладкоустъ”, “Дармоедовъ”, “В. Искатель”, “М. Каменскій” [Михаил Симулик?], “Ваня Колосовъ” и т. д. Литературная страница оставалась для творческой интеллигенции и студенчества одной из немногих возможностей уйти от реалий все ухудшающегося положения. Увы, военные будни все настойчивее вторгались в творческую жизнь молодых авторов. Особенно это заметно к осени 1943 года, когда многие активные авторы оказались на фронте. Именно в то время, в частности, был мобилизирован и выпускник Будапештского университета Емельян Балецкий. Своеобразной иллюстрацией положения газеты и ее авторов тех лет, их взаимоотношений служит выдержка из рубрики “Почтовый ящикъ”, пред¬ставленная на страницах газеты 15 декабря 1943 года: “Ваня Колосовъ [по мнению ныне здравствующего русинского литератора Василия Сочки-Боржавина, под этим псевдонимом скрывается мукачевский автор Виктор Марияш, к которому и обращается редактор – М. К.]. Письмо Ваше получили. Д. Лазаря въ Ужгородѣ нѣтъ, онъ на военной службѣ. Матеріялъ принимаемъ – и стихи, и прозу, только качественные. “Страница Литературы” у насъ захирѣла и едва ли попр[а]вится, потому что собитій такая масса, что мѣста для нея нѣтъ. Не стѣсняйтесь, посылайте матеріалы на адресъ редакціи. Постепенно поместимъ. Матеріалъ, который вы послали намъ четыре мѣсяца тому назадъ, мы не получили. Онъ, вѣроятно, остался у Лазаря, ибо онъ тогда еще былъ въ Ужгородѣ и всю литературную почту мы передали ему. Привѣтъ!”
Выходила газета “Карпаторусскій Голосъ” за редким исключением дважды в неделю, в четверг и в субботу, до октября 1944 года. В исходных данных последнего обнаруженного нами сдвоенного (№№74, 75) номера за тот год, вышедшего 8 октября 1944 года, обозначен и номер газеты “отъ основанія” – 1. 747.

Примечания:

1. После Второй мировой войны эта территория под названием Закарпатская область оказалась в составе УССР, с 1991 года – Украины.
2. Помимо газеты Степана Фенцика в Ужгороде выходили более качественные газеты другого местного лидера–русофила Андрея Бродия. Подробнее об этом, см.: Kбprбly 2001.
3. Здесь и далее названия всех реалий и цитаты из газет представлены в строгом соответствии с языком оригиналов.
4. “Карпаторусскій Голосъ” 5 ноября 1941 года сообщал о своем решении: “Нашимъ литераторамъ. Симъ сообщаемъ всемъ угрорусскимъ литераторамъ, что центральнымъ органомъ, ведающимъ “страницей литературы” въ нашей газетѣ является будапештская группа угрорусскихъ литераторовъ. Поэтому обращаемъ вниманіе всѣхъ, кто хочетъ печатать свои труды въ “страницѣ литературы”, чтобы посылали матеріалы и обращались со всякими запросами по адресу редактора “страницы литературы” Емельяна Балецкаго. Адресъ: Budapest, Pбzmбny kolegium. E. Balecky. За литературную страницу, присланный и помѣщаемый матеріалъ и порядокъ печатанія отвѣчаетъ редакторъ Е. Балецкій. Въ интересѣ каждаго поэтому навязать сношенія непосредственно съ нимъ”. Подробнее об литературной и научной деятельности Эмиля Балецкого того времени, см.: Kбprбly 2000.
5. По известным причинам в послевоенные годы литературные достижения Эмиля Балецкого замалчивались, до сих пор не собраны воедино многочисленные художественные произведения наиболее перспективного для своего времени подкарпатского автора, которые были опубликованы преимущественно на русском языке в годы войны. На наш взгляд, эти тексты представляют интерес для нынешних исследователей истории культуры края и Венгрии в целом. В качестве иллюстрации представляем фрагменты данного произведения: “Мнѣ было одиннадцать лѣтъ. Цвѣла сирень. Шелъ мѣсяцъ май. Мои короткіе штаны были вымыты и заплатаны. По дорогѣ изъ школы на вокзалъ я встрѣтился съ ней. Она мнѣ подарила сирень... Изъ города мы ежедневно ѣхали вмѣстѣ. Она въ одномъ окнѣ, а я въ другомъ. Я каждый день получалъ отъ нея сирень. (Пока цвѣли сирени...)... Однажды я былъ у нихъ. Родителей не было дома. Мы играли. Она вдругъ прижала меня къ себѣ. Я не знаю, какъ это случилось, но я еѣ поцѣловалъ въ плечо. Она меня начала бить. Я терпѣлъ. Я былъ увереннымъ, что она меня бьетъ потому, что любитъ. Потомъ пересчитывала всѣхъ, которыхъ любитъ. Ихъ было четверо, между ними и я. Сначала я былъ радъ, что она и меня любитъ, но потомъ я ей сказалъ, что она должна любить только меня. Она смѣялась. Я ушелъ... Вскорѣ ея отца перемѣстили. Мы не распрощались. Промчалось семь лѣтъ. Возвращаясь лѣтомъ съ длинной прогулки, я сидѣлъ въ вагонѣ на вокзалѣ. Я нагнулся из окна. Какъ разъ пріѣхалъ скорый поѣзд. Противъ меня находился вагонъ второго класса. Я взглянулъ на окно, въ которомъ исчезла женщина. Я долго смотрѣлъ въ купэ. Вдругъ женщина повернулась лицомъ ко мнѣ и наши глаза встрѣтились. К ней прижалъ курчавую голову сынокъ а вошедшій въ купэ мужчина – повидимому супругъ, что-то сказалъ. Я чуть наклонилъ голову. Поѣздъ двинулся. Она помахала рукой... Это была она. Точно такъ, какъ этотъ поѣздъ – улетѣло наше дѣтство. Синяя даль проглотила ее, ея сына – супруга, а синяя даль годовъ проглотила нашу дѣтскую любовь...”

Литература:

Вакаров Д.О. 1986. Сочинения. Сост. Е.Д.Довганич, В.С.Поп, М.В.Симулик и др.; Вступ. ст. В. С. Попа. Ужгород: “Карпаты”.
Лисовой П.Н. 1970. Журналистика Закарпатья второй половины ХІХ – первой половины ХХ столетий и ее связи с другими украинскими землями и Россией. Автореф. дис. ... докт. филол. наук. Киев.
Офіцинський Р. 1997. Політичний розвиток Закарпаття у складі Угорщини (1939-1944). Київ.
Kбprбly M. 2000. Эмиль Балецкий на страницах ужгородской периодики (1939-1943). Studia Russica XVIII. Budapest, 369-374.
Kбprбly M. 2001. Русскоязычная периодика Венгрии: газеты Андрея Бродия (1938-1944). Studia Russica XIХ. Budapest, 60-67.