Новельная. Длинные истории в прозе. Вам сюда!

Уделяйте больше внимания деталям:

• Описания природы - радуют, вносят разнообразие в повествование, наполняют незабываемыми впечатлениями;
  
• Описания запахов, ароматов и вкуса пищи, воды - придают особенный колорит повествованию;
  
• Очень важны описания внешности людей, иначе читатель самостоятельно формирует картинку, того, или иного персонажа и в последствии может быть немного огорчен, тем, что нарисованный им, в воображении персонаж, отличается от того, которого, пытаетесь нарисовать вы. Кроме того, читатель может потерять некую изюминку, скрытый подтекст, который может превратить любое произведение в шедевр;
  
• Выражение и описание эмоций - очень важная вещь! Не упустите шанса донести до читателя всю глубину, возможных терзаний, радости, может быть, грусти, персонажей, переживаний, - это берет за душу, добавляет незабываемый аромат и вкус!
  
• Добавьте изюминку - интригу, чтоб захватывало дух, какое-то иррациональное событие. Не спешите объяснять, что это было. Чтоб будоражило воображение, чтоб, постоянно, возникали новые вопросы, возможно, изменяющие, в будущем, мировоззрение и жизнь персонажей.
  
• Больше читайте! Читайте достойные произведения! Читайте классиков!

   Большую часть оставшегося времени, я провела в полусне-полуяви, периодически выныривая из него, и снова погружаясь обратно. В моменты бодрствования, я старалась отмечать изменения, происходящие, за пределами стыковочного отсека, заложницей которого я стала.
   Внутренняя дверь шлюза не открывалась. Створки наружной двери, были слегка приоткрыты. Но, как ни старалась, я не могла протиснуться сквозь них. Я обиженно замычала, чувствуя себя толстой никчемной дурой. В образовавшуюся щель, смог бы протиснуться трех-четырехлетний ребенок, но никак, не восьмидесятикилограммовая десантница. Хотя, в последнее время, из-за постоянного недоедания, я сбросила килограмм десять, наверное, если не больше!
   Сразу захотелось поесть, чего-нибудь, серьезнее, печенья с чаем, которыми меня потчевал полковник. За прозрачной стеной шлюза, мимо медленно проплывал причудливый обломок щупальца карита, который, издалека, сильно смахивал на окорочок. Я возмущенно затрясла головой, закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Перед внутренним взором, медленно поплыли пончики, булочки с джемом, сосиски и даже гречневая каша, с кусочками овощного салата.
   Сознание незаметно соскользнуло в дрему. Следующие двое суток, не происходило, ровным счетом, ничего. Даже кариты куда-то пропали. Зато, планета, увеличивалась в объеме, прямо на глазах. Теперь это уже не был маленький теннисный шарик. Сейчас она занимала уже большую часть космоса, постоянно увеличиваясь в размерах. Однажды, проснувшись, открыв глаза, я увидела, что она везде, практически, везде! И только сзади, быстро уменьшающимся чернильным пятнышком, темнел космос.
   В ближайшие, несколько часов, я неминуемо погибну.
   Отсек, в котором я находилась, набрал довольно высокую скорость. При вхождении в атмосферу, непременно возникнет трение и, сопутствующий ему, скачок температуры. В котором, сгорит все, что сможет гореть. Следовало срочно, закрыть дверь! Любым способом, всеми правдами и неправдами! Иначе, все, что внутри, то есть я, довольно быстро превратится в головешку. Или окорочок…
   Я снова затрясла головой. Рука сама залезла в сумку, вытащив оттуда тюбик с питательным раствором. Сделав глубокий вдох, я откинула забрало шлема, вставила его в зубы и в один присест высосала все его содержимое себе в рот. После чего, быстро опустила забрало шлема на место.
   Знаю-знаю! Для этого, в скафандре был предусмотрен специальный клапан. Зачем так рисковать и бла-бла-бла? Честно говоря, сама не знаю! Дурацкая привычка, оставшаяся еще со времен дежурства на орбите синего гиганта. Кое-кто, из курсантов, поплатился за это жизнью. Тут, самое главное – избежать взрывной декомпрессии, которая может разорвать легкие и глазную ткань, за считанные секунды. Однако, сейчас, давление воздуха, в скафандре, было достаточно низким, приближенным к разряженному воздуху горных вершин. Если выполнять последовательность действий правильно, даже не ощутишь разницы, как будто не было никакого перепада давления. Главное, не увлечься и не забыть закрыть шлем. Смерть от декомпрессии, пускай и медленной – весьма мучительна.
   Я случайно прикоснулась к двери и сразу же отдернула руку. Створка шлюза обожгла меня, даже через перчатку.
   «Началось!» – тоскливо подумала я, вынимая из кармана флешку, которую дал мне полковник. Надавила небольшую зеленую кнопочку.
   Пространство отсека осветилось сине-зеленым светом. Потолок превратился в большую голографическую карту планеты, с отображением некоторых объектов, которые были помечены зелеными и красными ярлычками.
   – Третий помощник, – раздался глубокий женский голос виртуального интеллекта, – вы еще не достигли поверхности планеты! Насколько оправдана необходимость активации данного устройства, прямо сейчас, не дожидаясь приземления? В противном случае, вы ставите под угрозу всю вашу миссию…
   Я истерически рассмеялась.
   – Поясните! – приказал голос.
   Я похолодела. С каких пор, виртуальный интеллект отдает приказания? Немного запинаясь, я описала ситуацию, в которой оказалась, аргументируя тем, что, если ничего не предпринять сейчас, я погибну еще до того момента, как попаду на планету. А это значит, что миссия, и так под угрозой провала.
   Ответа не последовало. Однако, вместо этого, начало происходить нечто, на самом деле, необычное. Внешняя дверь стыковочного шлюза зажужжала и закрылась. Я только недоуменно захлопала ресницами. По стене отсека, на которой я сейчас стояла, пробежали разноцветные огонечки.
   «Черт возьми! Да это не просто стыковочный шлюз! – подумала я. – Это полноценная спасательная капсула, со встроенным в нее посадочным модулем. Я спасена, я спасена!»
   Сердце бешено забилось.
   – Благодарю! – восторженно воскликнула я.
   У меня появилась реальная перспектива выжить. Не только выжить, но и попасть на планету, живой и невредимой. Я скрестила за спиной пальцы, чтобы не сплевывать в шлем.
   Послышался тихий смешок.
   – Ты ведь, не виртуальный интеллект? – спросила я. – Виртуальный интеллект не умеет принимать решения, тем более, не может самостоятельно активировать спасательную капсулу!
   – У нас, на станции, виртуальным машинам дана большая степень свободы.
   – И не только виртуальным… – восхищенно выдохнула я. – Я думаю, ты нечто гораздо большее! – задумчиво сказала я.
   Виртуальный интеллект никак не прокомментировал мое замечание и не стал развивать тему дальше.
   – Поскольку, ты уже включилась, расскажи мне, пожалуйста, что мне нужно сделать! – попросила я. – Где находится зона повышенной радиации, в которую мне нужно попасть, и где искать ваш секретный комплекс, активирующий планетарную оборонительную систему?
   Виртуальный интеллект вздохнул, почти по-человечески.
   – Нет никакой планетарной оборонительной системы, Грэйс, это знают все!
   – Почти все! – смущенно пробормотала я, отводя глаза.
   – Кариты уничтожили все значимые объекты, на планете, как на поверхности планеты, так и под землей. В первую очередь, были уничтожены, все военные комплексные системы, как противовоздушной обороны, так и гражданского типа. Все, что содержало, хоть какой-либо, металл, хотя бы, несколько грамм, было преобразовано, под какие-то нужды каритов. На планете не осталось ничего, хоть отдаленно, напоминающего, какое-либо, радио-механическое устройство.
   Я потрясенно молчала, обдумывая полученную информацию.
   – Что же мне делать? – напряженно спросила я.
   – Делать вид, что у тебя есть важная миссия, о которой никто, кроме тебя не знает! – совершенно серьезно, ответил виртуальный интеллект. – Любыми способами, избегать любых контактов, с каритами, пока не окажешься, в непосредственной близости, от этой зоны, – на виртуальной карте замерцало темно-зеленое пятно. – Это – та самая область повышенной радиации, о которой говорил полковник Смит. Кариты обладают коллективным самосознанием. Мы считаем, что там находится что-то такое, контролирующее их всех. Мозговой центр, центр самосознания, мышления или какой-нибудь нервный центр… да, это может быть все, что угодно! Это нужно изучить, проанализировать и постараться уничтожить, любой ценой!
   «Странно! – подумала я, понимая, что я ничего не понимаю. – Почему я об этом раньше никогда не слышала? Почему об этом, до сих пор, никто не знает?»
   Коллективное самосознание, никак не укладывалось в рамки моего мировосприятия. Как такое вообще могло быть?
   «Есть много, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам!» – вспомнились строчки одного древнего автора. Он был довольно мудрым. Умнее меня!
   Видимо, на моем лице отобразились какие-то эмоции, виртуальный интеллект сказал:
   – Только перед лицом неминуемой смерти ты должна снова активировать данное устройство, и ни на минуту раньше!
   – Поняла! – ответила я.
   – Я вижу, что ты ничего не поняла! – ответил виртуальный интеллект. – Этого и не требуется. Даже, скажу больше, это крайне противопоказано! – Под забралом скафандра, моя бровь медленно поползла вверх. – Как ты смогла убедиться, кариты, не просто высокоразвитые существа. Они могут проникать в твой разум, изучать твои воспоминания, копаться в твоих мыслях. Но, они не могут всего! Они не могут отличить, когда ты фантазируешь или вспоминаешь что-то. Грань мысленных образов настолько размытая, что если ты сама не повесишь ярлык, на то или иное событие, они не заметят разницы!
   – Откуда ты это знаешь? – нахмурилась я.
   – Ты не первый смертник, отправленный нами, на эту планету! – ответил виртуальный интеллект. – И у нас есть кое-что еще, созданное задолго до того, как человечество вышло в космос… – он осекся, вероятно, выдав больше информации, чем следовало. – Если мы не используем это сейчас – скорее всего, не используем никогда. Возможно, это наша единственная возможность, уничтожить каритов до того, как начнется массовая экспансия. Они захотят выудить из тебя эту информацию, залезут тебе в душу... Но, ты всегда можешь думать о чем-то другом, всегда! – продолжил он. – Вспомни уроки по управлению мыслями и сознанием!
   Пол, под моими ботинками, нагрелся настолько сильно, что жег даже через подошву. Вокруг меня возникло силовое поле, по краям которого, пробегали синие сполохи.
   – Увидимся на планете! – сказал виртуальный интеллект и отключился.
   За прозрачными стенами шлюза плясали разноцветные языки пламени, оранжевые, розовые, иногда, даже зеленые. От свиста заложило уши. Я чувствовала, как капсула вибрирует и раскачивается из стороны в сторону, преодолевая сопротивление атмосферы планеты.
   Я посмотрела вниз и сразу же пожалела об этом. Поверхность планеты стремительно приближалась. Я глубоко вздохнула и зажмурилась. Включились двигатели торможения. Капсула завибрировала и заскрипела.
   А потом, последовал удар… и я снова провалилась в небытие…

