Новельная. Длинные истории в прозе. Вам сюда!

Уделяйте больше внимания деталям:

• Описания природы - радуют, вносят разнообразие в повествование, наполняют незабываемыми впечатлениями;
  
• Описания запахов, ароматов и вкуса пищи, воды - придают особенный колорит повествованию;
  
• Очень важны описания внешности людей, иначе читатель самостоятельно формирует картинку, того, или иного персонажа и в последствии может быть немного огорчен, тем, что нарисованный им, в воображении персонаж, отличается от того, которого, пытаетесь нарисовать вы. Кроме того, читатель может потерять некую изюминку, скрытый подтекст, который может превратить любое произведение в шедевр;
  
• Выражение и описание эмоций - очень важная вещь! Не упустите шанса донести до читателя всю глубину, возможных терзаний, радости, может быть, грусти, персонажей, переживаний, - это берет за душу, добавляет незабываемый аромат и вкус!
  
• Добавьте изюминку - интригу, чтоб захватывало дух, какое-то иррациональное событие. Не спешите объяснять, что это было. Чтоб будоражило воображение, чтоб, постоянно, возникали новые вопросы, возможно, изменяющие, в будущем, мировоззрение и жизнь персонажей.
  
• Больше читайте! Читайте достойные произведения! Читайте классиков!

  «Суд должен судить человека, в соответствии с теми поступками, которые он совершил в прошлом, но не в будущем. Потому что, этого еще не произошло и неизвестно – произойдет ли».
  («Взгляд в прошлое», профессор Андерсон, о Давонском процессе).

  Брат Олимпус приглашающе махнул рукой. Пригнувшись, приподняв цветастую юбку, Ингрид побежала к небольшому покосившемуся строению. После прихода Империи, из Портового города сделали своеобразную резервацию. Уже больше года, здесь ничего не отстраивали. И так, ветхие строения, еще больше приходили в негодность.
  Здание стояло отдельно, на пустыре. Брат Олимпус стоял перед входом в развалившийся дом.
  – Мы нашли ее сегодня утром, здесь, – он показал на женщину, накрытую грязной брезентовой парусиной, лежащую посреди такой же грязной комнаты. – Я тебя уверяю, она была мертва! После выстрела в сердце – живым не останешься! Из ценностей – у нее было только это! – он вытащил полицейский скорострельный пистолет фирмы Керо.
  Женщина, под парусиной вздрогнула и чихнула. Брат Олимпус сделал страшные глаза.
  – Я тебе отвечаю – я сам видел ее рану! – прошептал он. – Брат Фелиций сказал, что ты ее знаешь и можешь сказать, что здесь происходит!
  Он аккуратно подошел к женщине, откинул брезент. Ингрид вздрогнула. Перед ней, на сломанной софе, лежала Марта. В запачканном черном костюме, с полицейским значком. На ее лице, был странный рисунок из разноцветных квадратиков, разного размера цвета. Белая рубашка была вся в крови. На груди, в районе сердца, в рубашке было десятимиллиметровое отверстие.
  Марта посмотрела на нее и скривилась. Попыталась пошевелиться, застонала. Ингрид опустилась, перед ней, на колени.
  – Я хочу тебе помочь, – сказала она, – но не знаю как! Я даже не знаю, кто ты! Я знаю только твое имя.
  Марта снова скривилась. Видно было, что ей трудно говорить.
  – Я – коп. И, ты знаешь, что нужно сделать! – сказала она.
  – Представь себе, нет! – воскликнула Ингрид. – Я знаю, что по какой-то причине, наша вселенная погибнет. И эти люди, специально прибыли из будущего, чтобы помешать этому! – она внимательно посмотрела на Марту. – Одна из них – это ты! Ты, из будущего, пыталась убить доктора Мастовского из того же будущего. Другая ты… несколько твоих двойников, устроили перестрелку с моими двойниками…
  – Насколько я помню, их убили! – подал голос брат Олимпус.
  – Правильно сделали! – вставила Марта. – Нужно исключить любое внешнее воздействие на таймлайн! Через некоторое время, я совершу непоправимый поступок, который изменит все, в итоге, приведет нашу вселенную к гибели! Нужно предотвратить это, во что бы то ни стало! Единственный способ не допустить этого – пресечь все на корню, не доводя, до того самого момента икс, пресечь радикально и бесповоротно! Вам нужно убить меня! Другого способа это сделать – я не вижу!
  – Звучит как приговор! – заметил брат Олимпус.
  – Другого способа, я не вижу! – ответила Марта.
  Ингрид задумалась.
  – Похоже, кто-то уже пытался это сделать! – заметила она. – Тебе выстрелили в сердце, но ты по-прежнему жива. Как такое может быть? И как ты оказалась здесь, в Портовом городе? Явно, не ножками!
  Марта вздрогнула и снова застонала.
  – Мой двойник из будущего, – скривилась она, – та самая Марта-убийца, которая два раза убивала доктора Мастовского…
  – Ты это знаешь? – спросила Ингрид. – Невероятно!
  Марта внимательно посмотрела на нее.
  – И еще с десяток людей, которые связаны с этим событием! – сказала она. – Так вот, мой двойник из будущего, винит во всем меня! Чтобы предотвратить гибель вселенной – нужно не дать событиям развиваться так, как они развиваются сейчас. Необходимо прервать цепочку! – сказала она, глядя на свой пистолет, в руке брата Олимпуса. – Вы знаете как!
  – Ты ничего сделала! – воскликнула Ингрид. – Если ты что-то сделала или сделаешь – пусть они представят доказательства! И только потом ты будешь решать – жить тебе или умереть! – Марта нахмурилась. Ингрид продолжила. – Какая-то неведомая сила перенесла меня из резиденции императора, на Таймлайн-стрит. Это около двадцати километров, между прочим! – воскликнула Ингрид. – Та же самая сила, заставила меня отрубить императору палец и забрать кольцо. Поверь мне, я никогда бы не решилась на это! Я бы не посмела! Может быть, напала бы на его охранников, но не на него самого! – Она схватила Марту за плечо, Марта поморщилась от боли. – Оно заставило меня! Это было что-то жуткое, нечеловеческое, что-то не из нашего мира! Поверь мне, если кто-то и уничтожит нашу вселенную – точно не ты!
  – Ни у кого в этом мире, нет технологии телепортации! – подал голос брат Олимпус. – Это из разряда фантастики!
  – Перед тобой два человека, которых телепортровали из одной точки в другую! – прошипела Марта. – И, похоже, они что-то сделали со мной – мое тело не собирается умирать! Мое сердце нормально бьется, хотя пуля прошла через него. Мне страшно, что они еще могут сделать! А, самое страшное – я не знаю, как этому помешать! – Она посмотрела на брата Олимпуса. – У вас в руках пистолет, пожалуйста, сделайте это, пока не поздно! Пока еще можно что-то изменить! Я же знаю, кто вы! Вы – таймлайнеры, запрещенная тоталитарная секта, я – полицейская, служу императору! Теперь я знаю, где вы находитесь и как вас зовут! Застрелите меня, и делу конец!
  – Ни за что! – воскликнула Ингрид. – Ты меня не услышала и слышать не хочешь! Так оказалось, что мы с тобой связаны в пространстве и времени. Мы с тобой – на одной стороне, на стороне человечества! Давай, разузнаем все, наверняка. Когда мы будем полностью уверены в том, что это твоя вина – я убью тебя, собственноручно, я обещаю! – она посмотрела Марте в глаза. – Но, для этого, мне нужны доказательства! Просто так, убивать человека, потому что он, якобы, может сделать что-то плохое, в будущем – я не стану!
  Ингрид расстегнула, красную от крови, рубашку Марты. Там, где должно было быть пулевое отверстие – ничего не было, только гладкая кожа, имевшая ярко-синий оттенок. Марта покосилась на свою грудь и простонала:
  – Этого не может быть!
  – Посмотри какого цвета твоя грудь! – воскликнула Ингрид. – Твои двойники, из будущего, были такого же цвета!
  – У убийцы доктора Мастовского было синее ухо! – заметила Марта. – Это подтверждает то, что я причастна… что меня нужно остановить! Что я еще наделаю?.. – Марту затрясло, глаза намокли от слез. Она посмотрела на Ингрид: – Я не могу пошевелиться! Пожалуйста, сделай это! Давай попробуем изменить историю!
  – Таймлайн невозможно изменить, твоя смерть ничего не решит! – Ингрид покачала головой. – Если я убью тебя сейчас – потом буду жалеть всю жизнь, что убила невиновного человека! Не смей просить меня об этом!
  – Твою судьбу решит церковный суд! – сказал Олимпус. – До этого – отдыхай, сестра! – Марта вздрогнула. Брат Олимпус улыбнулся. – Ты веришь в таймлайн и в предназначение и готова пожертвовать собой для общего блага – значит, ты наша сестра!
  Он подошел к Марте, поправил парусину. У изголовья положил Ойварокс.
  – Я останусь здесь, – сказала ему Ингрид, – присмотрю за ней!
  Олимпус кивнул и тихо вышел.
  – Как ты думаешь, что изменилось? – задумчиво спросила Ингрид. – Мастовский сказал, что твой двойник из будущего не убивает людей. Только таких же, как она. Потому что, это может произвести необратимые изменения в таймлайне! – она внимательно посмотрела на Марту. – Незадолго до этого, точно такой же двойник, убивает Рихарда! – На ее глазах навернулись слезы. – Убивает невинного человека!
  Марта скривилась.
  – Не такой уж он и был невинный! – сказала она. – Я думаю, это – от отчаяния и безысходности! Там, в будущем – все очень плохо и становится еще хуже. Я не знаю, в чем это выражается, но, все, что мы видим вокруг – это круги по воде. Круги отчаяния и безысходности! – она посмотрела на Ингрид в упор. – Вот почему я хочу, остановить это! Но, не вижу никакого другого способа! Надо попробовать изменить историю, потом посмотришь, поможет это или нет!
  Ингрид покачала головой.
  – Убийством невиновного человека, историю, к лучшему, не изменишь!
  Внезапно, где-то рядом раздался громкий хлопок. От взрывной волны задрожали стены, с потолка посыпалась штукатурка.
  – Началось! – воскликнула Ингрид.

  Судья: Признаете ли вы себя виновной, в факте ограбления императорской персоны, проникновения, во дворец императора, нанесению императору увечья и использования, для этих целей, запрещенной технологии нейросимпатического паразитирования живого человека?
  Подсудимая: Я признаю, что все, выше перечисленное, будет сделано мной, в здравом уме и твердой памяти, осознанно, для одной-единственной цели – сохранения человеческого вида, сохранения разумной жизни в нашей галактике и сохранения нашей вселенной в пространстве и времени!
  Император: Вы сказали «будет сделано», в будущем времени, что вы имели в виду?
   (Давонский процесс, звездное время и дата засекречены).

