Донская повесть (1964) DVDRip [H.264]

Код:

Общее Уникальный идентификатор                 : 206474644401611705167423913380142500135 (0x9B5591EE3499BC90830FD3511AC9C927) Полное имя                               : Донская повесть (1964).mkv Формат                                   : Matroska Версия формата                           : Version 2 Размер файла                             : 1,46 Гбайт Продолжительность                        : 1 ч. 29 м. Общий поток                              : 2328 Кбит/сек Дата кодирования                         : UTC 2012-09-27 14:40:36 Программа кодирования                    : mkvmerge v2.9.8 ('C'est le bon') built on Aug 13 2009 12:49:06 Библиотека кодирования                   : libebml v0.7.7 + libmatroska v0.8.1 Видео Идентификатор                            : 1 Формат                                   : AVC Формат/Информация                        : Advanced Video Codec Профиль формата                          : High@L4.1 Параметр CABAC формата                   : Да Параметр ReFrames формата                : 5 кадров Идентификатор кодека                     : V_MPEG4/ISO/AVC Продолжительность                        : 1 ч. 29 м. Битрейт                                  : 2134 Кбит/сек Ширина                                   : 704 пикселя Высота                                   : 556 пикселей Соотношение сторон                       : 4:3 Соотношение сторон в оригинале           : 4:3 Режим частоты кадров                     : Постоянный Частота кадров                           : 25,000 кадров/сек Цветовое пространство                    : YUV Субдискретизация насыщенности            : 4:2:0 Битовая глубина                          : 8 бит Тип развёртки                            : Прогрессивная Бит/(Пиксели*Кадры)                      : 0.218 Размер потока                            : 1,31 Гбайт (90%) Библиотека кодирования                   : x264 core 125 r2200 999b753 Настройки программы                      : cabac=1 / ref=5 / deblock=1:-1:-1 / analyse=0x3:0x113 / me=umh / subme=8 / psy=1 / psy_rd=1.00:0.15 / mixed_ref=1 / me_range=32 / chroma_me=1 / trellis=1 / 8x8dct=1 / cqm=0 / deadzone=21,11 / fast_pskip=1 / chroma_qp_offset=-3 / threads=3 / lookahead_threads=1 / sliced_threads=0 / nr=0 / decimate=1 / interlaced=0 / bluray_compat=0 / constrained_intra=0 / bframes=4 / b_pyramid=2 / b_adapt=2 / b_bias=0 / direct=3 / weightb=1 / open_gop=0 / weightp=2 / keyint=250 / keyint_min=25 / scenecut=40 / intra_refresh=0 / rc_lookahead=50 / rc=2pass / mbtree=1 / bitrate=2134 / ratetol=1.0 / qcomp=0.60 / qpmin=0 / qpmax=69 / qpstep=4 / cplxblur=20.0 / qblur=0.5 / ip_ratio=1.40 / aq=1:1.00 Язык                                     : English Default                                  : Нет Forced                                   : Нет Аудио Идентификатор                            : 2 Формат                                   : AC-3 Формат/Информация                        : Audio Coding 3 Расширение режима                        : CM (complete main) Параметр Endianness формата              : Big Идентификатор кодека                     : A_AC3 Продолжительность                        : 1 ч. 29 м. Вид битрейта                             : Постоянный Битрейт                                  : 192 Кбит/сек Каналы                                   : 2 канала Расположение каналов                     : Front: L R Частота                                  : 48,0 КГц Битовая глубина                          : 16 бит Метод сжатия                             : С потерями Размер потока                            : 123 Мбайт (8%) Default                                  : Да Forced                                   : Нет