  Костюм оказался детским, но, к счастью, налез, на такую тощую оглоблю, как я. Материал был мягким и тонким, легко вытягивался и ложился прямо по фигуре. Я почувствовала себя суперженщиной, в обтягивающем латексе, и скривилась.
  Ну, что ж, сейчас, или никогда! Я сделала глубокий вдох, аккуратно отстегнула шлем, водрузила себе на голову странный ободок, который, по идее, должен был выполнить функцию шлема. По крайней мере, я считала, что это шлем. Так как, какого-то другого шлема нигде не было.
  Карит не шевелился, но я чувствовала, что он следит за каждым моим движением. Я теребила ободок, но ничего не происходило. Ободок оставался ободком. Я снова сняла его, внимательно осмотрела и ощупала. На нем не было ни одной кнопки. Ничего, совершенно ничего! Просто гладкий металл. Ободок, как ободок!
  Легкие требовали воздуха, срочно! Я сделала медленный выдох и задержала дыхание. У меня есть еще три, три с половиной минуты. Не больше. Потом, все!
  Подумав немного, я натянула ободок себе на шею. А вдруг?
  И, снова, ничего не произошло. Я повертела его на шее, подняла к подбородку, опустила к груди.
  Ничего не происходило. Легкие разрывались от недостатка кислорода, чувствуя подступающую асфиксию. Пальцы судорожно вцепились в ободок. Я повернулась к своему старому шлему, чтобы надеть его обратно. Но, карит оказался прямо передо мной, выбил шлем из моих рук. Шлем покатился по полу, выкатился в коридор.
  Я ринулась было за ним, но он схватил меня, прижал к себе, не давая сделать и шага.
  Карит был холодным, я бы сказала, ледяным. Меня бросило в пот. Я захрипела, чувствуя, как пол уходит из-под моих ног. Но, он не позволил мне упасть.
  «Дыши! – пришел мысленный приказ. – Дыши!»
  Я сделала громкий судорожный вдох. Легкие, словно наполнились мелкими иголками, больно жалившими изнутри. Медленный выдох. Перед глазами плясали разноцветные пятна. Кровь бешено стучала в ушах, пульс участился.
  Легкие срочно требовали еще один глоток воздуха. Я зажмурилась.
  «Дыши! – снова приказал карит. – Вдох, выдох!»
  И я стала дышать. Да, пофиг! Умирать, так с музыкой! Глубокий вдох, глубокий выдох, глубокий вдох, глубокий выдох… Легкие наполнились воздухом, кровь понесла кислород по сосудам, ударила в голову. Я почувствовала легкое головокружение.
  Теперь, ждем! Восемь минут. Вроде бы, восемь. А там, посмотрим… Я неосознанно нащупала флешку.
  Только что карит был сзади и вот он уже спереди, буквально навис надо мной. Безобразная огромная пасть оказалась, как раз, напротив моей головы. Я испуганно зажмурилась.
  «Шептунья, тварь поганая!» – похоже, карит был в бешенстве.
  Не думала, что это людское чувство, присуще этим странным существам. И уж точно, я не ожидала, что они могут ругаться человеческими ругательствами! Вот так новость! Сегодня, прямо, день открытий, какой-то!
  Поскольку они были высокоразвитыми существами, мне казалось, их не должны были посещать эмоции, присущие существам из плоти и крови, такие, как: гнев, ярость злость, ненависть. Я считала, что они должны были перерасти это, несколько тысячелетий назад. Видимо, я считала так напрасно! Я буквально чувствовала, текущую из него агрессию. Больше всего, это было похоже на неконтролируемый приступ бешенства.
  Он схватил меня за шею и поднял вверх. Его лапы сомкнулись вокруг моей шеи.
  «Шептунья, шептунья, шептунья…» – только и проносилось у меня в голове.
  «Опусти меня на пол! – мысленно завопила я. – Я не понимаю, о чем ты говоришь!»
  Странно, но это подействовало. Он опустил меня на пол, но успокаиваться не собирался. Я, прямо, чувствовала переполнявшую его ярость.
  «Мы – кариты! – пронесся мысленный вопль, от которого заложило уши. – Мы – цивилизация каритов. Во мне – разум всех поколений. Кариты смотрят на тебя, сейчас, шептунья!»
  «Объясни! – попросила я и поправилась: – Объясните, пожалуйста!»
  Он придвинулся еще ближе. Моя голова оказалась в непосредственной близости от его пасти. В нее могла поместиться не только моя голова, но и еще половина туловища. И из нее несло каким-то едким формальдегидом. Я поежилась.
  «Я приводил сюда шестерых человек и одну ринию, – сказал он, – этот костюм не сработал ни на одной из них! Но, я чувствовал его, на орбите! Заклятого врага! И вот ты здесь, и ты дышишь!..»
  Я нахмурилась. Посмотрела на часы. Дурацкая привычка. У меня везде были часы. Устаревшие, наручные, механические. Они всегда были перед моими глазами. Я всегда следила за временем.
  Прошло десять минут. Десять! Асфиксии не наблюдалось. Стоп! А вот это уже интересно! Неужели, костюм рамбита сработал? Невозможно, немыслимо! Сколько лет он провел в инертном состоянии? Сотни, тысячи?
  «Две тысячи лет!» – пришел мысленный ответ.
  – Неужели он, за это время, не разрядился и не пришел в негодность? – вслух воскликнула я. – Этого не может быть!
  «Он не может разрядиться, так как использует твое тело, как аккумулятор. И он не может прийти в негодность!» – послышался мысленный ответ.
  Карит чего-то ждал. От него веяло решительностью и скрытой угрозой. Я поняла, что стою у черты. Одна неосторожная мысль, одно неловкое движение – и мне конец.
  Воспоминания замелькали перед глазами, как будто бы кто-то мотал их, нажав на ускоренное воспроизведение, только в обратную сторону. Наконец, перемотка резко остановилась, как будто бы нажали на паузу. Перед глазами, возник образ девушки-рамбита. Сейчас я смогла рассмотреть ее более внимательно. Невысокая японка, чуть ниже меня, глаза раскосые, фигура легкая, изящная, черные волосы заколоты сзади в пучок. На груди красовался маленький бейджик, на который, я, раньше, просто не обратила внимание. На нем было написано: «старший научный сотрудник Аёке Сину». Вот так сюрприз!
  Я почувствовала, как карита, затрясло, от возмущения, хотя, сам он оставался неподвижным.
  «Что она тебе сказала?» – последовал мысленный вопрос, который, впрочем, не требовал ответа.
  В следующий момент, я услышала ее голос у себя в голове:
  «Помоги мне, и я, помогу тебе!»
  Карит, по-прежнему не двигался, но я, чувствовала, исходящие от него эманации ненависти.
  «Ты уже не человек!» – достаточно спокойно произнес он.
  – Ты гонишь!.. – вырвалось у меня.
  Я испуганно закрыла рот, опасаясь, что за этим последует неконтролируемый приступ ярости. Но этого не случилось. Он отодвинулся на два шага назад. Его жуткая пасть, по-прежнему, оставалась открытой. Из нее продолжало нести какой-то зловонной гадостью. Я поежилась.
  «Значит, Аёке… – спокойно констатировал он. – Знаешь ли ты, что во всей вселенной осталось только три существа, которых вы, люди, называете рамбитами. Несколько недель назад, их было всего два… – я затаила дыхание. Карит оставался неподвижным: – Я расскажу тебе, как размножаются рамбиты…» – начал он и я сразу же все поняла.
  Меня бросило в озноб. Кровь застучала в ушах.
  «Так, вот, просто?» – спросила я, уже зная ответ.
  «Они паразитируют на других существах! – последовал лаконичный ответ. – Иначе, костюм не не признал бы тебя и не сработал!»
  «И ты наблюдал бы, как я умираю, в агонии?» – злобно спросила я.
  Казалось, это его развеселило.
  «Ах да, человеческое существо, движемо жаждой мести! Для чего ты здесь, а? Не для того ли, чтоб отомстить? Я тебя разочарую, так быстро ты бы не умерла! – язвительно ответил он. – На тебя, у меня, совсем другие планы…»
   «Вот как! Сволочь!» – злобно подумала я. Но, он еще больше развеселился.
   «Ты чувствуешь мои эмоции – это эмпатическая составляющая недоступна обычному человеку, – мысленно произнес он. – Ты, теперь, наполовину рамбит! И эта половина будет становиться все больше и больше, пока не вытеснит все человеческое… – казалось, он задумался. – Мне не нужен еще один рамбит, во вселенной!» – произнес он и внутри меня все упало.
  Я лихорадочно сжала флешку, меня затрясло нервной дрожью.
  Только в фантастических боевиках, супергерои остаются холоднокровными, на краю смерти, смело плюют в лицо врагу и говорят: «Я тебя не боюсь, можешь делать со мной, все, что угодно!» На самом деле, все обстоит полностью наоборот!
  «Решено!» – внезапно воскликнул карит и снова оказался прямо передо мной.
  Его холодные лапы схватили меня, одновременно, в нескольких местах. Его, без того, огромная пасть, раскрылась и стала еще больше. Прямо из нее, показалось длинное стальное щупальце. Меня передернуло от отвращения, но он продолжал сжимать меня в своих нечеловеческих объятиях, не давая пошевелиться.
  Щупальце медленно выползало из его пасти, все больше и больше. На его конце, блеснуло металлическое жало. Я и моргнуть не успела, как оно впилось мне в лопатку.
  Я выгнулась дугой и заорала. По телу пробежала судорога, а потом плечо взорвалось дикой болью. В глазах потемнело, на губах выступила пена. Я упала на пол, корчась в агонии, жадно хватая ртом воздух. Давненько мне не было настолько больно!
  Я попыталась дотянуться до флешки, но не смогла. Флешка упала на пол, перед моим лицом. Глупо, глупо, глупо! Я думала, что держу все под контролем, что в самый последний момент, смогу нажать зеленую кнопочку. Но, все случилось иначе.
  Жизнь потихоньку оставляла меня. Я никогда не думала, что перед смертью мне будет настолько стыдно. Я медленно умирала…
  Последнее, что я увидела – это была отвратительная зловонная пасть карита, перед моим лицом...