  Совещание подошло к концу. Константин Вициус Дементий Лавриций Иоганн Первый, император Великой космической империи, раскинувшейся на протяжении ста сорока световых лет, вобравшей в себя более трех сотен звездных систем, зевнул.
  – Господа, на сегодня все! – сказал он, улыбаясь.
   Под пристальными взглядами сотрудников службы безопасности, генералы и адмиралы вставали со своих мест, по очереди подходили к императору. Каждому из них, Константин жал руку, говорил приятные слова. Кого-то о чем-то спрашивал, кому-то говорил что-то приятное, с кем-то просто шутил, хлопая его по плечу. После этого, присутствующие покидали зал. Последним выходил генерал-полковник Уилл Доминиус, руководитель внешней разведки.
  Константин улыбнулся ему, кивнул Дженне Хабору, начальнику охраны, большому бородатому мужчине, в черных очках.
  – Найди мне Люциуса, живо! Приведи в мой кабинет!
  Хабор кивнул, что-то сказал в микрофон, спрятанный в воротнике шикарного атласного пиджака. Доминиус поклонился.
  – Сир? – коротко спросил он.
  – Мне нужно знать правду, о том, что творится на границе с маргильской империей, – сказал император. – Твой доклад великолепен, но в нем не хватает одной очень важной вещи…
  Доминиус сделал внимательное лицо.
  – Сплетен и домыслов, дорогой мой, Уилл! – Доминиус попытался скрыть легкую улыбку. Император улыбнулся. – Я знаю, великаны совсем обнаглели, совершают постоянные вылазки, проверяют нас на прочность… – Доминиус кивнул. – Я против поспешных действий, но, нас подгоняет время! А, времени у нас нет!
  Император подошел к небольшому столику, с атласными оборками, на котором стояли закуски. Взял небольшой ролл из икерского тунца, отправил себе в рот.
  – Чего они хотят, что замышляют? Любые слухи и домыслы! – Доминиус хотел ответить, но император не позволил. – Вообще, все! Слухи о презеанцах, скалофагах, имриянах, о демократической республики Каго… – он пристально посмотрел на Доминиуса. – Надиктуй, как можно быстрее, передай Дженне!
  – Будет сделано! – сказал Доминиус, слегка поклонившись.
  – Можешь идти! – сказал император.
  При выходе из зала, плотный Доминиус встретился с худым высоким мужчиной, в старомодном смокинге, с круглыми очками, на носу. Доминиус смерил его презрительным взглядом, он не долюбливал Люциуса. Причем, совершенно справедливо. Если Доминиус искал врага во вне, Эме Люциус делал тоже самое, внутри, подозревая всех и каждого. Скользкий, подобострастный и очень опасный, он внешне напоминал музыканта, чем контрразведчика, но это нисколько не мешало его работе. Иногда, даже помогало. Он имел огромную сеть осведомителей и доносчиков по всей империи. Выстроил прекрасно работающую структуру. Которая довольно редко давала сбои, до недавнего времени. Пока не появились гости из будущего и не активизировались таймлайнеры.
  Не говоря ни слова, Доминиус прошел дальше. Люциус сладко улыбнулся. Дождавшись, пока глава внешней разведки покинет зал, император подошел к Люциусу, пожал протянутую руку, жестом приглашая проследовать в кабинет, располагавшийся тут же, за соседней дверью.
  – Снова прокол! – вместо приветствия начал он. Люциус попытался оправдаться, но император не дал. – Таймлайнеры скопили серьезные силы, в Портовом городе, оружия там хватит на маленькую войну!
  Люциус удивленно захлопал глазами.
  – Проморгал! – воскликнул император.
  – Сведения достоверны? – спросил Люциус.
  – Полностью! – ответил император.
  – Странно! – сказал глава контрразведки. – Никакого активного передвижения оружия, на внутреннем рынке, замечено не было!
  – Уволь начальника контрразведки Икера, поставь его зама! – приказал император. – Дарио Мартаноса, по-моему? – спросил он.
  Люциус кивнул.
  – У вас превосходная память, сир! – подобострастно сказал он.
  – Не льсти мне! – одернул его император. – Скажи мне, чего тебе не хватает! Каких ресурсов? Почему, в деле с таймлайнрами, мы затрудняемся даже предположить их следующий ход? Каким образом гости из будущего влияют на таймлайнеров, есть ли между ними связь? – император выпрямился. – Если хочешь и дальше занимать свой пост – срочно собирай аналитиков, начинай мозговой штурм! – император ткнул указательным пальцем в воздух. – До вечера предоставь мне список! Специалистов по сверхъестественному, я прикрепляю, под твое непосредственное командование. Действуй! И чтоб к утру, у меня было ясное понимание, какой будет их следующий ход! – Люциус собрался уходить, но император его остановил. – Двойники Бис, устроили перестрелку, в Большом церковном переулке. Положили двух моих скалофагов и пару имри. Они видят имри, как Марта! Это плохо! Я, в первый раз, встречаю человека, который видит имри! До недавнего времени, это могли делать только инопланетяне! – Люцус кивнул. – Отчитываться лично мне, каждые три часа! – приказал император.
  – Сделаю! – ответил Люциус и вышел.
  Когда за ним закрылась дверь, император тихо застонал, почесал затылок. Головная боль сдавила виски. Странно! Такого раньше не случалось.
  – Дженне! – крикнул император. – Принеси обезболивающее!
Он опустился на белый кожаный диван, тот самый, на котором когда-то сидела Марта и Джордан. Дженне не появлялся. Император нахмурился. Дженне такого себе никогда не позволял! Он подошел к двери, оббитой белой кожей и не смог ее открыть.
  – Дженне! – закричал он испуганно. – Рихард, Данке!
  Ответом ему было гробовое молчание. Засунув руку в карман, нащупал коммуникатор, нажал красную кнопку тревоги. Ничего не произошло. Внимательным взглядом обвел пустую комнату. За большим письменным столом почудилось движение.
  Император прищурил глаза. Невидимых имри, можно было увидеть человеческим взглядом, если прищуриться. Вернее, увидеть некое движение, воздуха, которое их выдавало. Император прищурился, но ничего не увидел. Для этого охрана использовала специальные тепловизоры.
  Внезапно, воздух за столом пошел мелкой рябью. За ним оказался человек, женщина. Он мог видеть только ее руки, остальное скрывалось в тени. Император сел на белый диван и засмеялся.
  – Снова ты! – сказал он.
  – Когда-то, несколько тысяч лет назад, я сидела на этом самом диване, глядя на тебя. А ты, стоял на том же самом месте! – сказала она, выходя из тени.
  Она была одета в просторные белые штаны и мешковатую рубашку, такого же цвета. На фоне белой рубашки ее одутловатое лицо выглядело неестественно синим. Кончики губ, с правой стороны рта были опущены вниз. Когда она говорила, двигалась только левая половина лица.
  – Ужасно выгляжу, да? – спросила она, облокачиваясь о белую стену, оббитую кружевными оборками.
  – Почему твое лицо и руки синего цвета? – спросил он. – Современные технологи позволяют вырастить руки и даже ноги, восстановить орган, и даже создать новый, которого никогда не было, который не будет отличаться, по цвету, от остального тела. Почему, не желтый, не зеленый, а именно синий?
  Марта пожала плечами.
  – Особенности организма! Помнишь, я говорила, что мои родители хотели сделать из меня сверхчеловека? Так вот, у них это получилось! Я в это не верила, но у них, это на самом деле получилось. Я не старею, меня очень сложно убить! – она рассмеялась. – Я помню, как ты пытался это сделать! Я еще встала и сказала: «Стреляй!» – А ты взял и выстрелил. Пуля прошла через мое сердце, но я не умерла. Мгновенная регенерация! – она криво улыбнулась одной частью лица. – Раз, в несколько лет, мое тело начинает обновляться, но, после обновления, приобретает ярко синий оттенок. Похоже, это – побочный эффект от произведенной генной модификации. Это можно поправить, было бы желание и время!
  – Я пленник? – спросил император.
  – Нет, что ты! – ответила она. – Просто, ты немного выпал из своего времени. У меня получилось захватить в межвременной кокон только эту комнату. Когда кокон рассеется, ты вернешься в обычное пространство-время. Другого способа поговорить с тобой, у меня не было! Обещаю, что не причиню тебе никакого вреда! Мы – на одной стороне, на стороне человечества!
  Император уселся на диван.
  – Ну что ж, давай поговорим! – спокойно сказал он. – Кто ты, черт возьми, такая?

   «Когда не знаешь, чему верить –
   Доверься своему сердцу и пистолету.
   Ступай отважно, люби страстно,
   Верь непоколебимо, стреляй метко, умри красиво!»
   Константин Лавриций, мемуары.

  Джордан встал. В голове звенело, но это не имело никакого значения. Ракетная установка таймлайнеров продолжала выпускать ракеты, но, на этот раз, она стреляла куда-то в сторону. Он покачнулся, припал на колено. Перед глазами двоилось. Вдохнул, выдохнул, закрыл глаза, открыл снова. Вроде бы, полегчало.
  Таймлайнеры выпустили по меньшей мере, десять ракет. Все они попали в пустырь неподалеку. Насколько видел Джордан – там ничего не было. Никаких домов, никаких построек, вообще ничего! Он знал, что не всегда стоит доверять глазам.
  Десятая ракета вонзилась во что-то невидимое, на секунду стали видны какие-то странные контуры, но, потом снова все исчезло.
  – Я запросил удар с орбиты! – к нему подошел Пауль, оглядываясь. – Ты не видел Лолу?
  Джордан покачал головой.
  – То, во что они стреляют, имеет чрезвычайно продвинутую технологию защиты, такое может быть разработано только в будущем! – прокомментировал Пауль. – Я никогда не видел ничего подобного! – он помог Джордану подняться. – Нужно продержаться, пока не прилетят вертушки!
  Джордан вытащил пистолет, проверил, сколько патронов осталось в магазине. Прижимаясь к земле, к ним бежала Лола.
  – Марго! – закричал ей Джордан. – Ты видела Марго?
  – Она тяжело ранена! – ответила Лола. – Ей нужна срочная медицинская помощь!
  Джордан сплюнул.
  – Где она? – спросил он.
  – Помощь в пути! – сказал Пауль. – Лола позаботится о ней! – он махнул вперед, по направлению к странному пустырю. – Надо посмотреть, что это такое!
  – Сейчас туда сбежится вся чертова армия сектантов, в рясах, с гранатометами! – воскликнул Джордан, двигаясь вслед за Паулем – А у нас, из оружия – только два пистолета!
  – Я себе никогда не прощу, если не узнаю, что это такое, Джордан! – ответил Пауль. – У меня есть беспроигрышное средство – плазменная граната!
  Джордан тактично промолчал.
  То ли, таймлайнеры поняли, что ракеты не пробьют защиту этого странного нечто, то ли просто-напросто ракеты закончились – новых запусков не последовало.
  Пауль побежал вперед, низко пригибаясь к земле, лавируя между небольшими кустами и валунами, используя их как укрытие. Джордан, пригнувшись, побежал следом. Не добежав ста метров до пустыря, остановился. По правую руку, находилось полуразвалившееся строение, которого не было видно с того места, где они стояли раньше. Пауль приглашающе махнул рукой.
  Когда Джордан приблизился – он увидел вход в полуразвалившийся подвал. Даже с улицы можно было чувствовать нестерпимую вонь, исходящую изнутри. Он поморщился.
  – Джордан! – тихо сказал он, показывая внутрь подвала. – Проверь! Я пока займусь этим необычным явлением!
  Джордан выставил перед собой пистолет, стараясь не шуметь, стал медленно спускаться по ступенькам. Впереди послышался шорох.
  – Полиция! – крикнул он. – Не стреляйте и я не причиню вам вреда!
  – Я не вооружена! – ответил женский голос. – Она – тоже!
  В подвале нестерпимо воняло. Джордан прищурился, увидел сломанную старую софу. На ней, завернутая в грязную парусину, лежала Марта. Рядом с ней, стояла Ингрид. Та самая Ингрид, которую искала половина икерской полиции.
  Ингрид подняла руки вверх.
  – Я не вооружена, не стреляйте, пожалуйста! – повторила она.
  Джордан подбежал к Марте, поднял край парусины. Ее глаза были прикрыты, грудь мерно вздымалась, в такт дыханию.
  – Жива! – воскликнул Джордан. – Жива!
  – А ты не верил! – сказал Пауль, спускаясь по ступенькам. – Наш гость, если он, там, конечно, был, исчез. На пустыре – никого!
  Марта пошевелилась, открыла глаза. Посмотрела на Пауля:.
  – Ты не сможешь его увидеть, он пришел за мной!
  – Ты мне о нем ничего не рассказывала! – сказал он, ткнув большим пальцем куда-то назад. – Могла бы и предупредить!
  – Когда она могла тебе что-то такое рассказать? – спросил Джордан.
  – Она приходила к тебе? – тихо спросила Марта. – Чертова стерва, из будущего? Это она подсказала тебе, где меня искать, да?
  Пауль кивнул. Джордан вопросительно посмотрел на него.
  – О чем она говорит?
  Пауль полез в карман, выудил на свет плазменную гранату.
  – Марта – не совсем обычный человек. Пока что она человек, конечно, – сказал он, разглядывая гранату, – то, что явилось ко мне из будущего – не было человеком. Я затрудняюсь дать точное определение.
  – Богиня? – спросила Марта.
  Пауль задумался.
  – Можно сказать и так! – согласился он. – Я тебе хочу сказать, что ты проживешь очень долгую и насыщенную жизнь, – он прищурился, – в несколько тысяч лет.
  Марта криво улыбнулась.
  – Я всегда знала, что мои родители сделали из меня нечто особенное!
  – И ты, действительно, уничтожишь вселенную, – сказал Пауль, наблюдая за реакцией окружающих, – только не нашу! Это будет параллельная вселенная.
  Марта громко вздохнула. Ингрид съежилась. Джордан пожал плечами.
  – Только ты не учтешь одну очень важную деталь, что в той вселенной тоже есть ученые, которые могут перемещать своих двойников в прошлое и, даже, в прошлое других вселенных…
  – Я уничтожу целую вселенную? – удивленно переспросила Марта. – Но, почему?
  Пауль подошел к ней вплотную, вложил в ее руку плазменную гранату.
  – Я полагаю, в будущем, произойдет что-то такое, что потребует отчаянных мер. Твой доппельгангер, из будущего, не счел нужным рассказать мне об этом. Я полагаю, причина все же была, веская причина!
  – Значит, вы решили изменить таймлайн? – спросил его Джордан. – Тот самый таймлайн, который нельзя изменить?
  Пауль кивнул.
  – Через тридцать минут мы начнем нейтронную бомбардировку. Погибнет все, в радиусе двадцати километров. – сообщил он. – Но, я не уверен, что мы убьем это существо, Марта! – он пристально посмотрел на нее. – Таймлайнеры закидали его ракетами, а ему – хоть бы хны! Зуб даю, что оно не погибнет! Мне нужна твоя помощь!
  Марта скривилась, подтянулась на руках, пытаясь принять сидячее положение, но завалилась на бок. Ингрид подхватила ее под мышки.
  – Ты предлагаешь мне убить и себя, и его? Плазменной гранатой, чтоб наверняка! – внезапно спросила она. – Думаешь, это поможет?
  – Честно? – спросил Пауль. – Я не знаю! Но, если ничего не делать – ничего не изменится! Нужно попробовать – он взглядом показал на гранату. – Я знаю, что нейтронная бомбардировка тебя не возьмет, а эту тварь – так и подавно! Единственный шанс тебя убить – разложить на атомы!
  – Гениально! – съязвил Джордан.
  – Заметь, – ответил ему Пауль, – это была полностью ее идея! Я имею в виду, ее, из будущего!
  – Вы с ума сошли! – подала голос Ингрид.
Пауль пожал плечами.
  – Я буду стараться изо всех сил, буду делать все, что могу, но я изменю наше будущее! – воскликнул он. – Уходим! – он кивнул Джордану и Ингрид.
  – Я остаюсь! – сказала Ингрид.
  – Нет! – возразил Пауль. – Она переживет нейтронную бомбардировку, а ты – нет!
  Ингрид удивленно посмотрела на Пауля.
  – Вы не собираетесь ее убивать? – спросила она.
  – Я – нет! – ответил он. – А, вот оно – вероятно, захочет! – он вынул из кармана маленький шприц, подошел к Марте. – Нужно привести тебя в более вменяемое состояние! – сказал он, вгоняя шприц ей в предплечье.
  Марта дико взвыла, вскочила, пробежала полтора метра и упала на пол, сжимая-разжимая кулаки. Джордан, грязно ругаясь, подбежал к ней, опустился на корточки. Марта лежала на полу, содрогаясь и тяжело дыша.
  – Адреналин? – спросил он, не поворачиваясь.
  Пауль кивнул.
  – Вот теперь, уходим! – сказал он.
  В этот момент, наверху послышались чьи-то тяжелые шаги, с потолка посыпалась штукатурка. Похоже, оно действительно пришло, и сейчас двигалось ко входу в подвал. Джордан выпрямился, вытащил пистолет.
  – Пауль, ты хотел увидеть эту тварь? – спросил он. – Твое желание только что сбылось!