Примечательно, что шолоховские «Донские рассказы», литературно не воспринимаемые иначе, как эскизы к его эпопее, экранизировались все - позже эпопеи герасимовской и потому неизбежно втянуты в мощное магнитное поле ее влияний. Авторы этих экранизаций и мыслей не имели соперничать с Герасимовым, напротив - добросовестно следовали установленным им канонам видения шолоховского мира и прочтения шолоховской сложнотканной прозы, стараясь держать заданную планку, но почти не смея развивать затронутых корифеем тем (а уж тем более вступать с ним в полемику), - скорее, наводя зум на те уголки его грандиозного кинематографического полотна, где он пробежался слишком уж галопом, не разворачиваясь, не вдаваясь в подробности. Результатом чего стало то, что авторы «Донской повести», «Нахалёнка», «Лазоревой степи» обеспечили главнейшему из тематических произведений своеобразную группу поддержки (без эпигонства - вышеуказанные фильмы все совершенно самоценны, ярки и интересны), создали вокруг Шолохова периода Гражданской некий общий кинематографический фон, - в определенном смысле, кстати, диссонирующий с писательскими замыслами автора «Донских рассказов». Воды «Тихого Дона» почти полностью вымыли из классических текстов кровь и вражду, в которых захлебываешься, читая «Родинку», «Шибалково семя», «Продкомиссара», «Жеребенка» - на молодого писателя, шагнувшего на экран, легли отблески его позднейшей зрелости.
В «Донской повести» помимо заявленных мотивов из «Шибалкова семени» и «Родинки» (со всех сторон обкусанной, сглаженной, намеренно оставленной без главного конфликта - нечаянного убийства сына-командира отцом-белоказаком) центральное место занимают прямые цитирования из «Тихого Дона» - блестящие примеры шолоховских диалога, юмора, перенесенной в текст мощности природных красок, какой-то сверхреалистичной, земной достоверности характеров. Собственно, эти цитирования (шутливая, с балагурством пополам перепалка «игреливой бабенки» Дарьи на телеге с «украинцем» Иваном Чубуковым, гарцующим подле, - типажом, взятом актером Борисом Новиковым прямо как есть из герасимовского шедевра, где он играл Митьку Коршунова; байки престарелых казаков о казачьем же происхождении Ильича; тригикомические попытки Шибалка накормить ребенка кобыльим молоком, весенние томления Дарьи у Дона, в которых Чурсина играет попеременно то «под Быстрицкую», то «под Хитяеву») понятийно и эстетически немало очеловечивают страшные истории братоубийств, женоубийств, детоубийств, легшие в основу фильма, придают им необходимую для восприятия человеком, живущим в мирное время, приземленность, вплетенность в ткань обыденной жизни, а потому - сложность и глубину.
Но сила «Донской повести», конечно, не только в умных заимствованиях из смежной классики. Исключительная режиссерская удача фильма - в гениальном подборе актеров на главные роли. Молоденькая Людмила Чурсина и особенно Евгений Леонов создают на скудном, в общем-то, материале, самостоятельно, без авторской помощи, совершенно шолоховские по яркости образы. Фетин сумел разглядеть в каждом из них тот актерский стержень, ту актерскую индивидуальность, которая и стала потом визитной карточкой каждого. Дарья Чурсиной поражает в первую очередь совершенно сногсшибательной женской силой и властью над мужчиной, какой-то первобытной (а может быть, мифологической?) сексуальностью, которой от нее пышет, как от печки. Едва двадцатилетняя Чурсина потрясающе убедительна во всех женских ипостасях: соблазнительницы, волнующей и баламутящей всю казачью сотню, хлопотливой и жадной будущей матери, инстинктивно вьющей птенцу гнездо, просветленной мадонны с новорожденным на руках, верной казачьей жены, прикипевшей душой к отцу своего ребенка, желающей уберечь и его и виноватой перед ним, бабы, черно, грубо-чувственно любящей, готовой на все за полюбовника-главаря банды. Дарья прекрасно осознает свою женскую силу, но умеет и понимать ее пределы. У нее своя правда - правда женщины из среды, где «хозяйствовать умели», желающей жить в довольстве, любить и рожать - и готовой бороться за это, ненавидеть, убивать, предавать. Но есть у нее и нечто, похожее на совесть, просыпающаяся перед лицом смерти, застваляющая ее открыться, - и нечто, похожее на гордость, не позволяющее ей и перед смертью каяться…
Образ же Леонова с дитятей на руках - это и просто дивное диво фильма. По мне - так его Шибалок стоит и Леднева, и Сарафанова. Нежный, добрый, податливый, домашний человек, «маманя» - таков его Яков-пулеметчик. Выбранный Дарье в конвойные, он, в уюте души своей, поначалу побаивается ее агрессивной женственности, стыдится ее авансов, стирает за нее белье, краснеет, видя ее пьяную, доступную. Его революционная преданность несомненна, но и «вражьи» Дарьины разговоры он легко ей прощает сначала за ее ласки, потом - в мыслях о будущем ребенке. То, что именно он, такой, как есть - привязчивый, любящий, по натуре безобидный, - вынужден убить мать своего ребенка, придает повествованию какой-то совсем уже надмирный трагизм. Иррациональность братоубийственной бойни сложно проиллюстрировать более доходчиво… Но особенно трогателен, щемящ и памятен Леонов в роли молодого отца - это несомненно. Его колдовство над кобылой с жеребенком, толстые, плохо слушающиеся пальцы его, мастерящие пеленки, ряд волшебных изменений его круглого, добродушного лица при взгляде на малютку — все это совершенно изумительно, как-то всему назло человечно, душевно, тепло, по-русски любовно-жалко без патетики и слезодавления, даже по-хорошему комично местами. Как там у Шолохова? - «Он у нас трошки из большевиков, кусаться - кусается, нечего греха таить, а слезу из него не вышибешь!..»

Несомненная, обязательная к просмотру классика,

10 из 10