  Разбитая спасательная капсула догорает, в ста пятидесяти метрах южнее. Вокруг разбросаны горящие трупы моих друзей и сослуживцев. Восемь человек, вернее шесть человек и два арка. Но, это уже не важно. Снег падает большими пушистыми хлопьями, ночью будет сильный мороз, но я не чувствую холода. Я пытаюсь подняться, но не могу. А надо, надо! Совсем скоро сюда нагрянут груины, синие великаны. За мной, с десяток скальпов, снятых с их уродливых голов. Я думаю, они не сразу убьют меня, ой не сразу…
  Я очнулась, растерянно тряся головой. Иногда я терялась и не понимала, где настоящее, а где прошлое. Воспоминания были такими яркими, что выглядели как события, происходящие в настоящее время. Грань, между ними и воспоминаниями, полностью стерлась. Я не понимала, как к этому относиться, хорошо это или плохо.
  В сорока метрах, от меня, догорали остатки спасательной капсулы, которую, я, сначала, приняла за стыковочный шлюз. Удар был такой силы, что его обломки раскидало на несколько километров. Вокруг простиралась красная безжизненная пустыня.
  Ну, вот я и дома! Дом, милый дом! Каким же ужасным ты стал!.. Аргинея, моя родная планета, что же с тобой сделали кариты? Что же они натворили!
  Я попыталась встать, но ногу пронзила сильная боль. Вскрикнув, я упала на колени. Это уже не есть хорошо! Надо бы свалить отсюда, да побыстрее! Неизвестно сколько времени, я провалялась без сознания! Хотя, хотя… я посмотрела на часы. Торможение включилось примерно три часа назад. Удар последовал сразу же, через несколько минут. Черт! Много, очень много! Почему кариты до сих пор не заявились?
  «Это я уже видел!» – пронеслось в голове.
  Стоп! Где я нахожусь? Я жива? Что со мной происходит? Да, поднимите мне веки, черт побери!
  Усилием воли, я открыла глаза. Они никак не желали открываться, как будто бы, весили несколько тонн. Я лежала на полу, на татами, накрытая тонким, но теплым одеялом. Из открытого настежь окна, доносился незнакомый аромат, какой-то технической жидкости.
  Я настороженно пощупала ковер. Он был очень похож на тот, который был у меня в детстве, но это был не он. Ковер был выполнен, из очень мягкого и теплого пластика. Одеяло тоже было из пластика, однако, по тактильным ощущениям, было приближенно к теплому синтепону, а наволочка, на вид была, точь-в-точь, как хлопковая.
  Карит меня удивил. Однако, самое большое потрясение, ждало меня впереди. Я обнаружила, что полностью раздета, за исключением тонких хлопковых шортиков, на ягодицах.
  «Куда подевалась моя одежда? Где костюм рамбита, в котором я выглядела, словно суперженщина, из телесериала? И почему?..» – мысль оборвалась на полуслове. Я осознала, что дышу без специального костюма. С этим осознанием, пришло понимание того, что произошло, со мной, несколько часов назад.
  Я потрясенно молчала. Рука потянулась к лопатке, на которой остался след от укола стального жала. Ранка полностью затянулась и была почти незаметна.
  «Что ты со мной сделал? – подумала я. – А, самое главное, зачем?»
  Карит говорил, что у него на меня большие планы. Я непроизвольно поежилась. Подошла к шкафу, открыла его. На вешалке одиноко висело белое свадебное платье. Правда, без фаты. У нас в деревне не принято было носить фату.
  «Я это не надену! – мысленно воскликнула я. – Я это не надену! – я машинально провела по нему рукой. Оно было, на ощупь, мягкое и приятное, почти как настоящее. – Я это не надену! – в третий раз, воскликнула я. – Что за дурацкие намеки!»
  За ним, спряталось еще одно платье, вернее комбинезон. Серенький, чистенький, кое-где, подштопанный. Я с ужасом узнала в нем комбинезон ринии, смертницы, которая попала на планету, раньше меня. Я видела ее на голограмме.
  Скрипя сердцем, я сняла комбинезон и натянула на себя.
  «Ты сделал с ней, тоже самое, что и со мной?» – я бросила желчный вопрос в пустоту.
  «Нет, она задохнулась от асфиксии! – пришел мысленный ответ. – Комбинезон рамбита не сработал. И, риния, мне была не нужна!»
  Я снова поежилась.
  «Ты сделал меня наполовину каритом? Прямо, как Аёке? – злобно спросила я. – Я могу дышать измененным воздухом, я давно не пила воду, но меня не мучает жажда… Кем ты меня сделал?»
  «Нашим голосом, голосом каритов! – пришел мысленный ответ. – Ты будешь представлять нас, в совете миров!»
  «Совет объединенных планет никогда не примет вас! Ты, никогда не думал об этом? – едко спросила я. – Вы убили десятки тысяч живых существ, на этой планете. Из них было несколько тысяч человек, которые не захотели никуда улетать. Мои родные, близкие, друзья, родственники… – слезы навернулись на глаза и тут же высохли. – Где Рита, моя сестра, где Соня, моя племянница? – я медленно закипала от злости. Меня учили быстро справляться со своими чувствами, но, сейчас, меня просто несло, и я не хотела останавливаться. – Где тетя Нона и дядя Тим, где все остальные, где?..»
  Мама умерла незадолго до вторжения, у нее было слабое сердце. Меня не отпустили на похороны, даже не сразу сказали, что она скончалась. В этот момент, мы были на вылазке, глубоко на территории синих. Я узнала об этом через несколько дней, сразу же, после возвращения. Отец умер, уже после того, как ковчег упал на Аргинею. Никто не знает, от чего. Сильно переживал смерть мамы, а тут такое…
  «Рита, где-то, на Октагоне. Соня, насколько я знаю, оставалась здесь, до самого конца…» – последовал мысленный ответ. Никаких эмоций, только слова. Мысли.
  «Ну да, для вас мы, всего лишь, бездушные единицы и ноли, в двоичном коде мироздания!» – в сердцах бросила я. Казалось, это его развеселило.
  На полу лежала флешка. Та самая. По какой-то причине, карит ее не тронул. А может, посчитал не стоящей внимания. Я подняла ее, засунула в карман. Усилием воли, я заставила себя, думать об этом. Незачем заострять, на этом, внимание карита! Возможно, флешка – наше единственное спасение. Спасение человечества и моя гибель. Я ведь, теперь, наполовину карит.
  Внезапно, я почувствовала, что кариту стало интересно. Он потянул клубок воспоминаний, желая разобраться, что это такое, о чем я сейчас думаю. Перед глазами замелькали события, лица людей.
  Гибкинс. Усилием воли, я остановила этот клубок, сосредоточившись на нем. Я даже не знала, как его зовут! Раздолбай-раздолбаем, но, очень приятный раздолбай! В этот момент, я чувствовала, как карит сердится. Мне было по барабану. Я представила Гибкинса без одежды. Даже под ней, были видны его упругие мышцы… Он должен был быть обалденным, в постели! Я представила как его руки касаются моих плеч, потом груди, как он нежно гладит меня… Я закрыла глаза. Мои руки заскользили по моей груди, животу, спускаясь к генталиям.
  «Хорош мастурбировать!» – сердито одернул меня карит и, казалось, потерял к этому всякий интерес. Но, мне, все же, следовало быть настороже.
  Гибкинс, скорее всего, погиб. Мне очень хотелось верить, что он спасся. Но, здравый разум подсказывал, что, на орбите, не выжил никто. Хотя, хотя… вчера, карит говорил о трех рамбитах. Значит ли это, что Аёке, все же спаслась? Это была интересная мысль. Ее следовало обдумать, но в другой раз. Я прекрасно понимала, что, сейчас, все мои мысли являются объектом пристального изучения цивилизации каритов.
  Вздохнув, я вышла в коридор. Дом был совершенно пустой. Легкий сквознячок гулял сквозь открытые двери. Я вышла на улицу. Улица была полностью пустынной. Голой. Люди, сотни людей, которые не смогли улететь или не захотели. Что с ними стало? Ответ был очевиден.
  Предстояло сделать последнее дело. То, зачем меня сюда послали, и посмотреть, что получится. На самом деле, я не верила, что что-то изменится. И это отвлекало карита, от пристального изучения данной темы. Он постоянно копался в моих воспоминаниях. Сейчас, его очень интересовала моя родословная.
  Зона повышенной радиации сильно сместилась, в сторону деревни. Отсюда, до нее, было несколько километров. Я ощущала странное покалывание, на своем лице. Конечно же, радиация, для обычного человека, была никак не ощутима. Только находясь, в непосредственной близости, от сильного источника излучения, можно было почувствовать запах озона, небольшое покалывание, дезориентацию, нарушение зрения и быструю, последующую, смерть. При запредельных дозах.
  Либо радиация была настолько сильной, либо я потихоньку мутирую, превращаюсь в совершенно иное существо, со сверхчеловеческими способностями. Я засунула руку в карман, непроизвольно сжала флешку.
  В этот момент, из-за ближайшего дома, навстречу мне, вышла довольно пестрая компания. Во главе процессии, шел жених, в черном фраке, с цветами. Издалека они выглядели, практически, как настоящие. Следом за ним, следовала довольно примечательная вереница людей, в костюмах и свадебных нарядах.
  На первый взгляд, они выглядели как люди, но только, на первый. Их выдавала неестественность движений. Они делали большие нечеловеческие шаги. И, самое первое, что бросалось в глаза, от чего меня коробило и кидало в дрожь – они шли в полной, почти что гробовой тишине. Если бы это были люди, они бы громко переговаривались и смеялись, но не кариты!
  Кариты не умели разговаривать. Они могли издавать звуки, но не человеческую речь. Поскольку, это было даже не смешно, все происходящее, выглядело как фарс. Нечеловеческий фарс.
  Карит меня снова удивил. Он взял все это, из моих воспоминаний и представлений о том, как должна была происходить настоящая свадьба. По крайней мере, так это делалось в нашей деревне.
  Я заплакала… Но, не от счастья. Наоборот, от боли. Подозреваю, что он, в кои то веки, захотел меня удивить и сделать мне приятное, что было просто немыслимо. Но, все эти люди, так сильно напоминали мне тех, кто жил в этой деревне раньше, до вторжения. Кого убили кариты, быстро, беспощадно. Тысячи человек погибли ужасной смертью! И еще миллионы погибнут, если кариты начнут свою экспансию… Руки непроизвольно сжались в кулаки.
   «Дорогая! Тебе следует переодеться!» – мысленно сказал жених.
   Я тихо зарычала, достала флешку и нажала зеленую кнопочку.