  «Вглядываясь вглубь веков, я задаюсь вопросом: а был ли Давонский процесс на самом деле? За все время изучения таймлайна, мы не нашли никаких реальных доказательств и подтверждений тому, что это событие имело место быть.
  У меня есть собственная версия произошедшего. Предвижу, что особо ревностные последователи аксиомы неизменности таймлайна, могут закидать меня тухлыми помидорами или чем-нибудь похуже. Однако, чтобы понять мою точку зрения, следует, хотя бы на несколько минут, допустить мысль, что таймлайн все-таки возможно изменить. Аксиома неизменности таймлайна, даже в этом случае, останется верной, потому что, что для субъективного восприятия рядового наблюдателя, таймлайн, останется неизменным. Сколько бы изменений в нем ни производилось – мы этого, попросту, не заметим!
  Я считаю, что данный процесс, на самом деле, имел место быть, но, в другой вероятностной ветке развития событий. Поскольку, это событие имело огромный резонанс, о нем знали практически все, а, некоторые, даже писали про него научные статьи и даже диссертации, оно оставило глубокий след, в людской памяти. Наложившись ложными воспоминаниями, оно воспринимается нами сейчас, как что-то ненастоящее, как быль или сказание.
  Поэтому, вглядываясь вглубь веков, я задаюсь вопросом, а что, если, на самом деле, существовали гномы и эльфы, а, миром правила магия? Что, если это, действительно, имело место быть? К сожалению, этого мы не узнаем никогда, поэтому, все выше сказанное, остается только моим, сугубо личным, ненаучным предположением».
  («Взгляд в прошлое», профессор Андерсон, о Давонском процессе).

  Дверь покачнулась, слетела с петель, с громким стуком, упала на пол. В дверной проем протискивалось нечто, окутанное коконом двигающихся капелек, пара или какого-то другого, похожего на него, вещества. Кокон был совершенно черный, непроницаемый для взгляда, находившийся в постоянном движении. По нему проходили странные волны, принимающие различные формы, закручиваясь в черную спираль, вокруг массивного силуэта. Создавалось жуткое впечатление, что на тебя смотрит сама тьма.
  – Покажи себя! – воскликнула Марта, поднимаясь на ноги. – Что ты такое?
  – Я – бог! – последовал ответ.
  Голос был ясным и четким, почти человеческим. Однако, было в нем нечто неестественное. Марта прищурилась.
  – Не может быть! – прошептала она. – Ты – скалофаг?
  Черный кокон медленно рассеялся. Перед ними стоял скалофаг. Это был не простой скалофаг. Он был огромным, в два раза выше Джордана. Его панцирь и жвала были покрыты чистым золотом. Оно сверкало и переливалось, в тусклых лучах заходящего солнца.
  – Был когда-то! – ответил он. – Теперь я – бог!
  Скалофаги не могли говорить человеческим голосом, как и не могли его слышать. Для этого они использовали электронный переводчик, который встраивался в ушную раковину, каждой особи. У переводчика был один изъян: он передавал послание монотонно, поэтому, складывалось впечатление, что они всегда говорили в повествовательных интонациях, даже когда угрожали. И, у них напрочь отсутствовало чувство юмора. Можно было быть уверенным – он не шутит!
  – Это не совсем честно! – продолжил скалофаг. – Я ожидал встретить богиню, а встретил личинку, еще не успевшую сожрать свой кокон. – Было не понятно, смеется он или констатирует очередной факт. – Я обоняю тебя, убийца!
  Данный оборот употреблялся только в тех случаях, когда скалофаги хотели подчеркнуть свои мирные намерения и воспринимался людьми как «я пришел с миром» или «я не желаю вам зла». В сочетании, со словом «убийца» это звучало необычно и мрачно.
  Марта задумчиво хмыкнула.
  Я прожил долгую жизнь, полную сочных трав и прекрасных запахов. Ты же – только начинаешь путь куколки, –продолжил он. – В чем подвох?
  Марта улыбнулась.
  – Мне кажется, что она сейчас находится в твоей реальности, на твоей родной планете, говорит с молодым тобой, который еще не вышел из стадии куколки.
  Скалофаг замолчал, обдумывая услышанное. Он не двигался, даже усики-антенны не шевелились на ветру, поэтому создавалось впечатление, что перед тобой стоит золотая статуя.
  – Я думаю, ты права, личинка! – ответил он, не меняя интонации. – Она – там! Мы мыслим одинаково, действуем примерно так же.
  Марта повернулась к Паулю:
  – Мне нужно поговорить с ним, это важно!
  – Без моей команды, они не начнут нейтронную бомбардировку! – ответил он.
  Марта обратилась к скалофагу:
  – У меня есть вопросы!
  – Я ожидал что-то подобное! – ответил он. – Ты молода, неопытна, наивна, ждешь от жизни ярких красок, сочных впечатлений. Ты хочешь узнать, как пройдет твоя жизнь, которой у тебя никогда не будет? Потому что ты умрешь, здесь и сейчас, чтобы навсегда прервать этот порочный круг ненависти!
  Марта содрогнулась.
  – Расскажи мне! – воскликнула она, впившись в него взглядом.
  – Это – очень долгая и печальная история! – ответил скалофаг. – Мне жаль тебя, поэтому, я расскажу! Однако, никакая жалость не сможет отметить того, что ты сделаешь, примерно через один миллиард восемьсот девяносто два миллиона сто шестьдесят тысяч мгновений, что равняется шестидесяти вашим годам. Ты разложишь на атомы, чужую вселенную, чтобы не допустить гибель своей собственной!
  – Вау! – воскликнул Пауль. – Вот это, круто!
  – Говорит человек, возжелавший, в один момент, убить полтора миллиона живых существ, сосуществующих на этом клочке планетарных координат. В этой части суши, очень высокая плотность населения, – сообщил скалофаг. – Неужели, твоя армия не способна справиться с жалкой горсткой вооруженных фанатиков? – спросил он.
  – Я считал, что скалофагам сарказм не свойственен! – обиженно буркнул Пауль, вспоминая ракетную установку, спрятанную в кустах. – Я бы не назвал их жалкой горсткой...
  – Я уже не скалофаг! – ровным голосом ответил тот. – Я – нечто большее! Также, как ты верно заметил ранее, синяя убийца, из будущего – тоже уже не человек!
  Пауль прищурился. Скалофаг снова всех удивил! Оказывается, он подслушал их разговор, услышал, о чем они говорили, сквозь толщу земли и пеноблоков!
  Пауль посмотрел на потолок.
  – Опупеть, слух! – потрясенно пробормотал он.
  – Зачем мне это делать, зачем уничтожать целую вселенную? – воскликнула Марта. – Это – просто безумие!
  – Чтобы запугать сильных мира сего! – ответил скалофаг. – Это – демонстрация устрашения или реалистическое сдерживание. Когда, на реальном примере, с кем-то другим, демонстрируют то, что может произойти с тобой, если ты не будешь следовать указаниям, которые тебе дают! – сказал он. – Прекрасное средство понуждения и устрашения! Бей других, чтоб свои боялись!
  Пауль улыбнулся, Марта нахмурилась.
  – Через один миллиард шестьсот тридцать девять миллионов восемьсот семьдесят две тысячи мгновений, будет изобретено оружие, в сотни тысяч раз, опаснее атомного! Ваши ученые откроют термоядерную реакцию, в результате которой получается жесткое излучение сверхлегких частиц, с одной особенностью. При добавлении их, в радиоактивный синтез, протекающий в недрах звезд, произойдет переподчинение радиоактивных изотопов, которое вы позже назовете радиоактивным доминированием.
  Ингрид устало вздохнула.
  – Попробую объяснить простым языком, – сказал скалофаг. – В результате химической реакции образуется некий радиоактивный вирус, поглощающий вещество звезды, превращая его в сверхжесткое излучение, которое, при взаимодействии с любым другим химическим элементом, делает его похожим на себя, превращая любую материю в атомы. Так, понятно?
  Скалофаг прервался, давая возможность осмыслить услышанное.
  – Короче, я показала им, что будет с нашей вселенной, если они не остановятся! – задумчиво проговорила Марта. – Я не нашла ничего более эффектного, чем продемонстрировать это на соседях, взорвать чужую вселенную!
  – Не взорвать, а разложить на атомы! – поправил ее скалофаг. – Это довольно длительный и сложный процесс, но, это не имеет значения! В это же самое время, ваши ученые откроют существование нашей параллельной вселенной, где главенствующим видом будем мы. Чтобы показать, насколько жутким окажется новое изобретение и не позволить превратить его в оружие массового поражения, ты решишь провести показательные испытания на соседях, даже не задумываясь, к каким катастрофическим последствиям это может привести, для обеих вселенных!
  Марта шумно выдохнула.
  – Дело в том, что, однажды запустив процесс синтеза, его уже невозможно остановить. Существующих знаний будет недостаточно, ни наших, ни ваших! Многие будут пытаться, но у них ничего не получится! Чтобы избежать гибели – процесс начинать нельзя, не при каких обстоятельствах! Нельзя проводить даже самые простейшие испытания!
  – Любое радиационное излучение всегда имеет предел волны, – воскликнула Марта, – через какой-то промежуток времени, обязательно, происходит угасание!
  – Но, только не вирус! – возразил скалофаг. – Вирус воспроизводит себя сам, производя все новые и новые волны. Это не было быстро, но, через несколько тысяч, ваших лет, наша вселенная полностью превратилась в атомы. Конечно же, эта демонстрация стала очень мощным стимулом, поставить крест на всех разработках, уничтожить даже малейшее упоминание об этом оружии. Однако, мы все же нашли их! Для этого пришлось хорошенько покопаться в вашем прошлом… – он сделал паузу. – И тогда, мы решили отомстить… я решил!
  – Скалофагские войны, – спросил Пауль, – были вашей попыткой уничтожить человечество или хотя бы замедлить развитие нашей науки, или это просто совпадение? – спросил Пауль.
  – Были! – коротко ответил скалофаг. – Не увенчались успехом, как и прочее!
  – Получается, я сделала это не специально! – прошептала Марта, но он услышал.
  – Возможно, ты сделала это не специально, возможно, ты даже испугалась и раскаялась в содеянном! – ответил он. – Но никакое раскаяние не сможет остановить запущенные процессы, которые приведут к триллионам погибших, принесенных в жертву, наглядного эксперимента. Что ты можешь сказать мне, последнему существу, оставшемуся в живых, в совершенно пустой вселенной, доживающему свой век, на распадающейся от излучения планете? Что тебе очень жаль, что так произошло случайно и ты больше не будешь?
  Несколько минут, Марта стояла ошарашенная и потрясенная. Вобрала в легкие воздух, полной грудью, медленно выдохнула.
  – Друзья, пора прощаться! – сказала она, голосом человека, который уже решил, что будет делать дальше. – Я остаюсь. Нужно это исправить, чтобы ничего подобного никогда не произошло! К сожалению, я знаю только один способ, другого не знаю! – она повернулась к Джордану, улыбнулась: – Кэп, спасибо тебе, за то, что был очень хорошим начальником! Я помню, как ты заботился обо мне и ценю все, что ты для меня сделал! – она с теплотой посмотрела на него, потом повернулась к Ингрид: – Я знаю тебя всего несколько часов, но благодарна тебе, за то, что ты была рядом, когда мне было очень плохо, сопереживала и поддерживала меня, совершенно постороннего человека, к тому же, полицейского! – на ее глазах навернулись слезы, Ингрид не сдержалась, заплакала. – Пауль, ваше императорское величество, спасибо вам, обоим, за поцелуй и за твердую решимость изменить наше будущее! Надеюсь, вы не отступите и доведете все до самого конца!
  Пауль кивнул. Скалофаг отодвинулся в сторону, позволяя Паулю, Джордану и Ингрид покинуть помещение. Пауль аккуратно протиснулся в образовавшийся проход, выбежал на улицу, где поджидал остальных.
  – Джордан, Ингрид, быстрее, вертушки на подходе! – воскликнул он.
  Дордан подошел к Марте, крепко обнял ее, украдкой смахнув слезу.
  – Заканчивай с ним! – он кивнул на скалофага. – Увидимся на той стороне!
  Ингрид подошла к Марте, нежно обняла ее, незаметно положила в ее руку, какой-то маленький холодный предмет.
  – Сделай все правильно! – прошептала она. – Да пребудет с тобою таймлайн!
  Джордан и Пауль торопливо бежали к полуразрушенным домам. Нужно было быстро покинуть зону поражения плазменной гранаты. Ингрид немного отставала. Наконец, Пауль скомандовал привал. Ингрид остановилась, согнувшись, уперлась руками в колени, пытаясь восстановить дыхание.
  – Сюда не достанет! – сказал Пауль, пытаясь отдышаться.
  Его слова заглушил громкий хлопок. В воздух поднялся огромный клуб пыли, превращаясь небольшое грибообразное облако. Ингрид застыла, взирая на облако, не смея пошевелиться. Разуму потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать произошедшее и принять новую реальность, в которой, Марты Бис больше не существовало.
  – Покойся с миром! – скорбно прошептал Джордан. – Да будет тебе земля пухом!
  – Отдыхай спокойно, в садах изобилия! – произнес Пауль. – Где нет ни печалей, ни горестей, нет ни добрых и ни злых, где люди и скалофаги – друг другу братья! Я не забуду того, что ты сделала для всех нас, для нашей вселенной, для нашего будущего!
  Ингрид стояла молча, сжав кулаки. Сердце больно сжималось в груди, по щекам катились слезы. Поддавшись душевному порыву, Пауль подошел и обнял ее. Наконец, она успокоилась, повернулась к тому месту, где еще клубился дым, прошептала:
  – Ты сделала правильный выбор, я горжусь тобой!
  Когда пыль, наконец, рассеялась, они увидели, что полуразрушенного дома больше не существовало. На этом месте образовалась огромная воронка.
  – Ингрид, а где мое кольцо? – внезапно спросил Пауль.

  Император не часто выходил в город. Но, сегодняшний день, был редким исключением из правил. Стояла поздняя осень. Температура воздуха была вполне комфортной, для пешей прогулки, не вызывая судорожное желание срочно искать тенек, боясь схлопотать солнечный удар. Не смотря на протесты императора, служба безопасности, уже практически, очистила набережную, от людей, поэтому та была пуста. Константин подошел к каменным перилам, с барельефами то ли львов, то ли барсов – время и ветер над ними неплохо поработали.
  – Время! – сказал сам себе император. – То, чего мне так не хватает! Годы убегают, а я так мало сделал для этой вселенной! Скоро придет мое время и мой ветер и поработают надо мной так, как они поработали над этими барельефами!
  – Не знала, что ты романтик! – сказал знакомый голос.
  Император поднял голову. Те же самые просторные штаны и мятая мешковатая рубашка, свободного покроя. Он хмыкнул.
  – Ты не удивлен! – констатировала она.
  – Нисколько! – ответил он, любуясь ее стройной, подтянутой фигурой, которую не могла скрыть небрежная одежда. – Ты выглядишь намного лучше, чем в нашу последнюю встречу! – жестом показал подбежавшему охраннику, из службы безопасности, чтобы тот оставался на месте. – Ты избавилась от этой жуткой синевы и сейчас выглядишь как нормальный человек!
  Она рассмеялась.
  – Ты мне льстишь, Константин! Да, я сделала себе генную коррекцию!
  – А вот и нет! – возразил он. – Я очень большой ценитель женской красоты!
  – Поэтому ты, женился на проститутке? – ехидно спросила он.
  – У нас, с Ингрид, скоро будет сын! – не замечая обидных ноток, в ее голосе, сказал Константин.
  – Я думала, ты упрячешь ее за решетку или куда подальше! – улыбаясь сказала она. – Она, как-никак, опасный свидетель!
  Константин улыбнулся.
  – Ты не представляешь, я устроил целый конкурс красоты! Я знаю, что так делал древний персидский царь. А я что хуже, что ли? – улыбаясь сказал он. – Сюда слетелись самые красивые и видные невесты со всей империи, и даже из-за ее пределов! В очереди, по нескольку часов, стояли самые лучшие девушки этой галактики!
  – Никогда не поверю, что Ингрид тоже стояла в этой очереди!
  Константин усмехнулся.
  – Мы ее приодели и поставили в эту очередь. Она выглядело сногсшибательно! Император сразу же влюбился в нее. Он подошел к ней, опустился на колени и, на глазах у всех, попросил стать его женой! Она, с радостью, согласилась!
  Она фыркнула. Константин расхохотался.
  – Ты ведь не знаешь, что после того самого момента, как ты героически погибла, взорвав себя и скалофага, я привез Ингрид к себе. Мы кушали, долго общались, а потом я подумал, что это необычная женщина, просто должна стать моей женой! – он внимательно посмотрел на нее. – Мы оба были потрясены твоей э-э-э… смертью. Хотя, я знал, что так будет, с самого начала. – Он задумчиво почесал затылок. – Видишь ли, горе объединяет даже врагов, хотя я не считал ее таковой. Я влюбился в нее, как мальчишка! Но, мне противостали мои родственнички, мол негоже брать в жены простолюдинку, и тем более, проститутку! – он хитро посмотрел на нее. – Тогда я вспомнил, как один древний царь, уже делал нечто подобное. Вся эта канитель, с невестами, была задумана, как прикрытие, ширма, для нашего брака. Хотя, сознаюсь, некоторые из них были великолепными, я бы даже сказал, потрясающими! Но, я не изменил своего решения! – он хитро прищурился. – Теперь твоя очередь рассказывать!
  Марта вздохнула, облокотилась о перила, посмотрела на небо.
  – Мы, таки, изменили таймлайн! И, я горжусь тем, что она сделала, – сказала Марта, делая ударение на слове «она». – Ах, Марта, милая Марта, ты даже не подумала о том, чтобы спастись, хотя Ингрид дала тебе такую возможность! – воскликнула она. – Марта, на самом деле, погибла! Решила не использовать твое кольцо, чтобы спастись! Пожертвовала собой, чтобы изменить наше будущее!
  – Ты говоришь о себе в третьем лице и прошедшем времени! – улыбнулся император. – Выглядит забавно!
  – Я успела послать себя сюда, до того, как изменился таймлайн, – продолжила она, – мне хотелось посмотреть, что будет, исчезну ли я, после гибели оригинальной Марты… – она прищурилась. – Видишь, ты оказался прав, полностью прав, когда сказал, что все двойники, посланные сюда, из будущего стали стопроцентными людьми! Я осталась жить! – она развела руками. – Мне повезло! Я знаю, что твои люди выследили и убили всех моих двойников и двойников Ингрид.
  – Ну, их было не так много! – сказал император. – Тебе повезло, что тебя не нашли! Что касается двойников Ингрид – это отдельный вопрос: кто они такие и откуда взялись?
  – Она об этом не знает? – спросила Марта.
  Константин фыркнул.
  – Нет конечно!
  Марта снова улыбнулась.
  – Видишь ли, это не первая попытка изменить таймлайн и спасти нашу вселенную, – осторожно сказала она, – были и другие!
  – Этого я не знал! – воскликнул Константин. – Я предполагаю, Ингрид сыграла здесь не самую последнюю роль?
  Марта кивнула.
  – Неудивительно, что ты влюбился в нее! – она хитро улыбнулась. – Если долго жмакать кнопочку прибора Андерсона – можно послать в прошлое целую армию своих двойников. Поскольку, ни у меня, ни у Ингрид не было четкого понимания, что нужно делать, мы получили то, что получили! Изменения одного таймлайна наслоились на другой таймлайн, а, потом, все вместе наслоилось на третий. И, вуаля – мы получили пространственно-временной кавардак. Для устранения которого, я и послала команду своих двойников-убийц.
  – Полностью синих? – спросил Константин. – Я помню, мы различали твоих двойников по степени синевы!
  Марта криво улыбнулась.
  – Там, в своем времени, я попала в передрягу, мне отрезало ухо, – сказала она. – Ухо восстановили, но, через некоторое время, оно стало полностью синим. Мне сказали, что это какой-то генный дефект. А-ля, привет родители, с вашей генной инженерией! – она прищурилась. – Потом случилась авария, практически катастрофа. Я чуть не погибла. На самом деле, чуть не погибла. Не успела сгореть, меня спасли. После этого, все мое тело стало синим.
  – Значит, все твои, полностью синие, двойники – это более поздняя версия тебя! – заключил Константин.
  – Тоже верно! – ответила она. – И вот, я здесь, живу, хотя оригинальная Марта погибла! Это – парадокс вселенной!
  – Что ты теперь будешь делать? – спросил император.
  Ингрид задумчиво посмотрела вдаль, на волны.
  – Прослежу, чтобы этого никогда не случилось! Прослежу, чтобы никто никогда не вздумал изобрести это оружие! Прослежу, за тем, чтобы те, кто все же решит сделать по-своему, никогда не упоминались в учебниках по элементарной физике! – она пристально посмотрела на него и увидела в его глазах одобрение. – Прослежу за тем, чтобы наша вселенная существовала вечно!
  Константин расхохотался.
  – Что ж, я ничего не имею против этого! Можешь свободно появляться среди людей, я сделаю так, чтобы тебя не трогали. И даже придумаю тебе легенду!
  Теперь уже рассмеялась Марта.
  – Что ж, не откажусь от такого могущественного покровителя! – игриво ответила она.
  – Теперь ты мне льстишь! – сказал Константин.
  – Ты прав! – ответила она. – С годами я становлюсь льстивой дурой! Единственное, что мне не совсем понятно – это откуда у тебя взялось это самое кольцо. Я не нашла никаких упоминаний о нем. Я искала во многих архивах. Это что-то, чего никогда раньше не было! – она внимательно посмотрела на него. – Откуда оно у тебя?
  Константин кисло улыбнулся.
  – Давай скроем это от наших потомков! – сказал он. – Это древний подарок от одной расы инопланетных существ, которую мы спасли от вымирания. В любом случае, кольца больше нет, не о чем говорить теперь!
  Марту словно подменили. Вся веселость мгновенно улетучилась. Ее глаза округлились.
  – Черт! – воскликнула она. – И ты в это веришь, что какая-то захудалая цивилизация, которая не могла сама себя спасти, внезапно дарит тебе могущественный артефакт древних, которым никто даже и не подумал воспользоваться! – она стала нервно ходить взад-вперед. – Я – тупица! – воскликнула она. – Мы всегда думали одинаково. Я и он! Всегда! – ему было понятно, о ком она говорит, о золотом скалофаге! – Я решила, что он не успел отправить в прошлое своего двойника, – она схватилась за голову, – о боже, да он тоже жив! Вероятность такого развития события равна восьмидесяти процентам из ста! – она напряженно посмотрела на него. – Ты знаешь, что это значит? – она показала своим пальцем на него, ее руки тряслись, от возбуждения. – Это значит, что мы ошиблись!
  – Я не понимаю! – сказал Константин. – Мы сделали все правильно! Чего мы еще не сделали?
  – Это мы очень скоро узнаем! – ответила она. – На лицо, очевидные признаки того, что пространственно-временная война продолжается! Тот, кто подкинул тебе эту игрушку, сделал это отнюдь не из добрых намерений, я тебя уверяю! А я, до сих пор, ничего об этом не знаю, не ведаю, ни сном, ни духом!
  Она зарычала, в отчаянии, схватившись за голову.
  – Эй! – Константин подошел к ней, положил руку на ее плечо, посмотрел прямо в глаза. – Мы прошли, сквозь все это и вышли, с честью и достоинством! Мы нашли выход из безвыходной ситуации и изменили историю. Справимся и с этой напастью!
  Марта благодарно улыбнулась.
  – Чтобы победить, нам следует объединить усилия! – сказал он, она согласно кивнула.

  В дверь клиента звонили. Моего клиента! Я не успевал. Осталось еще четыре лестничных пролета. Я преодолел их за минуту. Перепрыгивая через две ступеньки, я проскользнул в открытую дверь.
  Доверчивый парниша, лет двадцати, любезно открыл ее перед бандитами. Либо он был полным идиотом, либо они ему напели что-то такое, что заставило его открыть тяжелую железную дверь и впустить их во внутрь. Если бы данный имбецил… извиняюсь, мой клиент, не стал открывать двери – все бы было совсем по-другому!
  Конечно, закрытая дверь – не такая серьезная преграда для уважающего себя, среднестатистического бандита. Это бы задержало громил, на пару минут, но мне бы, этой пары минут, вполне хватило! Проще и безопаснее, было бы, разделаться с ними в коридоре, чем в непосредственной близости от клиента. Всегда есть вероятность, что его может ненароком задеть, а то и, не приведи Господь, случайно убить. И, вот тогда, неприятностей не оберешься! Но, к сожалению, произошло то, что произошло.
  Трое отморозков уже пеленали бедолагу. Двое из них, скрутили ему руки за спиной, сейчас привязывали толстой веревкой, к хлипкому стулу. Стул был действительно никакой, но парниша не блистал мышцами. А-ля ботаник – высокий и худой, только без очков. Третий бандюган держал в руке утюг. Уж не знаю, на какой барахолке он его надыбал – это была совершенно раритетная модель. И это с учетом того, что на Юте нет электричества, нет радиосвязи и утюгами никто никогда не пользовался.
  Я вытащил аркушу – некое подобие пистолета, который стрелял жидкими электрическими пулями. Как работало это устройство, в мире без электричества, никто не знал, даже наш мега-босс. Самое главное – что аркуша работала. Она тихо зажужжала, заряжая саму себя.
  Громила с утюгом, вздрогнул. Жужжание аркуши – это, капец, какая подстава! Но, увы, с этим ничего не поделаешь. Однако, в этот момент клиент дернулся, и бандиты, забыв обо всем, сразу же переключились на него.
  – Уау, бро! – отморозок с утюгом расплылся в поганой улыбочке. – Ты знаешь, шо ты покойник? – далее следовала смесь блатных словечек и отборной матерщины.
  Походу, парень попал. Он был не просто должен, он чем-то обидел Мухаря – главаря местных бандитов, чем-то похожего на Шуфутинского, с такой же окладистой бородкой, золотыми зубами и толстой цепью, на татуированной шее. А это было не просто плохо, это было крайне непозволительно!
  Второй бандит вытащил длинный изогнутый нож, почти мачете. Парень дико заорал и, по-моему, обделался, так как, бандиты недовольно сморщились.
  Уже решив, что дело в шляпе, я самонадеянно сделал шаг вперед, поднимая аркушу. Пистолет, сделав тоненькое пи-и-и-и, послал в полет, несколько металлических сгустков. Самый ближайший, к клиенту, бандит тихо вскрикнул, медленно выронил мачете. Второй, стоявший ко мне спиной, даже не понял, что произошло, рухнул носом в пол. Третьего, металлическая субстанция пронзила насквозь, однако он успел повернуться. Удивленно хлопая глазами, упал на пол и замер.
  И тут произошло непоправимое. Оказалось, что в комнате находились еще трое. Их скрывало маскировочное поле. Вещь достаточно редкая, на Юте и, как считалось, не работоспособная. До сего момента.
  Первый бандит, как оказалось, находился возле клиента. Быстрым движением руки, вспорол ему горло, от уха, до уха. Я и пикнуть не успел, больно прикусил язык. Голова парня запрокинулась назад, обдавая кровавым фонтаном всех и все, что находилось в комнате. Однако, благодаря этому, все невидимые бандиты сразу же стали видимы.
  Быстрым движением руки, я послал в обоих еще пару сгустков метало-электрической субстанции. Громко вскрикнув, первый бандит рухнул на пол, широко расставив руки. Второй – медленно осел на пол и затих.
  «Это – провал! Полный провал!» – подумал я, торопливо нажимая красную кнопочку на браслете дистанционной связи. Эти одноразовые браслеты приводились в действие только в случае такового или когда провал был неминуем.
  Третий бандит, видя, что нет смысла прятаться, его выдавали кровавые ошметки на одежде, сводя эффект невидимости на нет, медленно материализовался посреди комнаты. Полный, рыхлый, в, заляпанном кровью, белом пиджачке, передо мной стоял Мухарь, а-ля Шуфутинский, как мы его называли, за глаза. Сходство было поразительным. Засунув руки в карманы, он извлек на свет толстую сигару и положил себе в рот.
  Я сделал неуловимое движение кистью, выбрасывая «мухоловку» – невидимую ловушку, которая мгновенно опутала Мухаря, в свой энергетический кокон. Однако, вместо того чтобы испугаться, Мухарь засмеялся.
  С лестницы, через открытую дверь, послышался неуклюжий топот многочисленных ног. Увы, это были не наши! Наши двигались более тихо и изящно.
  – Ты думал, я явлюсь сюда без прикрытия? – зарычал Мухарь. – Идиот!
  «Паяц! – мысленно позвал я. – Прикрой!»
  С балконного проема, метнулась быстрая тень. Небольшое человекоподобное существо, сильно напоминающее зайца, с двумя пистолетами-пулеметами в руках, метнулось вниз, по лестничному пролету. Раздалось несколько автоматных очередей. Послышались редкие ответные выстрелы, которые быстро задохнулись. Неуклюжий топот смолк так же внезапно, как и начался. Паяц засунул свое заячье лицо в дверной проем, завращал глазами.
  – Чисто! – быстро сказал он и отступил обратно, на лестницу.
  За окном раздавался шелест пропеллеров ветрокрыла – аналога человеческого вертолета. В окно влетела «паутинка» – еле видимая субстанция, по принципу действия, напоминающая «мухоловку». Она опутала в невидимый кокон, находящегося в ловушке Мухаря и потащила к оконному проему.
  «Рита!» – мысленно завопил я.
  «Вижу!» – последовал мысленный ответ.
  Откуда-то снизу, вверх взметнулась ярко-голубая молния. Послышался запоздалый раскат грома. Ветрокрыл вздулся и лопнул, как мыльный пузырь, разлетаясь на тысячу мелких кусочков, рухнул в безлюдный переулок.
  Если внизу кто-то был – мне хана! Впрочем, мне и так хана! Клиент мертв. Ну кто же мог подумать, что сюда припрется сам босс всех боссов, главарь всех главарей? И, чего ему не сиделось в своей зеркальной крепости?
  Паяц уже пританцовывал вокруг кислого Шуфутинского, делая страшные рожицы и показывая язык. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, стояла Рита, наполовину человек, наполовину белка. Смачно выругалась, засунула в рот жевательную пластинку.
  – Мамба, тебе кранты! – чавкая сказала она, надувая, шар, из жевательной резинки.
  – Я сделаю так, что тебя наградят медалью! – позади нее, в дверях, стояла Наташа, наш полицейский куратор. Обреченно вздохнула и посмотрела на мертвого клиента. – Скандала не избежать, к сожалению, – она снова посмотрела на меня, – ты же знаешь! Хоть поубивай целую роту бандитов, если при этом пострадает хоть один гражданский – это фиаско!
  Я кивнул в сторону мрачного Мухаря. Шуфутинский, по-прежнему, не мог двигаться, находясь в ловушке силового поля.
  – Да ты герой, бро! – сплюнул он. Плевок, подхваченный силовым полем, застыл в воздухе, возле его лица. – Идиот! – добавил он и заржал.
  В комнату ввалились оперативники, в черных комбинезонах, покосились на Наташу. Она кивнула. Они схватили главаря бандитов и поволокли вниз.
  Финита ля комедия! Я глубоко вздохнул. Наташа дернулась, странно посмотрела на меня.
  – Ты весь в крови! – сказала она, рассеянно протягивая влажную салфетку. – Я сделаю все, что смогу, но, на многое не рассчитывай. Это – наш чудный дебильный мир… – она осеклась. Видимо, хотела сказать «дивный», но сказала то, что сказала. – Иди, переоденься и помойся! – произнесла она и вышла вон.
  08.09.2024