  В каюте было холодно. Все системы, кроме основных, отвечающих за жизнеобеспечение корабля, были отключены, габаритные огни погашены, двигатели выключены. Ни один сканер, не смог бы засечь такой корабль, медленно дрейфующий, в полной темноте. Но, только не кариты!
  Настроение было, мягко говоря, не радостным. Мэтью тихо спал, зарывшись в пуховое одеяло. Перед монитором, укутавшись в котацу, сидела японка. Если бы кто-то увидел ее сейчас, не поверил бы! Невысокий стол, со встроенным, нагревателем, был накрыт легким футоном, поверх которого, располагалась столешница, образуя небольшую палатку, со столом, наверху. На нем, примостился терминал связи, работающий только на прием, и тарелка экзотических фруктов. Сколько столетий минуло, но, этот древний предмет, японского быта, был востребован, до сих пор! Из-под футона, выглядывала только ее голова. Снаружи было холодно. В котацу было тепло и уютно.
  Японка вытащила, из-под теплого футона, свою тонкую, длинную, почти прозрачную руку, потянулась к терминалу, который тихо пикнул, уведомляя, что получил сообщение. На экране возникло темное мутное изображение какого-то мужчины. Было непонятно, человек это или инопланетянин.
  – Доброго времени суток, миледи! Наши разведчики подтверждают, что, по всей планете, наблюдаются неподвижные особи каритов. Мы считаем, что они в стазисе.
  Бровь японки медленно поползла вверх.
  – Великолепно! Ты нашел ее?
  – Мы нашли человекоподобного карита, существо, которое, судя по всему, когда-то было человеком… – голос запнулся. – Мы не уверены, что это она, мэм! Существо было в военном ринийском комбинезоне. Мы поместили его в карантин, попутно взяв пару проб…
  – И? – нетерпеливо спросила японка.
  – Раньше это был человек. Но, его генетический материал, оказался полностью измененным. Вероятно, кариты, проводили над ним опыты, когда он еще был жив. Теперь, это уже невозможно назвать человеком…
  – Хорошо! – сказала она. – Доставьте ее сюда, и немедленно!
  – К сожалению, это невозможно, мэм! – извиняющимся тоном сказал собеседник. – Пару часов назад, существо исчезло…
  – Что? – воскликнула японка, резко вставая. Она была в традиционном японском кимоно, расписанном цветами. – Я не понимаю!
  Мэтью что-то пробормотал, заворочавшись, под одеялами. Силуэт мужчины, на экране, дернулся.
  – Она пропала, мэм! – смущенно ответил собеседник.
  – Объяснитесь! – приказала японка. – Все, по порядку, и с самого начала!
  – Примерно, сорок восемь часов назад, мы заметили странный всплеск излучения, который прокатился по орбите Аргинеи. На поверхности планеты, должна была разразиться настоящая буря, планетарного масштаба.
  Японка поежилась. Как показывала практика, такие бури сопровождались небывалой последующей активностью каритов.
  – Что там, на самом деле произошло, мы точно не знаем. Наши сенсоры блокировались защитным излучением, с поверхности планеты, – продолжил он. – Однако, после этого, излучение внезапно пропало. Мы стали сканировать планету, чтобы понять, что же, собственно говоря, произошло. – Человек запнулся.
  – И, что же там случилось, черт побери? – воскликнула японка.
  Мэтью застонал и заворочался.
  – Мы не знаем! Мы рискнули, высадились, подобрали ее, считая, что это и есть наш разведчик. И она сможет объяснить нам, что происходит. Но, она была без сознания. А потом, мы просканировали ее, и поняли, что она – не человек… Наш доктор, перепугался, решил самолично доложить об этом командиру, а когда вернулся, ее уже не было.
  – Что вы ей вкололи, бета-блокаторы седьмого поколения, на тройном адреналине?
  – Мы считали, что на каритов это не действует… – смущенно ответил собеседник. – Кариты не обладают человеческой биологией.
  – Наивный юноша… – пробормотала японка.
  – Полковник приказал никому не сообщать, о случившемся, чтобы не поднимать панику. Запущен режим тихой тревоги, все корабли переведены в боевую готовность.
  Мудрое решение!
  – Если я до вас доберусь, полковник вам не поможет! – рассерженно огрызнулась она. – Если до вас доберется этот карит, то вам уже никто не поможет! – она задумалась. – Послушайте, как, мертвый карит, смог сбежать из зоны карантина? – японка прищурилась. – Там же должно было быть блокирующее поле!
  Человек, на экране, замялся.
  – Карит не подавал никаких признаков жизни. Мы решили ограничиться только статическим… – промычал он.
  Японка зарычала, словно дикий аргенийский тигр, в отчаянии, схватившись за голову.
  – Остальные кариты продолжают находится в стазисе, – продолжил собеседник, – мы прилагаем все усилия, чтобы найти их и обезвредить! – продолжил он.
  – А, это уже, очень интересно! – вырвалось у нее. Она многозначительно почесала голову.
  – Полковник спрашивает, когда вы вернетесь на базу. Нам срочно нужна ваша помощь, как лучшего эксперта, по каритам!
  – Он мне льстит! – буркнула она. – Передайте ему, я возвращаюсь!
  Изображение отключилось. В каюту тихо постучались. Дверь отворилась, на пороге стоял невысокий арк.
  – Миледи... – начал он, с весьма озабоченным видом.
  – Что случилось, Рэд? – настороженно спросила японка.
  Маленький арк скривился.
  – Мэм, там, снаружи, кто-то стучится в дверь стыковочного отсека…
  – Где? – переспросила японка. – Подожди, что значит, стучится?
  Арк вздохнул, подбирая слова:
  – Там, снаружи, какая-то женщина, стучится в дверь шлюза, – повторил он, – что она там делает, я не знаю! Она владеет жестовым языком космических десантников…
  Японка медленно встала, грациозно поправила кимоно. Она была невысокая и изящная.
  – И, чего же она хочет? – задумчиво спросила она.
  – Чтобы ее впустили! – смущенно ответил арк.
  Японка посмотрела на Мэтью. Он лежал, глядя в потолок. Поймав ее взгляд, пожал плечами.
  – И еще… – начал было арк, запнулся, а потом продолжил: – Она без скафандра!
  Мэтью резко сел на кровати, выпучив глаза. Он был полностью голым. Арк сразу же опустил взгляд.
  – Веди! – приказала японка.
  Арк выпучил глаза и побледнел.
  – Что еще? – бросила японка, понимая, что раздражается, все больше и больше..
  – Она сама вошла, – промычал он, – увидела, что мы берем ее на прицел, взяла и вошла…
  – Что? Как, каким образом? – обескураженно спросила японка.
  – Мэм, я не понимаю! – ответил он. – Двери сами отворились и пропустили ее внутрь.
  – И где она сейчас? – напряглась японка.
  – Я не знаю, мэм! – понурился арк. – Пока я добежал до шлюза, она исчезла!
  – Галиматья какая-то… – тихо пробормотал Мэтью.
  – В столовой… – прошептала японка. – Она в столовой!
  Мэтью, вскочил, не потрудившись одеться, вылетел в коридор. Японка устало покачала головой. Раздвижная дверь, ведущая в столовую, была приоткрыта. В коридор падал узкий луч света.
  За столом, перед подносом, на котором стояла тарелка гречневой каши, сидела женщина. В ее руке был стакан молока, из которого она жадно пила, большими глотками. Молоко, тонкой струйкой текло по подбородку, стекая на пол.
  – Чертовски вкусно! – охрипшим голосом воскликнула она, увидав вошедших. – Просто божественно!
  Ее лицо было земляного, почти стального оттенка. На ней был, видавший виды, ринийский комбинезон, кое-где неумело заштопанный. Она, с интересом, посмотрела на Мэтью. Тот изменился в лице, но даже не соизволил прикрыться.
  – Ты? – тихо прохрипел он.
  – Я должна была догадаться, что вы вместе! – сказала она. – Ты такой же красавчик, как я себе и представляла! – ехидно заметила она, беззастенчиво разглядывая его. – Вы должны простить меня! Черт знает, сколько времени, я не ела нормальную еду! – с набитым ртом, сказала она.
  – Кофе? – спросила японка.
  – Обязательно! – ответила женщина. – С корицей и миндалем!
  Японка, сделала два шага навстречу, заключила ее в объятия. Неуклюже задела поднос, тот грохнулся на пол, разбрызгивая остатки каши. Арк изумленно моргал глазами. Мэтью продолжал стоять и глупо пялиться.
  – Грэйс! – воскликнула японка. – Никогда не думала, что увижу тебя снова!
  – Аёке! – прошептала та. – Рамбит-паразит!
  Арк бросился поднимать поднос. Грэйс показушно вскинула брови, кивая в сторону Мэтью.
  – Мэтью... голый Мэтью, – слегка покраснев, ответила японка. – Гибкинс, и в Африке, Гибкинс!
  – Надо было догадаться, что вы вместе! – смущенно пробормотала Грэйс, принимая, тарелку, с остатками каши, которую протягивал ей арк.
   Мэтью вышел.
  – Он спас меня, когда кариты штурмовали станцию. Без него, я бы погибла! – ответила Аёке. – Я у него в долгу!
  Мэтью вернулся, уже в штанах, неся дымящуюся чашку кофе, на блюдце.
  – Нам нужно о многом поговорить! – сказала Аёке, садясь напротив. – Расскажи мне, что случилось! Что, там, черт возьми, произошло? Кариты в стазисе?
  Грэйс нервно кивнула.
  – В одно мгновение, они все зависли. Одновременно, и сразу все. Меня тоже вырубило. Наверное, потому что я, наполовину карит. Как будто бы огрели, по башке, чем-то тяжелым, да так сильно, что до сих пор болит! Через какое-то время, ваши ребята высадились на планету, забрали меня, вкололи мне какую-то гадость, как будто бы я их просила… Меня, от нее, до сих пор лихорадит... Сейчас, они выискивают каритов, одного за другим, и утилизируют... – ее голос сорвался в хрип.
  Бровь Аёке взметнулась вверх.
  – Разве это плохо?
  – Бессмысленно! – отрезала Грэйс. – Ты сама знаешь, они под землей! Чтобы уничтожить их всех, следует аннигилировать целую планету!
  Аёке задумалась.
  – Это возможно. В этом есть здравое зерно!
  Грэйс внезапно вскочила, поднос снова оказался на полу.
  – Это моя планета, Аёке, моя! После всего, что я пережила, там… – она показала пальцем в иллюминатор, запнулась, подбирая слова. – Я стала рамбитом и каритом, одновременно, потеряв свою человеческую сущность… Я их чувствую, ощущаю, вот здесь! – она ударила себе по животу. – Я стала их частью, я ощущаю их, как своих детей!
  – Это не твои дети, Грэйс! – строго сказала японка. – Они залезли тебе в голову! – но та ее не слушала.
  – Не правда! – воскликнула Грэйс. – Не правда! Тебе ли не знать?
  Аёке обхватила ее голову, своими руками, повернув лицом к себе:
  – Посмотри на меня! – рявкнула она. – Это – не твои дети и никогда ими не были!
  – Я не позволю, Аёке, я не позволю! – продолжала Грэйс. – Отсюда все началось! Это, ведь, наша родная планета, Аргинея, планета рамбитов! Раньше она называлась Фальсоромея! Помнишь?
  – Помню! – тихо сказала Аёке, не скрывая слезы.
  Мэтью потрясенно отпил, принесенный им, кофе. Аёке снова заключила ее, в свои объятия.
  – Здесь вы их создали… – прошептала ей, на ухо, Грэйс. – Вы хотели достигнуть бессмертия, и вы его достигли! – всхлипнула она. – Но, какой ценой! За это поплатилась вся вселенная! Вы создали монстров, чудовищ, которые вас же и пожрали! А, эти ваши, эксперименты, с переселением сознания…
  – Мир между нами невозможен! – тихо проговорила Аёке. – Кариты давно вышли из-под нашего контроля и уничтожили всю нашу цивилизацию. Наша наука была отброшена на тысячелетия и тысячелетия, назад. Теперь, они – боги, а мы – ничтожные черви, как ты верно сказала, единицы и нули, в двоичном коде мироздания!..
  – Так, это ты?.. – захрипела Грэйс, отстраняясь. Глубоко вдохнула, выдохнула. – Так, ты все знаешь?
  – Между рамбитом-родителем и его деткой, существует ментальная связь, которая не разрывается очень долго, – тихо ответила Аёке. – Я все знаю, я все видела, я была там, вместе с тобой… – она незаметно смахнула слезу. – И, я сожалею, о том, что тебе пришлось пережить там…
  Грэйс внимательно посмотрела не нее.
  – Я не знаю, что такого, было заключено в этой флешке, почему, карит не уничтожил ее сразу, когда еще была такая возможность… – она не спускала с японки глаз. – Там была информация, не так ли? Он просто не захотел… не смог!
  Аёке кивнула.
  – Кветтабайты и кветтабайты информации, – ответила она. – История нашей вселенной, от ее сотворения, до сегодняшнего дня, с полным описанием и изображением, видов и рас, ее населявших. Все, что мы успели изучить, до того самого момента, когда кариты вышли из-под контроля и, даже, после этого!
  Аёке замолчала.
  – Это было рискованно, но эффективно! – согласилась Грэйс. – Однако, осталось еще кое-что! Один-единственный карит, которого не получилось перегрузить информацией. Карит и рамбит, в одном флаконе, с человеческим разумом… – она показала на себя. – И, ты знаешь, что нужно сделать!
  Аёке задумчиво посмотрела на Грэйс. Та кивнула.
  – Об этом никто не должен узнать, никто! – сказала Грэйс, на ее глазах навернулись слезы. – Никогда!
  – Я срочно отбываю на станцию, – сказала Аёке. – Полковник Смит ждет меня! – она многозначительно посмотрела на Мэтью, потом на Грэйс.
   «Я знаю, чего ты хочешь! – Грэйс услышала ее мысленный шепот. – Возьми его, прямо сейчас, в моей каюте, это приказ!» – она грациозно повернулась и медленно вышла.
  – Что? – недоуменно переспросил Мэтью, таращась на Грэйс…
  И только устроившись поудобнее, в кресле пилота, одноместного скоростного катера, Аёке позволила себе расплакаться. Посмотрела, на сверкающую, сквозь окно иллюминатора, Аргинею и громко сказала:
  – Приоритет красный! Виртуальному интеллекту корабля! Приказ первого помощника по науке: заблокировать все шлюзы, все входы и выходы, никого не впускать, никого не выпускать! Критическая перегрузка реактора, через сорок минут! Выполнять!

  На мостике было очень тихо. Члены экипажа не спускали с нее настороженных глаз. Об инциденте стало известно. То ли, полковник сам пустил слух, то ли, проболтался кто-то, из высокопоставленных чиновников. При этом, никто толком не знал, что же на самом деле, произошло на борту ее исследовательского судна. Однако, за глаза, все ее звали теперь «бессердечная Аёке».
  – Старший помощник, по науке, Аёке Сину, добро пожаловать на борт! – капитан Нику Таце встал и чинно, по-японски, поклонился. Аёке ответила поклоном на поклон.
  Рядом с ним, в инвалидной коляске, сидел капитан Уильям Смит, потерявший ноги, в той самой, легендарной схватке с каритами.
  – Мы совещались, по поводу того, что нам дальше делать, с этой планетой, – капитан показал рукой на экран, за которым сверкала Аргинея. – Капитан Смит и его помощники, в один голос утверждают, что ее нужно уничтожить. Аннигилировать. – По мостику прокатился гул возмущения. – Тихо! – приказал он, откашлявшись. – В свою очередь я и мои помощники, по науке, утверждают, что ее нужно окружить силовым барьером и изучать! – кто-то издал вздох облегчения. – Чиновники из комитета по науке и советники объединенных миров, в ужасе, от произошедшего, и никак не могут договориться. Поскольку, военное положение еще никто не отменял, мы можем решить эту проблему за них, раз и навсегда. От нашего решения, зависят жизни миллионов и миллионов живых существ, по всей вселенной.
  На мостике воцарилась тишина.
  – Мы готовы выслушать ваше мнение, как представителя старейшей расы, которая имела подобные контакты, с каритами, и раньше.
  Он внимательно посмотрел на Аёке.
  – Аргинею следует уничтожить! – громко ответила она. – Вам не выковырять каритов из-под земли! Их производства находятся глубоко, в ядре планеты. К сожалению, планета для нас потеряна. И нет никакой уверенности, что кариты не смогут выйти из того состояния стазиса, в которое мы их загнали… – она внимательно посмотрела на капитана Таце, потом на капитана Смита. Потом, обвела взглядом всех присутствующих. – Аргинею следует уничтожить, аннигилировать, и как можно быстрее! – она поклонилась, давая понять, что закончила.
  Недовольный гомон прокатился по мостику.
  – Вы так говорите, потому что никогда не были на этой планете! – воскликнула старший помощник капитана Таце. Кажется, ее звали, Ха Тьи. – Это целая планета… моя планета!
  Аёке посмотрела ей прямо в глаза и сказала:
  – Вы ошибаетесь, Ха, эта планета – моя!