  Шестой час, я ползла по остроконечной скале, имеющей небольшой уклон, градусов в тридцать, наверное, что делало подъем, еще более, затруднительным. Солнце, раскаленным янтарным шаром, висело над горизонтом и нестерпимо жгло, через забрало скафандра. Фильтр справлялся с трудом. Противно щелкал счетчик Гейгера. Радиация зашкаливала.
  Немного подумав, я выключила его, поборов сильное искушение, бросить вниз и посмотреть, как он падает. Шуметь не стоило!
  Солнце не спешило садиться. Уже три часа, как должна была наступить ночь, но таковая и не думала начинаться. Раскаленный голый камень отдавал нестерпимым жаром. Температура перевалила за сотку. И это – только вечер! О том, что будет днем, я старалась не задумываться.
   «Как рыба на сковороде!» – пришла случайная мысль и ускользнула в небытие.
  Отправляясь на эту миссию, я отдавала себе отчет, что это был билет в один конец. Я не питала иллюзий, что смогу вернуться назад живой и невредимой. Но, не хотелось вот так вот сдохнуть, ни за что, ни про что! Эта мысль придала мне сил. Глубоко вздохнув, я продолжила подъем. Необходимо было подняться на вершину, до наступления темноты. Или, хотя бы, найти небольшую горизонтальную площадку, на которой можно было бы заночевать, не боясь свалиться в пропасть, во сне.
  Внезапно мне показалось, что кто-то смотрит, на этот унылый пейзаж, моими глазами. Это было минутное ощущение. Мгновенье – и все исчезло, морок рассеялся, оставив нестерпимую жару.
  После вторжения, все изменилось. Они терраформировали планету. Преобразовали ее под себя. Изменили атмосферу, на молекулярном уровне. Изменили состав воды и практически полностью израсходовали. Без скафандра можно было протянуть минут семь или восемь. Дальше наступал паралич дыхательных путей, асфикция, аспирационная пневмония, отек мозга и легких – долгая мучительная смерть! Я поежилась и продолжила подъем.
  Кто бы мог подумать, что не так давно, всего семь лет назад, эта планета была моим домом! До вторжения. Во всем были виноваты кариты – древняя раса анаморфных существ, непохожих ни на одну другую расу пространства объединенных планет. До недавнего времени, они считались мифом, страшилкой, сказочкой для непослушных детей. В энциклопедии интранета значилось, что они исчезли примерно восемьсот лет назад. Ходил упорный слух, об одном карите, убитом, восемь-десять лет назад, на одной из планет окраины миров. Никто, в эту историю, не верил, до недавнего времени. Пока не появились кометы.
  В один прекрасный день, мир изменился. Четыре, совершенно одинаковые кометы, пролетели рядом, с густонаселенной системой, вселяя в сердца страх и панику. Они летели параллельно, на одинаковом расстоянии друг от друга. И лишь четвертая комета немного отставала. Не оставалось сомнений, в том, что это не было неизвестным природным явлением. Уж больно правильным и синхронным был этот полет.
  А потом, произошло маленькое чудо. Перед ними, внезапно, материализовался коллапсар, готовый превратиться в черную дыру. Они были захвачены его полем и довольно быстро уничтожены гравитацией. Третья комета неожиданно сделала невозможный маневр, наплевав на все законы физики, ушла, по параболе, красиво переходящей в коническую винтовую. Набрав невероятную скорость, помчалась в сторону моей родной системы Ригге и, после небольшого противостояния с флотом землян, упала на единственную планету Аргинею.
  Внезапно завибрировал пассивный датчик. Я мигом покрылась холодным потом, замерла на месте.
  «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три... Морская фигура, на месте, замри!»
  Проходила минута, вторая, но ничего не происходило. И снова это странное чувство, что кто-то смотрит через меня, моими глазами. Мгновение, и оно исчезло. Прошло двадцать минут, но ничего не произошло. Я решила обождать еще двадцать минут. Береженого Бог бережет. А мне бы, его помощь, сейчас не помешала!
  О физиологии каритов было известно очень мало. В основном, только слухи и домыслы. Они вели паразитарный образ жизни. Попадая в благоприятную среду, они находили океан, где устраивали инкубатор – многогранное сооружение неправильной формы, в которое выкладывали несколько миллионов личинок. Инкубатор впитывал в себя, огромное количество соленой воды, буквально осушая моря. Вылупившись, личинки начинали пожирать все живое. За несколько месяцев, планета превращалась в мертвую безжизненную пустыню.
  Тишина. Неестественная, жуткая и пугающая. Я вжалась в скалу, надеясь, что меня не обнаружат. Внезапно, в этой неестественной тишине, на меня упала огромная тень. Я стала мокрой от пота, стараясь слиться с камнем, прикинуться ветошью и не отсвечивать.
  За последние несколько лет, мы узнали о каритах больше, чем за всю историю цивилизации. Но никто даже не предполагал, что они способны летать! На Аргинее не осталось ни одной-единой птицы. Кариты уничтожили все живое, что оставалось на планете после того, как ее в спешке покинули люди. Ни осталось ни одного деревца, ни одного, даже маломальского растения!
  Ковчег каритов рухнул в океан. Четыре месяца ничего не происходило. Ровным счетом – ничего. Некоторые решили, что все обошлось и стали возвращаться обратно. Кто-то, из научного интереса, кто-то, из упрямства или по глупости. Моя семья тоже вернулась. А, дед с бабкой, никуда и не улетали.
  В это самое время, ковчег стал поглощать огромное количество соленой воды. За несколько месяцев, уровень океана упал в четыре раза.
  А потом разразился апокалипсис.

  Двери шлюза медленно открылись, впуская воздух. Я глубоко вдохнула, медленно впуская в легкие кислород. За дверью меня ожидал поджарый седовласый мужчина, в пятнистом армейском костюме, цвета хаки, без каких-либо знаков различия. Сразу было видно, он здесь главный. Посмотрел на меня, нахмурился. За ним, вытянувшись в струнку, в таком же пятнистом комбинезоне, стоял адъютант. Увидев меня, побледнел, тонкая бровь нервно взметнулась вверх.
  Главный прокашлялся.
  – Полковник Уильям Смит, – он представился, внимательно изучая мою реакцию. На моем лице не дрогнул ни один мускул. Не увидав никакого, даже самого малого, намека на смех, он продолжил: – Командующий этим куском дерь… гм, этой станцией!
  Отточенным движением я отдала честь.
  – Энсин Найс Грэйс, – очетко отрапортовала я, – Найс – это фамилия!
  – Энсин, в космофлоте – не к добру… – пробурчал Смит, еще больше нахмурившись. – Вольно! – я немного расслабилась. – Скажи, энсин, а что, скафандры нынче не в моде? Сейчас что, принято прогуливаться по внешней обшивке космической станции, без шлема?
  Три минуты без воздуха – для меня ничто! Я могла задерживать дыхание и на более долгий промежуток времени.
  Он подошел ко мне вплотную, практически нависнув надо мной. А, потом спокойно спросил:
  – Эти уроды не выдали, да? – он прищурился. – Только не ври!
  – Так точно, сэр! – выдохнула я. – Сказали, что смертникам, костюм не нужен. Для меня это не проблема, сэр … – начала было я, но он не дослушал.
  – Гибкинс! – заорал он. От неожиданности, адъютант подпрыгнул на месте. – Напишешь докладную! Да так, чтоб их всех прищучили, за одно собачье место! Смертникам, понимаешь, костюм не нужен!
  – Слушаюсь сэр! – воскликнул адьютант.
  – И принеси нам кофе и чего-то сладкого, да поживее!
  Адъютант пулей метнулся в коридор.
  – За мной! – небрежно бросил Смит, приглашая проследовать в небольшое уютное помещение. То ли, кают-компанию, то ли переговорную.
  Гравитация на станции присутствовала. Не такая, как на планете, конечно же. Но, присутствовала! После сорока часов, проведенных в невесомости, любая, маломальская гравитация воспринималась как подарок с небес. Я отключила специальные магниты, на ботинках, и медленно последовала за ним.
  В комнате обнаружился железный стол, прикрученный к полу, на который, полковник бросил свою фуражку, приглаживая седую шевелюру.
  – Присаживайся! – он указал на свободный стул, также прикрученный к полу.
  Я аккуратно присела. Нервное напряжение, сопровождавшее меня, на всем пути, не желало отпускать меня, из своих объятий.
  – Да расслабься ты! – в сердцах бросил он. Я заставила себя развалиться на стуле. Навалилась усталость. Из коридора повеяло ароматом свежесваренного кофе, возвращая меня к реальности.
  – Видел бы тебя Йося, наш корабельный врач, – хохотнул он. – Выглядишь, как зомби, на которого помочилась сотня учгуков. – Он хитро прищурился. – И часто ты так гуляешь, без скафандра?
  – Нет, сэр, не часто! – ответила я.
  – Но, не в первый раз? – с интересом спросил он.
  – Не в первый! – не стала скрывать я.
  Он снова нахмурился. Адъютант принес две чашки кофе. Одну аккуратно поставил передо мной, вторую перед полковником. Смерив меня внимательным взглядом, удалился, чтобы вернуться назад с вазой, полной печенья.
  Я восхищенно вздохнула. Гибкинс, бесцеремонно уселся на третий стул и запустил руку в вазу, выудив печенье, бросил его себе в рот. Я аккуратно отпила кофе. Кофе был крепкий и противный, но я была благодарна и за это. Сон отступил, силы потихоньку возвращались.
  – Небось не кормили, уроды! – буркнул Смит, усаживаясь напротив, схватил свою чашку кофе. – Ну-с, расскажи мне, пожалуйста, что побудило тебя записаться в смертники?
  Я сделала медленный глоток, аккуратно поставила чашку на блюдце.
  – И выдержка у тебя хорошая, – заметил он. – Следопыт?
  – Разведчик, – ответила я. Он уважительно кивнул головой. – Войска?
  – Третий пограничный полк.
  – Выслеживали синих?
  Я кивнула. Он прищурился.
  – Сколько скальпов?
  – Сорок три, – не моргнув ответила я. Гибкинс закашлялся, чуть не подавившись печеньем.
  – Линчеватели, значит? – задумчиво сказал полковник. Я кивнула. – Не думай, что я хочу тебя отговорить, – медленно продолжил он, – нам очень нужны добровольцы. – Он кивнул в сторону панорамного окна, за которым, в лучах заходящего солнца, переливалась всеми цветами радуги, моя родная планета.
  Тоскливо защемило сердце. Я медленно вздохнула.
  – Кто там у тебя остался? – не спуская с меня глаз, спросил он.
  – Мать, отец, брат, сестра, племянница… – ответила я и отвела глаза, – дед, бабка… – Планета, за его спиной светилась и сверкала, от радиации.
  – Значит, месть, – утвердительно сказал он.
  Я кивнула. Гибкинс перестал жевать и внимательно уставился на меня.
  Полковник встал, подошел к обзорному стеклу.
  – За прошедший месяц, мы послали туда шестнадцать человек. Если быть точным – пятнадцать и одну ринию, – сказал он. – Ты будешь семнадцатой. – Он заложил руки за спину. – Риния продержалась дольше всех – целых восемнадцать дней. – Он вздохнул, отошел от окна. – Мы посылали их и попарно, и поодиночке. Один раз выслали отряд из шести человек. Они погибли быстрее всех. Вероятно, такое скопление оружия, в одном месте, быстро привлекло ненужное внимание. – Он внимательно посмотрел на меня. – Четыре часа – и отряда не стало. – Он поморщился. – все они, так же, как и ты, пили чай за этим столом…
  Он замолчал. Воцарилась неловкая тишина.
  – Я скину тебе их маршруты. Посмотри, изучи, проанализируй, – он сделал движение рукой, в воздухе появилось голографическое изображение карты. – Я решил не строить тебе маршрут. Раз ты хорошо знаешь эти места, я оставляю за тобой право проложить свой собственный, с некоторыми рекомендациями. – На минуту задумался. – Хорошо будет, если ты отыщешь предыдущие группы… вернее, то, что от них осталось, – поправился он. – Я надеюсь, что от них что-то осталось. Но, это не обязательно! У меня есть одна задумка… Надо глянуть, что происходит в зоне повышенной радиации, в этом районе, – он провел указательным пальцем по виртуальной карте. – Наши сканеры не могут проникнуть внутрь нее. Я подозреваю, что там мы сможем найти подсказки, объясняющие природу этих тварей… – он внимательным взглядом пробежался по голографической карте. – Или, хотя бы, намек на то, как с ними бороться. – Он снова вздохнул. – К сожалению, те средства, которые мы сейчас используем – абсолютно не эффективны. Их берет только рассеивающее излучение Хольца, способное произвести распад вещества, из которого они состоят. На планете его использовать невозможно, так как воздух, который там еще остался, рассеивает излучение, превращая его в обычную радиацию.
  Я медленно кивнула.
  – Сколько у меня времени, на подготовку? – спросила я.
  – Меньше суток, – ответил полковник. – Навстречу станции движется пылевой муссон. Явление крайне редкое. Прекрасная возможность незаметно покинуть станцию и беспрепятственно попасть на планету! Мы будем полными идиотами, если не воспользуемся ею!
  Темнота, невидимым покрывалом накрыла Аргинею. Планета погрузилась в беспросветную тьму. Ни одного-единого огонечка! Все тонуло в чернильной мгле. Каритам свет был не нужен.
  Мое внимание привлекли небольшие огоньки, то и дело, вспыхивающие то тут, то там.
  – Что это? – удивленно воскликнула я.
  – Это – они! – ответил полковник. – Они что-то затеяли на орбите. Как они там оказались, загадка! До недавнего времени, мы наблюдали их только на поверхности планеты. Никто с нее не взлетал, никто не садился. Кроме наших разведчиков. И тем не менее… – он задумчиво почесал подбородок. – Это началось недели две назад. Хотел бы я знать, что там происходит, но наши сканеры ничего не показывают, ровным счетом – ничего! Но, что-то же там светится! Все попытки приблизиться и посмотреть, что же это такое, не увенчались успехом.
  Вокруг планеты находилось огромное количество мусора, всевозможных обломков того, что раньше было человеческими кораблями и станциями. Это все было уничтожено, когда кариты приземлялись на планету.
  Я задумалась. Чтобы попасть на планету, мне придется постараться, чтобы проскользнуть, мимо них, незамеченной. Кто сказал, что будет легко?
  – Поэтому, нужно использовать муссон, как прикрытие! – резюмировал полковник.
  В этот момент, станция содрогнулась от удара...

  Тень исчезла так же быстро, как и появилась, но, я еще долго оставалась неподвижной, боясь быть обнаруженной. Наконец, солнце, янтарным диском, задело край скалистой гряды. И я решила продолжить движение.
  И снова, буквально на мгновение, меня накрыла тень. Адреналин ударил в кровь, пульс повысился, меня буквально затрясло, от возбуждения, однако, я заставила себя замереть и прижаться к скале.
  «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три... Морская фигура, на месте, замри!»
  И ничего… Совершенная тишина. Солнце уже наполовину скрылось за скалистой грядой. Острые выступы стали отбрасывать длинные тени.
  И снова оно. Оно смотрит через мои глаза, изучает, интересуется, сопереживает… Чувство накатило и исчезло, так же внезапно, как и появилось. Я затрясла головой. Воображение играло со мной в злую игру, которую следовало прекратить. Пресечь на корню!
  Зато возникло совершенно иное чувство. Как будто кто-то хитрый и холодный смотрит в спину, буквально, буравит взглядом.
  Это было настолько неожиданно и обескураживающе, что, забыв об осторожности, я резко дернулась, оглянулась, посмотрела вверх, вниз, по сторонам. Совершенно чистое небо. Нигде – ни пятнышка. Внизу – гладкие оплавленные скалы, с изредка выступающими зубцами. И ничего! Тишина. Зловещая, мертвая.
  Я переночевала здесь же, в расщелине. Справа оказалась неглубокая ниша, которую я не увидела раньше. Можно сказать, мне повезло! Не хотелось шуметь, вбивая колья, в твердую мраморную породу.
  Ночь прошла быстро. Я провалилась в беспокойный сон. Открыв глаза, я обнаружила что солнце уже стоит высоко в зените. Я проспала все утро и часть дня. Никто и ничто не потревожило мой сон.
  Прогнав небольшую досаду на себя, за то, что не удосужилась поставить таймер, я продолжила подъем. Скала внезапно окончилась пологим плато, совершенно голым. На котором, лишь изредка, виднелись небольшие острые валуны.
  Третьи сутки продолжалась безмолвная гонка. Сзади меня подгонял он, холодный нечеловеческий взгляд, любопытный, надменный. Временами обжигал, как ледяной душ. А потом появлялось оно. Теплое, интересующееся, изучающее, иногда печальное. Пару секунд смотрело через мои глаза и исчезало.
  Чтоб не сойти с ума, я стала мысленно обращаться к нему. Скорее всего, ни одного, ни другого не существовало. Уже несколько дней, я не говорила ни с одним живым человеком. Мое воображение, вполне могло играть, со мной, в эти странные игры, выдавая желаемое за действительное.
  Перед тем, как послать меня сюда, со мной работали психологи и психотерапевты, меня оставляли на несколько месяцев, в тренировочном лагере, так они называли клетку, приваренную на вертикальном склоне горы, в которой даже не было пола. Но, ничего подобного со мной никогда не происходило. Я всегда оставалась в здравом уме. Они даже прозвали меня «мисс стальные нервы». Но, все, когда-нибудь случается впервые, не правда ли?
  Интересно, что здесь произошло? Что-то очень горячее оплавило камень, как восковую свечу. На всем протяжении мраморного плато. Даже потеки, были характерные. Если учесть, что температура плавления мрамора и гранита превышает две тысячи двести градусов, по фаренгейту, то что должно было здесь гореть, чтобы скала так расплавилась и потекла, как сыр микроволновке?
  Это все не вмещалось в мое понимание цивилизации каритов. Она должна была быть настолько высокоразвитой технологически, что люди, по сравнению с ними, должны были казаться карапузами, играющими в песочнице.
  Они полностью трансформировали планету. От той зеленой, цветущей Аргинеи, не осталось и следа! Ничего того, что я помнила, любила и знала! Местность угадывалась с трудом, хотя я много раз была здесь прежде. Перед высадкой, я долго планировала маршрут, сверяла его по старым картам, прикидывала. Мне казалось, я найду его, даже с закрытыми глазами! Но, сейчас, я не узнавала окрестностей. Так сильно все изменилось! Даже магнитные полюса сдвинулись! Вместо двух, их теперь было три. Сила тяжести упала почти вдвое. Неужели, сожрав все живое, кариты принялись за неживое? Сколько же вещества нужно было поглотить, чтобы сила тяжести уменьшилась с 1,5G, практически, до единицы? Я затрясла головой от возмущения.
  В принципе, это было неплохо! Сила тяжести, равная 1G, плюс-минус, существовала на большинстве обитаемых планет. Я чувствовала себя вполне комфортно. Вместо ходьбы, предпочитала передвигаться огромными прыжками, радуясь, как ребенок, этому внезапному развлечению.
  К реальности, меня возвращало чувство взгляда в спину. Оно появлялось снова и снова. А вот, тень, накрывшая меня на скале, больше не возвращалась. Чем больше я об этом думала, тем более мрачные мысли приходили мне в голову. Кариты – очень странная цивилизация, высокоразвитая технологически, при этом, варварская и жестокая, пожирающая все живое и неживое. И совершенно чуждая!
  Чувство погони не пропадало. При этом, я не замечала ничего необычного. Поэтому, весь следующий день, я двигалась медленно и осторожно, боясь нарваться на засаду. С другой стороны, заканчивались питательные пластины и фильтры для воздуха. Следовало двигаться вперед. У меня были мысли, где можно было ими разжиться. В силу определенных обстоятельств, мое отшествие, со станции, было внезапным и крайне спешным. Не получилось затариться ими, под завязку. Приходилось экономить.
  К концу дня, я подошла к краю плато, которое плавно уходило в долину, покрытую мелкими блестящими кристалликами соли. Несколько лет назад, здесь был океан. Точно! Я всмотрелась вдаль. Далеко впереди, посреди этой белоснежной долины, под углом семьдесят градусов, торчала неправильной формы, остроконечная глыба. Она была массивной, огромной, даже по меркам океана.
  Ковчег каритов! У меня захватило дыхание. Даже отсюда, он выглядел совершенно чуждым и зловещим.
  Войдя в систему Ригге, планетоид каритов взорвался. Люди пытались остановить его всеми силами, но так и не смогли. Скорее всего, сему виной была планетарная гравитация, а не ядерное оружие людей. Планетоид оказался между двух огней: планетой и звездой, и его разорвало надвое. Большая часть планетоида, попав в поле притяжения светила, рухнула на солнце. Однако, отколовшийся осколок, попал в притяжение планеты и упал на Аргинею.
  Дни нашей планеты были сочтены.