  Меня окружают одни неудачники. Это, наверное, потому что я и сам, неудачник!
  Бармен Тим, одутловатый, похожий на зайца кролькан, с длинными кроличьими ушами, осторожно протирал стаканы. Вернее, пытался это сделать. Белесые ворсинки шерсти, с его лысоватой головы, то и дело прилипали к посуде. Майя закатила глаза. Наполовину человек, наполовину белка, высокая стройная, что-то писала толстым карандашом в мятой тетрадке.
  – Наверняка, дебет с кредитом сводит! – пробормотал Тим, подхватывая стакан, так и норовивший упасть на пол и разбиться. – Короче, богиня!
  В отсутствии Сергеича, босса всея забегаловки, она была здесь за главную. Богиня – ни больше ни меньше! Не хватало лишь нимба.
  – Мамба, помоги ему, иначе, сейчас, он всю посуду перебьет! – закричала она. – Потом Сергеич с нас шкуру снимет. И скажет, что так и было, а потом из вычтет из зарплаты!
  Я пожал плечами, оставил кофеварку, подошел к Тиму. Он, виновато посмотрел на меня, сунул в руки поднос, удалился на кухню.
  – Иди, лучше протри полы, целее будешь! – бросила она ему вслед и снова окунулась в расчеты.
  После того, как меня турнули из структуры, я долго пытался найти, мало-мальски, приличную работу, но не мог. И дело не в том, что я чего-то не умел. Умел я как раз, наоборот, много чего! В силу некоторых событий, я стал довольно известной фигурой. Известной, с плохой стороны. Поэтому, со мной просто никто не хотел иметь никакого дела. Вот она, обратная сторона нашего чудного мира! Сергеич, толстый баран, вернее, наполовину человек, наполовину баран, сжалился надо мной. Сказал: «Мамба, я знаю, что тебе просто не повезло, ты хороший человек! Посмотрим, сработаешься ли ты с нашими ребятами…» – таким образом, я и оказался здесь. Платили сносно. Иногда, даже давали чаевые.
  Время было ранее, посетителей не было. Они, обычно, подтягивались ближе к обеду. Створки входной двери, с противным скрипом, отворились. В кафе медленно вошел человек, одетый в дорогой бежевый пиджачок, с большой золотой цепью на шее. За ним, вереницей, словно дрессированные собачонки, поджав лапки, следовали четверо, не то охранников, не то бандитов.
  Обладателя бежевого пиджака знали все. Это был Мухарь, знаменитый авторитет, вор в законе, держащий в страхе, половину города. За глаза, его называли Шуфутинычем, за невероятное сходство, с известным артистом.
  – Ба! – наигранно воскликнул он, широко расставив ноги. – Кого я вижу! Мамба, собственной персоной и в костюме бармена! Вот это встреча! – его охранники разразились наигранным смехом. – Жизнь несправедлива, юноша! – ехидно заметил он. – Я могу присесть?
  Богиня оторвалась, от своей тетрадки, присвистнула. Мгновенно, рядом с Мухарем оказался Айкан, огромный, вежливый, получеловек-полукабан. Галантно отодвинул стул, давая возможность гостю присесть.
  – Присаживайся, брат! Что будим кушать, дарагой? – коверкая слова, спросил он. – Индейка шикарный! Сам ко мине пришол, изжарь меня, гаварит, я вкусный буду!
  Мухарь многозначительно посмотрел на него, с достоинством присел. Братва расположилась за соседними столиками. Айкан улыбнулся, показав ряд остроконечных зубов, достал блокнот и ручку:
  – Заказывай, дарагаценный!
  – Я хочу, чтобы меня обслужил Мамаба! – громко сказал Мухарь тыча пальцем, в мою в сторону.
  Майя подскочила ко мне, вытолкала меня из зала, на кухню.
  – Извините сэр, его смена только что закончилась! – извиняющим голосом, ответила она и прошипела сквозь зубы: – Мамба, исчезни, быстро!
  Скинув фартук, хлопнув по спине Тима, моющего полы, на кухне, я быстро выбежал на улицу, через черный ход. Но не тут-то было! Из-за небольшого мусорного контейнера, ко мне навстречу, неторопливо вышли двое громил. Еще один, незаметно появился, откуда-то, сзади. В руках они держали небольшие дубинки и биты. В кулаке одного из них, блеснул кастет.
  К сожалению, нигде вокруг, не наблюдалось никакой дубинки, маломальской палки или обломка трубы. На улице было не просто чисто, а идеально чисто! Я разочарованно вздохнул. Драка грозилась быть очень короткой.
  – Ребята! – воскликнул я. – Вы не подскажите, как пройти на рынок, а то, я здесь немного заблудился…
  Они подошли ко мне почти вплотную, но не нападали. Сзади раздался блатной хохот Шуфутиныча. От мощного удара, дверь черного хода слетела с петель, улетев куда-то за забор. На пороге стоял Мухарь.
   «Силен же, кабан!» – подумал я, почесывая репу.
  За собой, он волок Майю, схватив ее за шиворот беличьей шкурки. Богиня размахивала руками, причитала и извинялась.
  – Мамба, ну ты и шутник! – излишне дружелюбно воскликнул Шуфутиныч, дергая ее за воротник. Майя послушно опустилась на колени, рядом с ним.
  – Алекс! – умоляюще воскликнула она. – Он, одним ударом, вырубил Айкана! Господи, я не понимаю, что ему нужно!
  Я знал, что ему было нужно. Не далее, чем полтора месяца назад, я засадил Шуфутиныча за решетку. Они порешили одного моего клиента, которого я должен был защитить. За что, меня, собственно, с большим шумом и скандалом пнули, из Структуры, под зад ногой. Правда, его людей, я тогда, положил, всех, кроме него самого. Надо было и его завалить, ой, надо было!
  – Мухарь, отпусти даму! – попросил я. – Она тут ни при чем! Это наши с тобой терки, зачем примешивать сюда цивильных?
  Шуфутиныч снова заржал.
  – Да, ты полный идиот, наверное? – лыбясь спросил он. – Ты завалил моих самых лучших людей, твой клиент погиб, я потерял свои деньги… немалые, между прочим, а ты говоришь, отпусти даму…
  Я примиряюще поднял руки:
  – Я тут ни при чем! Это не я пристрелил клиента, это были твои люди!
  Мухарь сплюнул.
  – Мамба, если бы ты там не появился – клиент был бы жив и здоров! Его шкурка бы немного пострадала, да, но, он остался бы живым-живехоньким. Своим появлением, ты все испортил!
  Я развел руками:
  – У тебя своя работа, у меня своя… – ответил я и прибавил: – Была. Я там больше не работаю!
  Шуфутиныч пожал плечами, нежно почесал богиню, за беличьим ушком, с кисточкой.
  – Хороший зверек! – осклабился он. – Послушный!
  Майя, задрожала от злости, еле сдерживая себя.
  – С тебя причитается, Мамба! – продолжил он. – Десять косарей. Это – долг клиента! Работая в этом гадюшнике, ты их точно никогда заработаешь… – он внимательно посмотрел на меня. – Приходи в таверну, к Артуру, я оставлю тебе записочку, – сказал он, делая знак ребятам.
  Они, явно расстроенные, от того, что драка отменяется, опустили дубинки. Мухарь махнул рукой, отпуская их вперед. Полез в карман, вытащил сигару, положил себе в рот.
  – Только, без глупостей! – он достал зажигалку, поднес ее ко рту, раскуривая сигару. – Ты думаешь, почему я здесь, свободно гуляю, а не гнию в тюряге? Меня выпустили под залог! – он снова дико заржал. – А ты, вроде бы, герой-победитель, стоишь тут, передо мной, и извиняешься! – Я покачал головой. Он прищурился. – Жизнь несправедлива, парень! – внезапно, его веселость, как рукой сняло. – Но, не только к тебе! Приходи в таверну и не глупи!
  И, не прощаясь, он медленно проследовал, к ожидающим его, ребятам, вглубь переулка.
  – Мамба, ты уволен! – выпучив глаза, заорала Майя, когда он скрылся за поворотом. – И, чтоб духу твоего здесь больше не было!

  Как я здесь оказался? Хороший вопрос! В последнее время, меня посещают сны. Вернее, девушка, лица которой я никогда не вижу, только руки. И эти руки очень похожи на руки Наташи… Так вот, сегодня ночью, она снова бесцеремонно вторглась в мой сон и велела дуть сюда, на Зеленую улицу.
  Эх, Наташа, Наташа! Что же ты задумала?
  Даже отсюда, я видел, что дело плохо. Гномы обложили подъезд небольшого двухэтажного дома и не давали защитникам возможности даже высунуть голову.
  Я вам уже говорил, что на нашей планете, не действует никакое оружие? Искра не вспыхивает, порох попросту не взрывается. У нас нет электричества, не работает радиосвязь. Исключения составляют некоторые устройства, принцип работы которых, мало кто понимает.
  Ох, уж эти исключения! То, что сейчас держал в руках один злобный гном, как раз и было тем самым исключением. Оно больше всего напоминало древний пиратский пистолет, с раструбом на конце, как у горна. Из этого раструба вылетел синий сгусток, ударился в балкон оного дома. Балкон затрещал и рухнул вниз.
  Когда пыль уселась, я увидел, под кучей осколков, обгоревшую кроличью лапу, сжимающую оплавленный арбалет. Я мысленно выругался. Одним защитником стало меньше. Гномий пистолет тихо зажужжал, перезаряжаясь. Лучшей возможности разделаться с гномом, который, кстати, меня не видел, просто не существовало!
  Я вытащил обсидиановый нож и оказался прямо за его спиной. Нож прочертил полукруг, избавляя гнома от его глупой головы. Последняя, удивленно моргая глазами, улетела куда-то за угол. Я подхватил пистолет, уворачиваясь от вонючей зеленой струи, фонтанирующей из шеи несчастного. У гномов была зеленая, мерзко пахнущая, кровь.
  Его подельник притаился за разбитой витриной соседнего здания. Похоже, у него был подобный пистолет.
   «Откуда вас, таких красивых, черти принесли?» – с досадой подумал я.
  И это было моей ошибкой! На нашей планете не рекомендуется громко думать. Да что там говорить, не рекомендуется думать вообще! Отсутствие радиосвязи с успехом заменяла мыслесвязь. Оная, как радио, только с одной-единственной волной. Кто-то пукнул – все сразу же услышали! Утешало одно – дальность мыслесвязи редко превышала полтора-два километра. Безопаснее было разговаривать вслух, чем думать. Ничего не поделаешь – это издержки нашего чудного дебильного мира!
  Гном высунулся из-за витрины, удивленно хлопая седыми ресницами, которым позавидовала бы любая модница. Я вытянул вперед гномий пистолет и нажал на курок. Из раструба, с тихим свистом, вылетел синий сгусток и врезался в удивленного гнома. Гном что-то заорал, вспыхнул как факел и быстро превратился в головешку.
  Судя по воплям, рядом с ним, находилось еще парочка его невезучих приятелей. Я аккуратно просунул голову внутрь магазина. Кажется, раньше здесь продавали сырое мясо. Судя по запаху, оное неплохо прожарилось, от него шел приятный вкусный дымок, как от хорошо приправленного шашлыка. Рот наполнился слюной, в животе заурчало.
  Неудачного гнома размазало по прилавку и запекло в собственном соку. Два его приятеля превратились в головешки. Третьему повезло меньше – он неплохо поджарился, но был еще жив. Перепрыгнув через разбитую витрину, я оказался внутри, рядом с беднягой, быстрым движением, перерезал ему горло.
   «Мамба, это ты? – последовал мысленный вопрос, на который я не стал отвечать. – Справа, у соседнего подъезда – еще двое! – добавил голос. – Будь осторожен, они канают в твою сторону!»
  Голоса я не узнавал. Это мог быть как мужчина, так и женщина. Мыслесвязь – она такая!
  Я скривился. Наемники! Вероятно тот, на кого они охотились, поскупился на нормальную охрану из Структуры, взял этих бездарей. Или денег не хватило. Охранники-профи сейчас стоят, ой как дорого! Меня передернуло. Еще несколько месяцев назад, я сам работал в Структуре, до инцидента…
  Мысленно поблагодарив собеседника, я перемахнул обратно, через витрину, и, нос к носу, столкнулся с жирным кабой – получеловеком-полукабаном. Последний опешил, явно не ожидая меня здесь увидеть, чем я и воспользовался, нажав на курок, сделал, в его пузе, огромную дыру. Пистолет щелкнул, уходя на перезарядку. И тут, из-за угла выглянул четвертый гном. Злобно ощерившись, направил на меня свою пушку, с изогнутым раструбом. Меня бросило в пот. Пистолет еще не успел зарядится. Спрятаться я не успевал!
  Цыпленок жареный, цыпленок пареный! Мамба, ты – идиот! Идиотом был, идиотом помрешь!
  Однако нажать на курок гном не успел. С противным чпоканьем, в его ухе оказался арбалетный болт, прилетевший, откуда-то из соседнего здания. Не выпуская оружия, гном завалился наземь.
  Я мысленно выругался, коря себя за то, что недооценил противника.
   «Не благодари!» – сказал собеседник или собеседница.
   «Спасибо!» – смущенно ответил я, вырывая второй пистолет, из гномьих ручищ.
   В два счета, огромными прыжками, я пересек узкую улочку, оказавшись у заветной двери. Та отворилась, за ней оказалась крольканша, в сером наемничьем комбинезоне. Я ее видел раньше, пару раз. Мы знали друг друга, но никогда не пересекались. Кажется, ее звали Айяна.
  Она аккуратно выглянула наружу, посмотрела направо, налево, потом на меня.
  – Я не знаю, как ты здесь оказался и что здесь делаешь, но ты успел вовремя! – прищурившись сказала она. – Еще немного – и нас запекли бы, как гусей, с яблоками!
  – Кто здесь, у тебя? – спросил я, вручая Айяне гномью пушку.
  Показав большим пальцем назад, она отошла в сторону, принялась разглядывать гномье чудо техники. За ней стоял сутулый старичок, в сером пиджаке, с круглыми очками на носу.
  Я присвистнул:
  – Профессор!..
  – Тсс! – старичок приложил указательный палец к губам. – Я не знаю, кто вас послал, юноша, – конечно же, он меня не помнил, – но, я вам хорошо заплачу! Вернее, моя внучка!
  – Ты в деле? – спросила Айяна нервно озираясь по сторонам. За старичком, переминаясь с ноги на ногу стоял лерк – получеловек-полулеопард. Его я не знал. – Только что, наш отряд сильно приуменьшился. Нас всего двое, с тобой будет трое! – воскликнула она. – Бабла хватит на год, а то и больше! Надо хилять отсюда, пока не подоспел второй отряд! Нужно попасть на другую часть города, к старым пирсам…
  – И как вы хотели это сделать? – язвительно поинтересовался я.
  – Через два квартала, нас должен был ждать экипаж… – начала было она.
  – Скорее всего, извозчик сбежал, услышав взрывы! – перебил ее профессор. – Придется импровизировать.
  Лерк хранил молчание. Перед моими глазами возникла наглая морда Шуфутиныча.
  – У меня есть одна идейка!.. – сказал я, злобно лыбясь. – Но, вам это не понравится…

  Возле таверны «У Артура» было малолюдно. Это был район Мухаря. Его боялись даже сейчас, когда он находился под следствием. Структура рыла землю, собирая все новые и новые доказательства его вины. Злые языки судачили, что скоро Шуфутиныч станет очень-очень бедным. На миллиард-другой. Ха! Жду не дождусь!
  Мы добрались довольно быстро. Лепр вызвался вести наш небольшой, но довольно пестрый отряд. Он то и дело, то отбегал вперед, то возвращался назад, пригибаясь к земле, как зверь, то, крался, словно почуял добычу. Все это делал настолько быстро, что я, я еле-еле, поспевал за ним. Не то, чтобы я ему не доверял, но очень не хотелось нарваться на засаду. Но, Бог миловал! Я решил, что, с таким проводником, можно было вообще ничего не бояться!
  За мной, отдуваясь и стеная, тащился профессор. Надо признать, ему было очень тяжело, но он держался и, практически, не отставал. Процессию замыкала крольканша Айяна, передвигаясь огромными полутораметровыми прыжками. И это, в сапогах, на каблуках! Ох, уж эти женщины! Правда, через сотню метров, Айяна их сбросила оставшись босиком. Умная девочка!
  Похоже, эти места, лепр знал весьма неплохо. Перелезая через небольшие заборчики, топча палисадники с цветами, иногда разгоняя кур и похожих на крыс, весьма жирных существ, названия которых я не помнил, окольными путями, мы выбрались на центральное авеню.
  Авеню – довольно громкое название для пустынной улицы. Оно пришло из старого мира, который никто не помнил. А потом случилась Перемена. Старого мира не стало, а название осталось. Машин здесь отродясь не никогда не было. Ну, почти никогда!
  Я остановился, как вкопанный, изумленно разглядывая, припаркованный, перед парадным входом, в таверну, новенький кабриолет. Темно-синий, без крыши, с идеально белым салоном, чистым как фата принцессы. Сиденья были кожаные. Боже, какая красота! Это кабриолет Мухаря – ни дать ни взять!
  Профессор, смачно сплюнул. Айяна злобно зашипела, пробормотав что-то, про зажравшихся богатых придурков, у которых денег куры не клюют. Лепр разглядывал автомобиль с интересом знатока.
  – И как же работает это чудо техники? – поинтересовался я. – Неужели, у него бензиновый двигатель?
  Профессор подозрительно посмотрел на меня, сквозь круглые очки.
  – Юноша, вы меня удивляете! – задумчиво сказал он. – На вид, вам нет и двадцати пяти… – он прищурился. – Откуда вы знаете про бензиновый двигатель?
  –Тссс! – зашипела Айяна, испуганно косясь на вход в забегаловку.
  Так мы и стояли, как бараны, вылупившись на новые ворота, вернее, не ворота, а на кабриолет.
  – Нет, конечно! – вздохнул профессор. – Бензиновый двигатель, на нашей планете, не работает! Чтобы двигатель работал, нужна искра, которая в нашем мире не возникает.
  – Главное, чтобы все работало! – задумчиво произнес я. – А, остальное, как оно там – меня пока не интересует!
  Профессор снова вздохнул:
  – Гномы откопали какой-то новый минерал, обеспечивающий некоторые устройства, подобные этому, – он показал рукой на автомобиль, – ммм… альтернативной энергией, – профессор задумчиво почесал, лысину, пробивающуюся сквозь остатки волос. – Новую разработку, последние, держат в строжайшем секрете. Да что там, я даже не знаю название этого минерала! – сказал он, махнув рукой.
  – Что нужно, чтоб машина заработала? – спросил я.
  – Самую малость! – скривился профессор. – Ключ зажигания!
  – И как он выглядит? – спросила Айяна.
  – Железная пластинка, с зубчиками, – ответил профессор, – без нее, машина не сдвинется с места!
  Я задумался. Подошел к кабриолету, пнул ногой колесо.
  – Резина!.. – задумчиво потянул я. Профессор впился в меня подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Вот, жучара! Надо будет потом поговорить с ним, с глазу на глаз. Я прищурился: – Невероятно! И как такое возможно создать, в мире, где нет электричества?
  Кое-что не складывалось, ой не складывалось! М-да, вопросов больше, чем ответов! Однако, договорить нам не дали.
  – Эй шпана! – послышался грозный рык. К машине, со всех ног, бежали два обезьянца. Один побольше, видимо старший. Второй, поменьше, молчаливый и подозрительный. – А ну валите отсюда, пока мы вам ноги-руки не поотрывали, и не засунули куда не следует!
  Я хитро оскалился. Айяна поняла все сразу и без слов. Я же говорил, умная девочка!
  Я встал вперед, Айяна согнулась, прячась за моей спиной. Надо признать, она была на голову выше меня и шире в плечах, но это ей удалось!
  Я, поднял руки, скорчил испуганную мину:
  – Дяденьки не бейте, я больше не буду! – противно заверещал я. – Мы хорошие, мы заблудились, у нас есть раненые женщины и дети, и нам нужна срочная медицинская помощь!
  – Что? – опешил первый обезьянец, резко останавившись. Его напарник, этого не ожидал, с размаху, врезался ему в спину. – А? Что? Зачем? – они так и стояли, открыв рты, дико вращая глазами, почесывая плешивые репы.
  Обезьянцы – как дети! Произнеси пару сложных слов, значение которых они не понимают, и они сразу впадают в ступор.
  – Мне нужны ключи от машины! – нагло сказал я, глупо лыбясь.
  Я блефовал и блефовал отчаянно, словно шел по тонкому льду… Однако, мне повезло.
  – Они там! – все еще находясь в ступоре, ответил второй обезьянец, показывая на машину.
  Лепр, одним прыжком, запрыгнул в кабриолет, даже не удосужившись открыть дверцу.
  Идиоты! Я злорадно улыбнулся, плавно отходя в сторону. За моей спиной, на корточках, сидела Айяна. У нее в руках было два гномьих пистолета, оба, изогнутыми раструбами, смотрели на обезьянцев.
  – Упс! – сказала она, одновременно нажимая на оба курка.
  Пистолеты плюнули огнем, и обезьянцев разорвало на части, словно сочные персики, обдав все вокруг кишками и кровью. Я поморщился.
  – В машину! – заорала Айяна, дернув меня за руку, одновременно, подталкивая профессора, в спину.
  Лепр уже сидел в кресле водителя, поворачивая ключ, в замке зажигания. Профессор медленно залазил на заднее сидение. Несильным пинком, Айяна придала ему ускорение, запрыгивая следом за ним.
  – Мамба, скорее! – крикнула она.
  Я юркнул на переднее сидение, с силой захлопнув дверцу. Дверца обиженно скрипнула и перекосилась, так и грозя отвалиться. Я обескураженно посмотрел на нее и пожал плечами. Да, это вам, не Тойота!
  С третьего раза, машина завелась. Лепр надавил на педаль, кабриолет, фыркая и скрипя, зашуршал покрышками по потрескавшейся автостраде.
  – Жми на газ! – завопил я, глядя, как из таверны выбегают другие обезьянцы, с дубинками и арбалетами. – Живо!
  – Будь спок! – улыбнулся лепр, показывая ряд острых, как бритва, зубов, сильнее вдавил педаль, в пол. Машина рванула вперед, быстро увеличивая скорость, оставив орущих обезьянцев, далеко позади.
  Благо, обезьянцы – и в Африке, обезьянцы! Бесконечно тупы и медлительны. Я с облегчением выдохнул. Были бы, на их месте, гиены или хотя бы гоблины – я наверняка бы уже выковыривал несколько арбалетных болтов из разных частей тела. Везет, так везет!
   – Я управлял этими штуками, когда-то… до Перемены, – сообщил лепр, когда мы отъехали довольно далеко. – А, было это примерно… – он задумался.
  – Пятьдесят восемь лет назад, – подсказал профессор, разглядывая быстро проносящиеся мимо фасады и здания. – Вам должно быть уже больше семидесяти? – с интересом спросил он.
  – Семьдесят девять! – ответил лепр. – Биологически – сорок-сорок пять.
  – Какая досада! – язвительно буркнул я. Они одновременно уставились на меня. Я сразу же осекся.
  – Я был военным, человеком, – продолжил лепр. – После Перемены оброс шерстью…
  Я подозрительно посмотрел на него.
  – Не многие помнят наш старый мир, который был до Перемены! – протянул профессор.
  – Разве мир не всегда был таким? – удивленно спросила Айяна. – Я родилась здесь и не помню ничего другого! Это было всегда!
  – Не всегда! – не согласился профессор. – Самое грустное, почти никто не помнит, что было до Перемены, как будто бы им начисто стерли память!
  – По этим улицам часто ездили машины? – спросил я, разглядывая пустынную дорогу. Только немногие прохожие испуганно жались к домам, провожая машину, удивленными взглядами.
  – Не просто ездили, мчались! – восторженно ответил профессор. – Иногда стояли в пробках…
  – В каких пробках? – недоуменно спросила Айяна. – Как эти большие машины могли поместиться в такие маленькие пробки? Да никак!
  – Это просто выражение такое! – вставил я и сразу же пожалел об этом.
Профессор хмыкнул.
  – Мамба, вы меня пугаете! – задумчиво потянул он. – Вы, физически, не могли жить до Перемены! В нашем мире, обычные люди, долго не живут. Но, вы знаете такие вещи, которые обычные люди не знают и это настораживает…
  Я пожал плечами:
  – Расскажите мне, профессор, так ведь было не всегда, да? Раньше, в каждом доме, было электричество и радиосвязь, верно?
  Лепр промолчал. Профессор закашлялся.
  – Знаете, юноша... – начал было он, но осекся. Я резко повернулся к нему.
  В этот самый момент, лепр резко ударил по тормозам. Завизжав покрышками, машина затормозила и остановилась. Я больно ударился зубами о подголовник кресла, прикусив язык.
  Перед нами, перегородив дорогу, стоял большой танк. Корпус танка был сделан то ли из картона, то ли из папье-маше, и неумело разрисован разноцветными фломастерами. Как будто, двухлетний ребенок, сделал каляки-маляки, не дорисовал и бросил. В одном месте, было нацарапано, корявыми буквами: «Алекс – дурак!» Я аж поперхнулся от возмущения. А, вместо башни с пушкой, красовался перевернутый унитаз, у которого, вместо дула, торчала сливная труба.
  Я, ошалелыми глазами, уставился на это чудо техники, пытаясь понять, сплю я или не сплю. Это выглядело нелепо, забавно и очень опасно…

  Она сидит прямо напротив меня. Я не вижу ее лицо, вижу только руки. Руки Наташи. Она ничего не говорит, ее руки излучают тревогу.
   Я не вижу ее лицо, но я чувствую, как она смотрит на меня.
   «Какую игру ты ведешь?» – хочу спросить я, но спрашиваю совсем-совсем другое:
  – Что я могу сделать для тебя? – произношу я и не узнаю свой голос.
  – Помоги мне, Алекс! – просит она. – Мне нужна эта информация, мне нужна эта флешка!
   «Разве ты не знаешь, что в нашем мире, флешки не работают?» – хочу спросить я, но спрашиваю:
  – Где и когда?
  – Я покажу! – отвечает она и хочет уйти, но я не позволяю.
  – Я наемник! Я беру оплату вперед!
  Она улыбается. Я этого не вижу, но знаю, что она улыбается.
  – Чего ты хочешь?
  – То, чего не купишь за деньги! – в ответ, улыбаюсь я.