  Полковник пулей вылетел в коридор. Там уже во всю носились люди. Кто-то что-то кричал. На стене горели красные лампочки, звучала сирена.
  – Боевая тревога! – ахнул Гибкинс и со всех ног припустил по коридору.
  Пытаясь не отставать от него, я припустила следом. Когда мы вбежали на мостик, большое овальное помещение было полностью заполнено людьми и не людьми. Полковник стоял возле большой голограммы, показывающей станцию.
  Старпом, высокая синекожая риния, выступла вперед.
  – Это – кариты, сэр! – сказала она, показывая на голограмму. – Они высадились в доках и на жилой палубе. Две минуты назад ИИ станции отстыковал доки и жилое помещение, они сейчас дрейфуют в, нескольких милях, южнее. Думаю, там никого не осталось, сэр!
  Капитан очевидность! Кариты убивают очень быстро.
  – Жертвы? – хрипло спросил полковник.
  – Двенадцать живых существ, в жилых палубах, сэр! В доках, в этот момент, были только роботы.
  – Сколько времени им потребуется чтобы добраться до нас? – спросил он.
  – Тридцать минут, при хорошем раскладе! – ответил второй помощник, высокая черноволосая женщина, со странными татуировками, занимающими половину лица.
  – Шаттл готов? – спросил ее полковник.
  – Пятиминутная готовность! – ответила она.
  – Хорошо! – сказал он. – Бери ученых и дуй со станции! Через час, здесь уже никого не будет. Материал, который мы нарыли, на каритов, следует сохранить любой ценой! Бери с собой всех, кого посчитаешь нужным. У тебя, на все про все – десять минут! – он кивнул головой в сторону коридора.
  Второй помощник указала пальцем на трех человек и одну ринию:
  – За мной! – и быстрым шагом направилась прочь.
  Полковник продолжал отдавать приказания. Люди, к которым он обращался, кивали и убегали выполнять их. Ко мне подошла странная девушка, практически ребенок. Тонкая и прозрачная. Положила руку на мое плечо, и я услышала ее шепот в моем ухе. Даже не шепот, мысль:
   «Помоги мне, и я помогу тебе!» – она отстранилась.
  Я кивнула.
  – Я не знаю, как я могу тебе помочь, – ответила я, – но я сделаю все, что смогу!
   «Этого достаточно!» – последовал мысленный ответ.
  – Она с тобой говорит! – рядом возник Гибкинс. – Она с тобой говорила мысленно! – восторженно воскликнул он. – Надо же! Она ни с кем никогда не разговаривает, кроме полковника!
  Девушка странно улыбнулась и поплыла к выходу. Не пошла, а именно, поплыла, по воздуху. Ее маленькие изящные туфельки не касались пола.
  – Это рамбит! – сообщил адъютант. – Такая же легенда, как и кариты… – и осекся, под строгим взглядом полковника.
  – Принеси сюда снаряжение для Грэйс, – приказал он, – легкий скафандр, фильтры, оружие, воду. Да поживее!
  Гибкинс побежал выполнять поручение, полковник поднял руку вверх и на мостике воцарилось молчание. Он вытащил из кармана маленький длинный предмет, похожий на карандаш, протянул мне. Я взяла.
  – С этого момента, я назначаю тебя моим третьим помощником! – громко сказал он. – Это значит, что в мое отсутствие или после моей смерти, и после смерти первого и второго помощника, ты становишься самой главной на этой станции, да и на всей Аргинее! – по мостику прокатился восторженный шепот. Полковник снова поднял руку, и все утихли. – Это значит, тебе должны повиноваться все охранные системы на этой чертовой планете! На флешке ты найдешь четкие инструкции, что нужно делать, когда попадешь туда!
  – В главный командный центр? – спросила я. Он кивнул.
  – Именно! Все инструкции получишь после приземления. Гибкинс проводит тебя. Не ввязывайся в бой, избегай каритов, любой ценой! – продолжил он. – Это приказ! Тебе нужно попасть на планету, найти командный центр, активировать протокол восемь-ноль! – сказал он и, не дожидаясь ответа, повернулся спиной, отдавая приказания другим.
  Подбежал Гибкинс.
  – Плохо дело! – задыхаясь сказал он, бросая на пол рюкзак. – Большая часть питательных пластин и фильтров осталась в доках. – Он пнул его ногой. – Здесь все, что я смог найти! Кое-что из этого, я нагло отобрал у десантников. – Я благодарно кивнула, поднимая рюкзак. – Скафандр готов, ждет тебя в шлюзе. С водой, сложнее… – он протянул мне маленький нож из обсидиана. – Я подняла бровь. Он кивнул. – Отрежешь рециркуляционную трубку, прикусишь зубами, – сказал он, – скафандр перенаправит всю имеющеюся в нем воду, тебе в рот… Вот, пару бутылок я нашел… – он потупился. – Из запасов полковника. Засунул в рюкзак.
  В этот момент, станцию потряс еще один удар. Заревела сирена. Люди засуетились, забегали. Гибкинс потащил меня в коридор, к шлюзу.
  – Нажмешь эту кнопку, – говорил он, пока я натягивала скафандр, – она сделает его светопоглощающим и термонепроницаемым. Будем надеяться, что ты сможешь проскользнуть, мимо них, незамеченной…
  Я кивнула, засовывая вторую ногу в штанину скафандра. Гибкинс помог мне натянуть скафандр на верхнюю половину туловища, проверяя, все ли герметично застегнуто, потом протянул мне шлем. Я водрузила его себе на голову, подняла забрало.
  – Иди! – сказал он, потом поправился: – Идите, мэм!
  Я криво улыбнулась. Он потупился, потом быстро подошел и поцеловал меня в шлем, в том месте, где была щека. Отступил на шаг назад и нажал красную кнопку на двери. Автоматическая дверь с шумом захлопнулось. Запищала сирена, означавшая, что скоро, в шлюзе, воцарится безвоздушное пространство. Я опустила забрало. Внешняя дверь шлюза стала медленно открываться.
  В этот самый момент, станцию сотрясла целая серия ударов. Дверь заклинило, и я оказалась запертой в замкнутом пространстве. Станцию потряс новый удар, а потом еще один. Последний удар был настолько сильным, что я, со всего размаху впечаталась в закрытую внутреннюю дверь шлюза, за которой остался Гибкинс, с удивлением, отмечая, что коридор, за нею, стал медленно отдаляться.
  Через несколько мгновений я поняла: удар был такой силы, что шлюз вырвало и бросило в космос, навстречу планете. Я, со страхом, вглядывалась в черную дыру, на том самом месте, где раньше был стоял Гибкинс. Коридор был пуст.
   «Я верю, что он успел спастись! – повторяла я про себя, закрыв глаза. – Я верю, что он успел спастись!»

  Шли десятые сутки моего пребывания на планете. Кто бы мог подумать! Как говорил полковник, немногим удалось продержаться более пяти. И только одна риния, пробыла здесь целых восемнадцать дней.
  Тьфу-туфу-тьфу! Чтоб не сглазить! О чем это я думаю! Тьфу, еще раз тьфу! Я мысленно выругалась. Нельзя об этом думать! Иначе расслабишься, а это – конец! Расслабляться никак нельзя!
  Десятые сутки бешенной гонки, по скалистой местности, временами, сдобренной небольшими песчаниками. Увы и ах! Ни одного деревца, ни одной-единой травинки! Кругом, одна выжженная земля.
  Впереди, в предрассветной серой пелене, маячило какое-то строение. Согласно навигационным данным, здесь должна была быть фабрика, где раньше изготавливали удобрения и строили плавучие фермы, для выращивания пищевых водорослей.
  Когда еще были девчонками, мы с сестрой, частенько прибегали сюда, залазили на стены, подглядывали за работниками. А они делали вид, что не замечают нас. Нам было жутко интересно, мы восхищались их работой, она нас захватывала. Папа с мамой всегда знали где нас искать.
  Наша деревня, находилась в семи километрах южнее. Чтобы попасть туда, нужно пилить по открытой местности, где меня будет прекрасно видно, даже издалека, и можно будет легко обнаружить. А этого, мне сейчас очень и очень не хотелось! Так же, мне не хотелось видеть, что стало с нашим домом. Он сразу же возник, перед моим мысленным взором. На пороге сидела мама, напевала какую-то песню. Мимо промчалась сестра, неся необычно яркую гусеницу, прыгая и смеясь. Защемило сердце.
  Я отмахнулась от нахлынувших воспоминаний и насторожилась. Что-то было не так! Послышался какой-то скрип. Какой-то странный скрежещущий звук, будто бы, от когтей собаки, чапающей по паркету.
  Сделав несколько длинных прыжков, я оказалась у наклонившейся каменной стены, прижалась к ней всем телом и замерла. Кровь ударила в голову, сердцебиение участилось. Я закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, выдохнула, пытаясь успокоиться.
  Звук повторился снова, уже ближе. И я надавила на красную кнопочку, в скафандре.
  «Давай же!» – мысленно взмолилась я.
  Аккумулятор мигнув, включился. Скафандр начал медленно охлаждаться, пока не подстроился под температуру стены. Для существ, имеющих тепловое зрение, я должна была сейчас выглядеть, как часть постройки. Ну, это, в теории…
  Звук раздался снова, уже гораздо ближе. Потом послышался тихий клекот, характерный для некоторых хищных птиц. Уже совсем близко. Страх подступил к горлу, но я не позволила ему взять надо мной верх, задавила его ненавистью. Тихой, леденящей душу. За то, что они убили моих родных, за то, что сделали с моей планетой!
  Самое интересное, что при мне, не было никакого оружия, кроме обсидианового ножа. Так вышло! Возможно, полное отсутствие оружия и помогло мне продержаться так долго! До сего момента… Хотя, с самого начала, мне казалось, что они следили за мной. С момента посадки. И, просто играли, в кошки-мышки, хотели посмотреть, что я буду делать. Тогда, почему сейчас эта тварь здесь? Не логично! Кариты – нелогичные существа.
  Я почувствовала тихий скребок, с другой стороны стены, прямо напротив того места, где я пряталась. И моментально покрылась потом. Тихий звук, будто бы собака, скребет лапами по полу. И снова тишина. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, сильнее вжалась в стену.
  «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три...»
  Сверху посыпалась пыль. Я резко подняла голову, но ничего не увидела. Либо их было несколько, либо тварь передвигалась настолько бесшумно, что я не заметила, как она запрыгнула на стену.
  Проходила минута, вторая, но ничего не происходило. Край раскаленного янтарного диска выглянул из-за скал, погрузив местность в нереально розовый, просто сказочный цвет. Тени спрятались, окружающие предметы стали более четкими. И тогда, я наконец, увидела его…
  Кариты не имели какой-то единой формы. Если, в космосе, они выглядели, как странные металлические медузы, то это существо, было похоже на какого-то диковинного зверя, помесь акулы и ящера. Оно сидело на вершине трехметровой стены и смотрело прямо на меня. Глаз у него не было, но мне казалось, что оно пронзает меня своим нечеловеческим взглядом.
  Мгновение, и существо исчезло. Я услышала тихий шлепок, с той стороны стены, и удаляющиеся скребущиеся звуки, когтями по паркету.
  Я простояла так, еще с пол часа. Солнце нещадно палило, и я почувствовала, что начинаю поджариваться, словно курица, на сковороде. Тихо пикнул фильтр, сообщая, что жить ему осталось всего несколько минут. Не обращая внимание, я двинулась дальше. Через сто метров, в заборе оказался довольно большой проем, чтобы я смогла в него протиснуться.
  Внутри царило запустение. Кирпичные строения оказались нетронутыми. А вот, сам двор, был пустым и чистым. Ни камешка, ни единой пылинки. Ни одной машины, ни одного-единого механизма, которые здесь раньше были, в достаточном количестве. Совершенно пусто! Я сделала пару небольших прыжков, оказавшись возле входа в ангар. Железной двери не было. Ее как будто бы не было никогда!
  Я замотала головой, решая подойти поближе. Нет, она здесь была, судя по отверстиям, в каменной кладке, где должны были быть петли. Петель здесь тоже не было. Судя по всему, их выплавили из стены. Не выломали, а именно выплавили. Я хмыкнула. Кариты собрали весь металл отовсюду. Забавно! Нигде не было ни одной металлической вещи! Интересно, они им питаются, что ли, или употребляют для каких-то особенных нужд?
  Внутри было пустынно и чисто. Пустые стены, голый потолок. Ни одного механизма, только окна без ставень, через которые нестерпимо жарило солнце.
  Я спустилась в подвал. Здесь было попрохладнее. Каждый шаг отдавался причудливым эхом, в пустынном коридоре, нагоняя тоску. Коридор закончился небольшим ангаром, который, так же, казался пустынным и заброшенным. Работающие здесь люди, давно ушли, оставив о себе лишь воспоминания, которые нахлынули на меня, с новой силой.
  А вот, каменный люк, на полу, остался нетронутым. Мне потребовалось немало усилий, чтобы просунуть пальцы в небольшую щель, по краям люка, и поднять массивную гранитную панель.
  Стараясь не шуметь, я опустила ее на пол, рядом с люком. Заглянула внутрь, в небольшой подпол. Когда пыль улеглась, справа обнаружилась железная лестница, довольно неплохо сохранившаяся.
  Я издала мысленный вопль радости и благодарности. Кариты еще не успели сюда добраться! Иначе они бы выплавили и эту лестницу так же! В надежде, поживиться чем-то полезным, я спустилась вниз.
  Однако, радость моя была преждевременной. Помещение оказалось совершенно пустым. Ничего похожего на оружие здесь не наблюдалось и подавно. Да и откуда ему здесь было быть!
  Разочарованно вздохнув, я толкнула дверь, ведущую дальше, в подвал. За ней оказалось длинное, темное помещение, наполненное трубами. Откуда-то, со стен, сочилась какая-то мерзкая слизь, которая мерцала в темноте, наполняя помещение зловещим зеленоватым сиянием.
  Засмотревшись, я подвернула ногу и шлепнулась в зеленую жижу, полностью перемазавшись в ней, с головы до ног.
  Внезапно мне пришла мысль, что это вполне могли быть отходы жизнедеятельности каритов. Похоже, я попала в аналог местной канализации и сейчас барахтаюсь в испражнениях!
  Чертыхаясь и проклиная несчастную судьбу и всю цивилизацию каритов, я аккуратно встала на четвереньки, пытаясь подняться, когда что-то толкнуло меня вперед, и я, забралом скафандра, шлепнулась прямо в гадкую зеленую жижу.
  Сзади послышался знакомый ехидный клекот.