  – Это что еще за… стоунхендж? – изумленно выдохнула Айяна.
  Лепр пнул меня локтем в бок.
  – Мамба! – воскликнул он, выводя меня из ступора. – Не спи!
  Я испуганно ойкнул, мысленно выругался. Красиво и витиевато. В этом месте, дорога сужалась до одной-единственной полосы, большую часть которой, сейчас занимало очень странное гротескное устройство, чем-то напоминающее игрушечный танк, выполненный из картона. Вместо башни которого, торчал перевернутый унитаз.
  Я пару раз моргнул, но танк никуда не исчез. Походу, он был реальным.
  – Вы тоже это видите? – неуверенно переспросила Айяна. Вопрос повис в воздухе. – Что это за?.. – она осеклась.
  – Это очень похоже на идиотские шутки карликов… – задумчиво ответил профессор, почесывая затылок. – А это значит, что нас ожидает какая-то очень прескверная гадость!
   «Типун тебе на язык! – злобно подумал я. – Интересно, старый козел, кого ты так достал, что наняли карликов?» – мне все больше и больше не нравилось происходящее.
  Нанять отряд гномов – достаточно затратно. Нанять отряд карликов – в разы дороже! В разы! Какие же силы вовлечены в этот смертельный цирк? Все это пахло очень и очень скверно. Профессор перешел дорогу кому-то весьма могущественному. Мухарь, по сравнению с ним, выглядел карапузом, играющимся в песочнице.
  Еще меня беспокоила надпись. Я не верил, что карлики нацарапали мое имя случайно. У карликов никогда ничего не бывает случайно! Кто мог знать, что я окажусь здесь, в этом самом месте, в компании сумасшедшего профессора и двух наемников? Мне это очень не нравилось!
   «Кстати, оно стреляет?» – проскользнула еще одна громкая мысль, которую я сразу же задушил в зародыше. Я решил не задумываться дальше, о том, чем же оно может таким стрелять.
  – Что будем делать? – вместо этого, спросил я, нарушая затянувшееся молчание, осторожно покосившись на профессора. На минуту, мне показалось, что на его шее что-то блеснуло, привлекая мое внимание.
  Лепр снова двинул меня локтем в бок, возвращая к реальности.
  – Мамба, да что с тобой такое? – спросил он, прищурившись. – Как думаешь, сможем объехать?
  – Медленно и осторожно! – ответил я, напряженно всматриваясь, в гротескное сооружение.
  Лепр кивнул, осторожно выдавив педаль газа. Машина медленно тронулась, тихо шурша покрышками, по потрескавшемуся бетону, намереваясь объехать, это чудо техники, справа, по обочине. Унитаз медленно повернул жерло трубы, в нашу сторону. Я вздрогнул.
  – Парни! – испуганно спросила Айяна. – Мне кажется, или эта ерунда взяла нас на прицел?
  Неприятное предчувствие завертелось, где-то, в районе пупка.
  Ответить я не успел. Танк выплюнул в нашу сторону что-то темное, склизкое и предельно мерзкое.
   «Фекалии!» – осенило меня, будто бы огрело по башке, чем-то тяжелым.
  Побелевшими пальцами, я вцепился в подлокотники, испуганно наблюдая, как целая гора оных, завалила лобовое стекло кабриолета. По какой-то счастливой случайности, ни одна какашка не попала в открытый салон кабриолета. Фетровое обзорное стекло приняло весь удар на себя. Но, и этого, оказалось вполне достаточно! В нос, ударила нестерпимая вонь, глаза заслезились. Сделав глубокий вдох, я задержал дыхание, чем спас себя и всех остальных.
  Айяна завизжала, как резанная, отчаянно размахивая руками, лепр ругался самыми последними ругательствами. Я даже не знал, что таковые существуют в природе! Профессор согнулся пополам, опустошая содержимое своего желудка, прямо в салон автомобиля. После чего, Айяна последовала его примеру.
  – Жми на газ! – заорал я, включая дворники, которые, с противным чмоканьем, стали размазывать какашки, по лобовому стеклу автомобиля.
  Лепр не удержался, согнулся в рвотном позыве, опустошая содержимое своего желудка, прямо себе на ноги. Я, со всей силы, пнул его локтем в бок, приводя в себя.
  – Жми на газ! – снова заорал я.
  Он зарычал, от злости, вдавил педаль газа в пол. Автомобиль, визжа покрышками, сорвался с места, грозясь протаранить танк. Я схватил руль, резко рванул на себя. В самый последний момент, кабриолет ушел от удара, резко свернув на обочину. Подпрыгивая и громыхая, по ямам и ухабам, все же сумел обогнуть танк справа, избежав столкновения. Лепр выдохнул, аккуратно возвращая автомобиль на автостраду. Танк снова повернул унитаз, дулом, в нашу сторону.
  – Жми на газ, животное! – истошно завопил я, сорвав голос. – Живо!
  Повторять дважды не было нужды! Лепр утопил тапок в пол. С громким ревом, кабриолет рванул вперед, уходя из зоны фекального поражения. Дорога, впереди, была свободна.
  Около часа, мы ехали совершенно спокойно, в полном молчании. Мы боялись, что танк увяжется следом, но этого не случилось. Лепр решил не останавливать машину, так как помыть ее, все равно было негде.
  – Тормози! – внезапно воскликнул я.
  Лепр испуганно покосился на меня, но послушно остановил машину. Я повернулся к профессору:
  – Я даже не знаю, как вас зовут… – начал было я.
  – Это знание опасно, юноша! – ответил он. – Лучше для вас, если я так и останусь инкогнито.
Я криво улыбнулся. Пусть он продолжает думать, что остается инкогнито! Не стоит гневить фортуну.
  – Я дальше не поеду! – заявил я. Айяна недоверчиво прищурилась. – И тебе советую! – сказал я ей.
  – Мамба? – осторожно спросила она, но я не ответил.
  – Профессор! – я повернулся к нему. – Позвольте обнять вас и раскланяться!
  Профессор растерялся, не зная, что сказать. Я потянулся к нему, на заднее сидение, и приобнял. Потом положил руку на плечо лепра. Лепр хитро сощурился, хотел что-то сказать, но не стал. Просто кивнул в ответ.
  Я открыл дверцу кабриолета и спрыгнул на землю.

  Я уже подходил к дому Викки, как ощутил вызов. Как в старые добрые времена, когда я еще работал в Структуре.
  «Мамба, это Наташа!» – услышал я знакомый голос. Если бы она это не сказала, я все равно бы ее узнал. Мы столько лет проработали вместе, что я научился чувствовать, что сейчас она «позвонит».
  На нашей планете нет электричества, нет телефонов, не работает радиосвязь. Однако, есть мыслесвязь. С помощью этой приблуды, можно связаться с другим человеком. Я называю это «позвонить». Правда, для этого, необходимо находиться в радиусе пяти километров от того, кому ты собрался «звонить». И ваш разговор могут услышать все. Практически все. Кто умеет слушать. В этом-то и вся прелесть мыслесвязи!
  «Это защищенный канал! – продолжила она. Вот это новость! – Я знаю, ты направляешься к Викки… – я кивнул, не задумываясь о том, что она скорее всего, не видит этого кивка. Или видит? Я насторожился. – Я не знаю, что ты натворил, но чую, что ты вляпался в какую-то дрянную гадость, при чем, по самые уши. Ты не представляешь, какой осиный клубок ты разворошил…»
  «Наташа, я не доверяю твоему защищенному каналу! – не дал ей закончить я. – Давай встретимся, обсудим все лично!»
  «Мамба, ты не слушаешь! – возмутилась она. – Не ходи к Викки! Ты ей все равно уже ничем не поможешь!»
  Меня как будто огрели чем-то тяжелым. В ушах зазвенело. Наташа продолжала что-то говорить, но я ее уже не слышал. Сорвавшись с места, влетел в подъезд, отталкивая соседского мальчугана. Перепрыгивая через две ступеньки, помчался наверх.
  Викки жила на третьем этаже. Она была элитной проституткой. Занятие так себе, но довольно денежное. К тому же, в нашем мире, отсутствовали венерические болезни, передающиеся половым путем, поэтому, проституция процветала. И не только поэтому.
  «Ах, Мамба! Угораздило тебя влюбиться в проститутку!» – говаривала тетя Клава и была полностью права. Однако то, что Викки, не брала с меня ни цента – что-то да значило! На это, тетя Клава, всегда качала головой и молча уходила в свою комнату.
  Викки не была стопроцентным человеком. Ее прекрасная кожа венчалась пушком, то ли беличьим, то ли заячьим. Аккуратные ушки оканчивались пушистой кисточкой. Что ни капли не отталкивало, а наоборот, возбуждало. Она была прекрасна! Прекраснее нее я не знал никого!
  Дверь, в квартиру Викки, оказалась закрытой. Я тихо постучал. Тишина. Я постучал громче. Тишина. Я дернул дверь еще раз. Заперта! Стандартный замок. Открыть – не проблема! Я порылся в кармане, отыскивая отмычку. Несколько минут напряженного кряхтения – замок щелкнул, дверь открылась. Испуганно оглянулся. Никого! Тихо юркнул внутрь, аккуратно прикрыл за собой дверь. Стараясь не скрипеть половицами, преодолев небольшой коридор, я оказался в небольшом зале.
  Зал был светлым и пустым. Возле окна стояло одинокое кресло, в котором сидел очень странный человек. Судя по разрезу глаз, он мог быть китайцем. Если бы только глаз у него было два, а не три, как сейчас. В остальном – обычный человек. Две руки, две ноги, черная кожаная куртка. В руках, трехглазый, держал аркушу.
  Приплыли! Аркуша – это конечно не гномий пистолет, но убивает очень быстро.
  Я повернул голову налево и увидел ее… Вики висела на стене, распятая. Ее руки были прибиты к деревянной поверхности оной. В ее раскрытых ладошках, виднелись большие шляпки не то от гвоздей, не то от арбалетных болтов. Я ахнул. Из голого живота торчала рукоятка ножа.
  Сволочи! Спокойно, Мамба! Дыши! Дыши глубже!
  Викки была в одних полупрозрачных трусиках. Наверняка, «работала». Похоже, она приняла, этого трехглазого ублюдка, за своего клиента. Ее голова свисала на грудь, белоснежные прядки волос спадали до пупка. Так, что я не мог видеть ее остекленевшие глаза…
  – Браво! Мамба, собственной персоной! – воскликнул трехглазый, поднимаясь. Он немного картавил. Однако, я не смог определить его акцент. – Мы тут, с ребятами, поспорили, придешь ты или нет. – Он махнул рукой. Из спальни, помахивая дубинками, вышли двое. Человек и кролькан. – Ребята поставили на то, что ты не придешь. Как видишь, я выиграл!
  Он расслабился. Я не дал ему закончить, прыгнул. Трехглазый среагировал поздно, попытался увернуться, но я был быстрее. Сбил с его ног, выхватил аркушу, в упор расстрелял его сотоварищей. Потом направил оружие на него.
  – Невозможно! – всхлипнул трехглазый. – Никто не говорил, насколько ты быстрый! Не прошло и пол минуты…
  – Лесть засчитана! – похрипел я, приставляя аркушу к его третьему глазу. – Кто тебя послал?
  Китаец замотал головой.
  – Отвечай! – заорал я.
  – Нет! – ответил трехглазый и схватив меня за руку. – Он убьет меня! – Он попытался вырвать аркушу. Я машинально нажал на курок. Китаец вскрикнул и обмяк.
  – Черт! – воскликнул я. – Черт! Черт! Черт!
  – Не поминай лукавого, чтоб не явился… – простонала Викки, медленно поднимая голову.
  Я аж подпрыгнул на месте. Подбежал к ней, аккуратно прикоснулся к ее щеке. Ее маленькие глаза были мокры от слез.
  – Мамба, ты пришел, милый! А я не верила!
  – Не говори ничего! – воскликнул я. – Сейчас я тебя сниму!
  Она покачала головой.
  – Тебе не стоило приходить! – она сморщилась от боли. – Вытащи его скорее! – Викки кивнула на нож.
  – Тогда потечет кровь, и я не смогу ее остановить! – возразил я.
  – Малыш! – она всегда меня так называла, когда я говорил глупости. – Меня невозможно так просто укокошить! У меня генетическое заболевание. Синдром росомахи.
  – Что? – опешил я. – Я никогда об этом не слышал! И ты мне никогда об этом не говорила!
  – Нет времени рассказывать! Это ловушка, Мамба! Они заманили тебя в ловушку! – она кивнула на дверь. – Сейчас они придут!
  – Не умирай! – взмолился я.
  – Не буду! – ответила она. – Мамба, в окно, скорее! – умоляюще воскликнула она.
  Я кивнул, подбежал к окну, открыл его.
  Внизу, прямо подо мной, остановился экипаж. Голова возницы оказалась, как раз, под моими ногами. Я отшатнулся назад и закрыл окно.
  – Мамба! – воскликнула Викки.
  – Тсс! – я приложил палец к губам.
  Из экипажа вышел мой знакомый лепр. Он был чистенький, свеженький, одет в дорогой костюм, за черт знает сколько кредитов. Мне такой даже и не снился! За ним волочилось трое громил.
  – А ты откуда здесь взялся, такой красивый? – озадаченно пробормотал я.
  Как только, все четверо, вошли в подъезд, я открыл окно и прыгнул на козлы, сталкивая возницу наземь. Схватил вожжи, взмахнул ими и прикрикнул:
  – А ну, хорошие, давайте! – поискал взглядом кнут.
  Увы, тот, остался в руках возницы, который быстро опомнился и заревев, как медведь, полез обратно на козлы. Пришлось врезать ему в глаз, носком ботинка. Выхватив кнут, из руки успокоившегося кучера, я хлестанул лошадей. Два мерина рванули узды и сразу пошли рысью.
  Я не стал оборачиваться, чтоб увидеть злобный оскал лепра, выглядывающего из окна.