  Я открыла глаза, слабо понимая, где я сейчас нахожусь. Сквозь прозрачные стены шлюза, иссиня-угольной чернотой, темнел космос. Я подняла голову вверх. Вдалеке, яркой фиолетовой точкой, мерцала станция.
  Или это не она? Тогда, где же она? Я, изо всех сил, всматривалась в непроглядную тьму, но вокруг все было угольно-черным, ни единой, маломальской звездочки!
  Удар был такой силы, что отсек оторвало от станции и бросило в открытый космос. Внутри этого злополучного отсека, в этот самый момент, находилась я. Мне везет. Как всегда!
  Как такое могло случиться? Стены станции, равно, как и несущие балки, были выполнены из прозрачного графена, в связке с титаном. До сих пор, графен считался самым прочным веществом во вселенной, прочнее которого не было ничего! Так считалось, по крайней мере. Его невозможно было пробить из плазменной пушки, не говоря о том, чтобы взять и оторвать какой-нибудь кусок. Это было, попросту, нереально! Но, все, когда-нибудь, случается впервые…
  В памяти всплыло уравнение Людовика Макеева, наделавшего, в свое время, много шума. Он вывел формулу, согласно которой, графен мог рассыпаться, при соблюдении некоторых условий. Ученый мир поднял его на смех. Бедняга! Академики считали его безумцем и открыто смеялись над ним. Графен, рассыпаться? Мсье, у вас галлюцинации? Вы, случайно, не употребляете тяжелые наркотики?
  Конечно же, он не смог подтвердить свою теорию на практике. Не смог создать необходимые условия, для соблюдения уравнения, чтобы достигнуть желаемого результата. И вот тебе на! Это произошло. Похоже, кариты, в очередной раз, наплевали на законы физики. И, походу, это у них, это входит в привычку…
  Я потрясенно наблюдала, как станция отдаляется, вглядываясь в зияющую пустоту, на том месте, где должен был быть стыковочный отсек. В этот момент, что-то черное, со всего размаху, врезалось, в так и не открывшиеся, до конца, двери шлюза, расплывшись, по ним, странной чернильной кляксой, которая, стекла, куда-то вниз.
  Невесомость оторвала меня от пола и подбросила вверх. Как пловец, размахивая руками и ногами, я старалась дотянуться до ближайшей стены, но у меня не получалось. Стыковочный отсек, представлял собой огромный куб, посреди которого я барахталась, как рыба в аквариуме, медленно завертелся вокруг своей оси. Станция, описывая кульбиты, вокруг него, стала отдаляться, пока не превратилась в маленькую фиолетовую точку.
  А, потом, появились они. В чернильной тьме космоса медленно и величественно плыли огромные стальные медузы. По их краям пробегали фиолетовые сполохи, освещая странную ребристую поверхность их огромных капюшонов.
  «Какие же они большие!» – потрясенно подумала я.
  Размер зонтика мезоглеи, самой ближайшей медузы, составлял не менее двух миль в диаметре. Неторопливо и торжественно они проплывали мимо, не обращая на меня, никакого внимания. Под огромными капюшонами медленно извивались странные металлические щупальца, внутри которых, пробегали синие и розовые огоньки. Самое толстое из них, в обхвате, составляло не менее полумили.
  «Сейчас шарахнет!» – у меня в голове, возникла странная случайная мысль и сразу же пропала.
  Где-то снизу или сбоку, что-то вспыхнуло и сразу же погасло. Несколько минут ничего не происходило. Потом, мимо, медленно проплыл огромный оплавленный столб.
  «Странно!» – подумала я и поняла, что это никакой не столб. Это – оторванное щупальце карита! Через несколько секунд, острые осколки забарабанили по потолку. Я подняла глаза, чтобы увидеть, огромный, быстро приближающийся осколок медузы. А потом раздался сокрушительный удар. Пол и потолок поменялись местами. Меня подняло и впечатало в стену…
  Шестой час, я ползла по остроконечной скале. Солнце, раскаленным янтарным шаром, висело над горизонтом и нестерпимо жгло, через забрало скафандра. А сзади, меня подгонял холодный, жуткий, нечеловеческий взгляд, взгляд в спину…
  Я открыла глаза, затрясла головой. Что это такое было? Пророческое видение будущего? Или сновидение? Пот, небольшими каплями, стекал под воротник. Зачесался нос. Так сильно! Возникло сильное желание поднять забрало шлема и почесать переносицу. Настырное, свербящее в подкорке. Рука непроизвольно потянулась к шлему…
  Наваждение какое-то! Я снова сердито затрясла головой. Нос чесаться не перестал, но я сразу же пришла в себя. Я посмотрела вниз. И, сквозь прозрачный пол, в чернильной мгле, я с ужасом увидела огромный купол приближающейся железной медузы. Он двигался прямо на меня, быстро увеличиваясь в размерах…  
  Несколько минут назад, я была внутри стыковочного отсека, и вот я, снова, на планете. Как будто бы, из памяти вырвали большой кусок воспоминаний!
  «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три... Морская фигура, на месте, замри!» Я вжимаюсь в скалу, чтобы тот, чья тень накрыла меня, несколько минут назад, не увидел меня. Я твержу себе: «Не заметил! Не заметил! Не заметил!» – хотя, понимаю, что заметил, просто играет со мной в кошки-мышки. Проходит пол часа, я решаю продолжить подъем. Мгновение, и я смотрю на себя со стороны, с высоты птичьего полета:
  «Вот он! Мы видим его! Но, пусть человек думает, что не видим!»
  Кромешная оглушающая тьма, густая, звенящая. Меня как будто бы огрели чем-то тяжелым. В ушах звенит, во рту кровь. Я снова в шлюзе. Протягиваю руку и не могу дотянуться до полураскрытой створки. Рука немеет.
  Что со мной происходит? В какие жуткие игры играет мое воображение?
  Не могу сказать, что я боюсь смерти. Я с ней уже примирилась. Я – смертник! Я приняла ее с самого начала. Страха смерти не существует! Есть страх не выполнить приказ. Не сделать того, ради чего меня послали. Кроме того, в свете последних событий, я осознала, что я – последняя из смертников, которых послали на планету. Других не будет! Холодный озноб пробежал по телу.
  Карит исчез. Огромная черная медуза, по которой пробегали разноцветные сполохи, куда-то подевалась. Создавалось впечатление, что мое сознание раздробилось на разные части, фрагментировалось, транслируя в мозг искаженную информацию.
  Я не понимала, где я сейчас нахожусь, в данный момент времени. Я здесь или я там? Но, я туда еще не попала, не долетела! Как я могу быть там?
  Они залезли ко мне в голову! Другого объяснения у меня не было. Они не просто, технически, в тысячу раз, превосходят человечество, они способны манипулировать сознанием! Это было самое жуткое!
  Я, наконец-таки, пришла в себя. Все это время, я, в полубреду, беспомощно висела посреди помещения, практически без движения. Если бы я захотела дотянуться до стены – не смогла бы этого сделать. Чертова невесомость! Я стиснула зубы от злости, продолжая медленно дрейфовать, в лишенном воздуха, пространстве стыковочного отсека.
  Очередной удар пошатнул его, приведя в движение. Через несколько минут, я, наконец-таки, смогла дотянуться до полураскрытых дверей. Крепко вцепившись пальцами, в створку двери, я аккуратно подтянулась, направляя к ней, свое невесомое тело. Ботинки медленно соприкоснулись с холодной поверхностью стены. Тихо щелкнув, включились, расположенные в них, магниты. Я отпустила створку и медленно выпрямилась. Стена превратилась в пол.
  Планета, моя родная планета! Картинка была настолько яркой, что вполне могла сойти за воспоминание. Сегодня и завтра поменялось местами. Как будто бы, сумасшедший автор, специально перемешал главы произведения, в которых описывал сначала настоящее, а потом прошлое, наплевав на хронологическую последовательность, превратив повествование в фарс. Я с удовольствием, врезала бы ему, промеж глаз!
  В этот самый момент, я почувствовала, что теряю рассудок, вместе с ним, и саму себя! Я не понимала, какое событие уже произошло, а какое только должно произойти. Где реальность, а где вымысел? Где сегодня, а где завтра или вчера? Я совсем запуталась. Все смешалось в какой-то странный водоворот воспоминаний. Страх, липкими щупальцами опутал сознание. Уже не осознавая, что я кричу, не понимая, к кому именно обращаюсь, в безумной мольбе, схватившись за голову, я закричала в пустоту: «Помогите мне! Помогите!..»
  Не знаю, был ли это отголосок моего разума или ли же, я выдавала желаемое за действительное, но, где-то на грани подсознания, я услышала тихое: «Держись!..»
  Сознание снова померкло, и я провалилась в черную бездонную мглу.

  До сего момента, все шло, из рук вон, плохо. То, что я, еще была жива, объяснялось, скорее, халатностью каритов, чем моими заслугами или банальным везением. Хотя, и первого, и второго, было предостаточно. Однако, у меня было такое ощущение, что дело совсем не в этом. Я была им нужна, нужна, по какой-то причине. Поэтому, я, до сих пор, была жива. Нужно было выяснить эту причину.
  Схватка была короткой. Я бы даже не назвала это схваткой. Карит сбил меня с ног, схватил за щиколотку, своей огромной, похожей на акулий рот, пастью и потащил. Коридор быстро закончился большим провалом в стене. За ним простиралась длинная пустынная дорога. В безмолвном молчании, он продолжал тащить меня, быстро двигаясь задом наперед.
  Кариты сильно отличаются от других существ, поэтому, определение, где у него был зад, а где перед, скорее всего, было дано мной ошибочно. Мы привыкли, что пасть животного, всегда находится спереди. Карит не был животным. Он был совершенно другим существом. Поэтому, его нельзя было оценивать и судить с человеческой точки зрения.
  Все это продолжалось, уже половину часа. Нога затекла и болела. Я догадывалась, куда меня тащат. И от этого, легче не становилось. Я решила пока не принимать попыток к бегству. Если бы меня хотели убить, то уже сделали бы это, раза два. Значит, этому существу, от меня было что-то нужно. Следовало выяснить что именно, и как можно, быстрее!
  Наконец, существо остановилось и выпустило мою ногу, из своей пасти. Мы оказались дома. В моей деревне, где я родилась, тридцать четыре года назад. Сердце сжалось, засосало под ложечкой, на глазах навернулись слезы. Каменные дома стояли точно так же, как и в тот день, когда я покинула отчий дом, направившись служить в корпус Ориона. Четырнадцать лет назад. Внешне, пожалуй, не изменилось ничего. Только улицы были непривычно пустынные, совершенно безмолвные.
  Я поднялась на ноги, растирая затекшее колено. Слегка прихрамывая, я направилась в сторону самого дальнего дома и сразу же остановилась, бросив на карита, внимательный взгляд.
  Существо, похожее на огромного варана, с головой акулы, не шевелилось. Глаз у него не было, однако, я чувствовала его заинтересованный взгляд. Дернув плечом, продолжила движение.
  Деревянная дверь была приоткрыта, как бы, приглашая меня войти. Я толкнула ее и вошла. Внутри было пусто и довольно чисто. Посреди прихожей стоял большой каменный стол. За ним, по кругу, располагались шесть дверей. Это были спальни: папы и мамы, сестры, брата, дедушки и бабушки, дяди Тима и тети Ноны и последняя, моя. После моего отъезда, ее заняла племянница Соня.
  Дальше, по коридору, находилась кухня. Обедали обычно здесь, за этим столом. Я провела по нему рукой. Стол был теплым, хотя солнце, еще совсем немного, поднялось над горизонтом. Тоска больно сжала сердце, на глазах навернулись слезы. Вот мимо пробегают сестра и брат, вот, мама медленно проходит мимо, неся в руках цветы, срезанные в палисаднике. За окном чихает отец, он сидит на террасе и читает книгу.
  Воспоминания накрыли меня лавиной. Я остановилась, закрыла глаза, медленно вдохнула, медленно выдохнула, успокаивая разбушевавшиеся эмоции.
  Подошла к первой двери, открыла ее. Кроватей у нас не было, мы всегда спали на полу, на своеобразных татами, которые, потом, легко убирались. Практично и не так жарко. Стульев в комнате тоже не было. Кстати, я не увидела их и в коридоре. Вместе со стульями, пропала вся техника. Зная интерес каритов, ко всевозможным металлам, я только молча пожала плечами. Комната отца выглядела неестественно пустой и одинокой. Он очень грустил после смерти матери, часами сидел на стуле, листая фотоальбомы.
  Следующие комнаты ничем не отличались от предыдущих. Пустые, холодные, грустные. В комнате сестры, я немного задержалась, удивленно уставившись, на, чудом сохранившуюся, книжную полку. Пропало все, кроме нее. Я изумленно рассматривала пыльные тома писателей и поэтов, прошлых тысячелетий.
  Сестра была удивительным человеком. Свои личные деньги она тратила не на видеоигры, как ее сверстники, а на книги. Книги были сделаны из тонкой пластмассы, так как бумажные экземпляры, быстро приходили в негодность. Когда налетал тайфун, сильная жара могла быстро смениться влажной промозглой погодой. Бывало такое, что стены были влажные, от конденсата.
  Я бросила тоскливый взгляд, сквозь распахнутое окно, без ставень. Ставни тоже исчезли. Вдали, белой россыпью, блестел океан. Вернее то, что от него осталось. Воспоминания мелькали перед глазами. Картинки сменяли одна другую. Вот, мы вместе кушаем, сестра уронила ложку на пол, дико хохоча, полезла под стол, задела тарелку и опрокинула ее себе на голову. Вот, тетя Нона печет пирожки, запах струится, сквозь закрытые двери. Рот наполнился слюной, в животе заурчало. Вот, дядя Тим поймал большую рыбу. У нее было длинное научное название, но мы всегда называли ее просто «селедка». Тетя Нона, вместе с мамой, долго разделывали ее на кухне, восторженно переговариваясь. Вот, старший брат сломал ногу и три месяца лежал на татами, в комнате сестры. Сестра, все это время, спала вместе со мной, пока взрослые дяди и тети меняли его повязки и ухаживали за ним. Воспоминания, воспоминания, воспоминания…
  В коридоре послышался шорох. Я выглянула наружу. Возле входной двери застыл карит. Вообще-то, я заметила такую особенность: он мог передвигаться совершено без шума, не издавая никаких звуков. Когда же он хотел, чтобы я знала, о его присутствии, он мог немного пошуметь, как сейчас, или издать странный ехидный клекот. Карит не двигался. Но я ощущала на себе, почти что физически, его холодный испытывающий взгляд.
  Я отвернулась и подошла к двери, ведущей в мою комнату, толкнула ее. Комната оказалась такой же пустой, как и все остальные. Я подошла к стене и открыла дверцу встроенного шкафа. Моих вещей внутри не оказалось, не оказалось и Сонькиных. Куда они их дели, сожрали, что ли?
  Оба-на! Посреди гардероба, уныло висел непонятный сребристый костюм. Я остановилась перед ним, как вкопанная.
  – Это что такое? – спросила я в пустоту. – Что это делает здесь, в моей комнате?
  Я медленно оглянулась. Карит находился уже возле входа в мою комнату. Как я уже говорила, он мог перемещаться очень быстро и совершенно бесшумно.
  – Зачем ты меня сюда привел? – спросила я его. У меня возникло ощущение, что он не только слышит меня, но и понимает каждое мое слово. – Говори же!
  Тихо запищал скафандр, сообщив, что фильтр полностью исчерпал свой ресурс. Чистого фильтра, на замену, у меня не было. Это был последний. Также, у меня закончилась вода…
  Перед глазами возникла картинка. Тетя Соня рассказывает нам, с сестренкой, что моя мама родила меня в этой самой комнате, не дождавшись приезда медиков. Как символично! Похоже, умру я тоже здесь, в этой же самой комнате!
  Карит издал что-то вроде смешка.
  – Сволочь! – закричала я. – Что тебе от меня нужно?
  «Чтобы ты не сдохла, во-первых! – пришел мысленный ответ. – Человечество – не первая раса, населявшая эту планету, были и другие…»
  Я подошла, к висящему, на вешалке, серебристому костюму.
  «Это так по-человечески! – подумала я, снимая его. – Этот костюм принадлежал рамбиту, не так ли?»