  Она сидела передо мной. Я не видел ее лица, но знал, что это она.
  – Ты обещала мне оплату! – сказал я.
  – Ты ее получил, только не знаешь об этом! – ответила она. – Однако, ты еще не выполнил свою часть сделки!
  – Когда я мог что-то получить, если я ничего не получил? – раздраженно спросил я.
  Мое внимание привлек, лежащий неподалеку кошелек. Чтобы его взять, нужно было встать, сделать пару шагов, протянуть руку.
  – Представь, что он лежит в твоей руке! – серьезно ответила она.
  – Что я должен сделать дальше? – спросил я.

  Как называются болезнь, когда ты внезапно засыпаешь на ходу? Не важно! Я умудрился вырубиться и при этом, не свалиться с козлов. Вот уже полтора часа, я колесил по городу, запутывая следы. Я видел, на что был способен лепр. Я подозревал, что он может идти, за мной, по следу, как гончая. В схватке с ним, один на один, я бы поставил на лепра. Поэтому, всеми силами, я старался избежать прямого столкновения.
  Уже смеркалось. Я не замечал никаких признаков погони. Съехав в узкий переулок, я решил, что пришло время бросить лошадей. Здесь дома практически соприкасались друг с другом. Моя голова оказалась прямо напротив чего-то окна. Створки окна отворились, и я увидел горшок гортензии, быстро летящий мне прямо в лицо.
  В глазах потемнело, рот наполнился чем-то соленым, в ушах зазвенело. Я свалился с козлов, лицом, прямо в грязь. Лошади заржали, потащили пустой экипаж, дальше в переулок, оставляя меня одного.
  Я попытался подняться, но на меня сверху прыгнуло что-то черное и тяжелое. Мою шею сжали в тиски, я захрипел, отчаянно пытаясь высвободиться. Правой рукой, вытащил нож, ударил вслепую. Похоже, попал. Силуэт захрипел, отшатнулся. Воспользовавшись этим, я решил развить преимущество, прыгнув вперед, прямо на него, выставив перед собой нож.
  Что бы это ни было, оно было очень быстрым! Быстро и изящно, оно ушло в сторону, я, потеряв равновесие, поскользнулся, и покатился по траве.
  В почти полной темноте, никак не удавалось разглядеть, что это, собственно говоря, было! Двигалось, оно, мягко, почти с кошачьей грацией. Сначала я подумал, что это лепр. Однако, существо было полностью черным. Немного пониже лепра и более изящнее, что ли. Женщина!
  Тень снова прыгнула на меня. Я быстро отпрыгнул влево. В этот момент, дверь соседнего дома отворилась, выпуская наружу столб света. И я, наконец-таки, смог ее разглядеть!
  Точно женщина! Даже хуже! Это была чертовка! Полностью черная, даже белки глаз были черными, лысая с небольшими, слегка выдающимися из черепа, рожками. И полностью голая… Ее черная глянцевая кожа переливалась в струящемся свете. В ее руке блеснул черный стилет.
  Тот, кто открыл дверь, быстро сообразил, что дело пахнет керосином, молниеносно захлопнул ее обратно. Чертовка обернулась. Воспользовавшись этим, я вскочил на ноги и драпанул в противоположную сторону. Не знаю, на что я надеялся, наверное, на чудо! В отличие от этой твари, я плохо видел в темноте, то и дело спотыкался и оскальзывался. Однако, я все-таки успел выбежать на освещенную улицу, прежде чем она прыгнула на меня сверху.
  Я перекатился в сторону. Чертовка, сгруппировавшись, приземлилась на четвереньки, как кошка. И снова прыгнула. Я, вслепую взмахнул ножом, обнаружил что попал. Чертовка зашипела, сжимая раненное предплечье. И снова ринулась на меня.
  Только что, она стояла в трех шагах от меня, секунда, она уже рядом со мной, ее кулак врезается в мой нос, потом в солнечное сплетение. Я чертыхаюсь, выплевывая кровь. Вижу, как мелькает ее черный стилет, вонзаясь в мне в бок.
  Боль парализует, сковывает мышцы. Слабость, розовой пеленой, застилает глаза. Я хриплю, корчась, в попытке сделать шаг, и падаю на землю. Где-то далеко раздаются глухие голоса. Перед глазами пляшут красные круги. Тело разрывается от боли.
  Меня куда-то тащат. Звуки расплываются, плавают кругом, потом потихоньку становятся более четкими. Пелена отступает. Я пытаюсь разлепить глаза, предметы потихоньку набирают резкость. Я быстро закрываю глаза, чтобы прикинуться ветошью и не отсвечивать.
  – Мертв? – спрашивает знакомый картавый голос. Я не могу вспомнить, где я его слышал раньше.
  – Мертв! – отвечает хриплый гортанный голос. Чертовка!
  – Нашла? – снова спрашивает тот же картавый голос.
  – Нет! – отвечает чертовка. – Я его обыскала! Нигде нет!
  – Как ты думаешь, что с нами сделают? – спрашивает картавый. – Что снами сделает Мориарти, когда узнает?
  Я слегка приоткрываю ресницы. Черный стилет торчит у меня в боку, между ребрами. Это – плохо. Я жив – это хорошо! Чертовка стоит ко мне спиной. Она чертовски хороша! Идеальная фигура. Не сравнится с Викки, конечно, но весьма соблазнительная и смертельно опасная. И полностью голая.
  Далее, я сделал первое, что взбрело в голову. Резким движением, я вытащил, из своего бока, стилет и вонзил ей в спину. Чертовка захрипела, оборачиваясь. На ее лице застыла маска удивления и ужаса одновременно. Я, довольно легко, вскочил и прыгнул на нее. Она отлетела к стене, ударившись об нее, так, что лезвие стилета показалось у нее, из груди, удивленно замахала руками. Быстрым движением, я свернул ей шею, до характерного хруста. Она обмякла, мешком, упала на пол.
  Я обернулся и замер. Сзади стоял мой знакомый трехглазый китаец. Он поднял руки и стал аплодировать мне.
  – Браво, Мамба, браво! Не каждый может похвастать тем, что завалил Дьяволицу!
  – О! – ответил я, – Так, это была знаменитая Дьяволица? Я польщен! – и прыгнул на него.
  В этот раз, он оказался готов, изящно ушел от моего кулака вправо, схватив меня за шиворот, подбросил в воздухе. Пережив чувство полета, я упал спиной на стоящий неподалеку стул, ломая его, своим телом.
  Застонав от боли, сплюнул кровь, не чувствуя своего тела, попытался подняться. Но, он схватил меня, в охапку, и снова швырнул, на этот раз, уже на стол, на котором что-то стояло. Я так и не понял, что, но больно было просто неимоверно! Проклиная все и вся, я попытался подняться и увидел нацеленную на меня аркушу. Мою аркушу!
  – Нет мою! – поправил меня китаец отдуваясь.
  Чертовка застонала и заворочалась. Неубиваемая какая-то! Словно, услышав мои мысли, он подошел к ней и пару раз выстрелил в упор. Чертовка затихла, похоже, что навсегда.
  – Мамба, бери свободный стул, – он махнул аркушей, – вон тот, рядом со столом, мы его еще не сломали. Садись! Хочешь чаю? – Я сплюнул, доковылял до стула, сел, облокотившись на стол.
  – Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил он, открывая шкаф. – Чая нет, но есть вино! Будешь?
  Я пожал плечами. Тело раскалывалось от боли, но умирать не собиралось. А, вот, настроение было препаршивое. Попался! Второй раз, на дню!
  – Тебя не смущает то, что тебя пырнули стилетом, с отравленным лезвием, – продолжил он, покосившись на меня, – и ты живой?
  – Меня больше смущает то, что живой ты! – ответил я. – В последний раз, я проделал в твоей башке дырку, в два пальца толщиной.
  – А! – хмыкнул китаец, ставя на стол две рюмки. – Я постоянный клиент Викки, – пояснил он, внимательно изучая мою реакцию.
  Я молча пожал плечами. Таких клиентов, у нее, тьма и еще небольшая кучка! Трехглазый откупорил бутылку, нюхнул, одобрительно кивнул, наполнил сначала мою рюмку, потом свою.
  – Не стесняйся, Мамба, присоединяйся! – залпом опрокинул содержимое рюмки, себе в рот.
  Я схватил рюмку, сжал ее так, что она сломалась у меня в руке. Молниеносным движением, полоснул осколком, ему, по сонной артерии. И даже успел увернуться, от струи крови, брызнувшей, прямо на меня.
  – Я не пью! – хрипло ответил я.
  Китаец согнулся, зажав смертельную рану рукой и хрипло рассмеялся. Через минуту, он выпрямился, опустил руку, показывая мне свою шею. На том месте, где, только что, был смертельный порез, остался небольшой шрам.
  – Добро пожаловать, в клуб! – сказал он и его кулак врезался в мой висок. В глазах потемнело, и я провалился в черную мглу…

  Я не видел ее лицо, руки, только руки.
  – Я сглупил! – произнес я. – Надо было действовать по-другому.
  – Возможно! – уклончиво ответила она. – Они бы, все равно, тебя выследили. А так, ты заставил их немного попотеть!
  – Что мне нужно сделать, чтобы выполнить вторую часть сделки?
  – Просто плыви по течению! – ответила она. – Я не могу себе представить лучшего развития событий, чем прямо сейчас!
  – Когда?
  – Я скажу, когда!

  – Просыпайся-просыпайся! – картавый голос трехглазого китайца вернул меня к действительности.
  Я сидел в салоне бронированного гелендвагена. Окно которого было опущено. Снаружи стоял трехглазый, держа рюмку в руках. Мои руки и голова были забиты в колодки. Что весьма неудобно, знаете ли!
  – Не предлагаю! – он поднял рюмку и залпом опрокинул себе в рот.
  Алкаш!
  – От алкаша слышу! – огрызнулся тот. – Это – колодки, в которых раньше перевозили особо буйных пациентов психиатрической больницы. Нравится? – я фыркнул. – Это – дерево, – как бы следуя за моими мыслями, ответил китаец, – но я посмотрю на того идиота, который попробует его сломать! Это – железное дерево!
   «Извращенец!» – в сердцах, подумал я. Не могу сказать, что я это подумал. Возможно, и подумал. Хотя, я стараюсь такое не думать!
  – Это кто еще извращенец? – возмутился он. Я ужаснулся от того, насколько легко, он считал мои мысли, и даже то, о чем я и не думал. – Это тот, мудак, который вонзил стилет, в спину женщины, которую хотел затащить в постель? А, потом еще, и сломал ей шею! Мамба, самый настоящий извращенец здесь, это ты! – Я отвел глаза и, кажется, даже покраснел. – Так надо! – пояснил он, поправляя колодки. – Если они увидят тебя, со свободными руками, то могут подумать обо мне очень плохо. А я этого не хочу! – он развел руками.
  – Как ты меня выследил? – спросил я. – Я не планировал сворачивать в тот переулок!
  Он рассмеялся. Сложил губы трубочкой и выдал небольшую трель. Потом поднял левую руку вверх. Откуда-то, с неба, прямо на его руку, сел огромный черный ворон. Ворон повернул свою голову, на девяносто градусов, и хриплым голосом произнес:
  – Алекс – дурак!
  – Что? – выпучил глаза я. – Так это ты? Но, как?
Ворон поджал левую лапку, сжав большие черные коготки вместе. Потом сделал то, что обычные птицы не делают. Повернул лапу на триста шестьдесят градусов и показал средний коготь.
  Я открыл рот, намереваясь что-то сказать, но так и остался с открытым ртом.
  – Видел бы ты сейчас свое лицо! – расхохотался китаец, отпуская ворона. – Хорошая птичка! Очень помогает!
  – Значит, это были не карлики! – утвердительно сказал я.
  – В танке были карлики! – поправил меня он. – Надпись нацарапали не карлики! – он выдавил некое подобие улыбки, внезапно схватил меня за волосы и резко запрокинул мою голову назад, так, что я вскрикнул. – Мамба, где флешка? – сквозь зубы процедил он. – Где она?
  Я театрально застонал, делая вид, что задыхаюсь. Он скривился и отдернул руку.
  – Мамба, послушай… – он сделал вид, что задумался. – Я был очень вежлив с тобой! Эти люди, к которым тебя сейчас повезут, не будут столь милы и вежливы. Понимаешь? – Я кивнул. – Я говорю о той самой флешке, которую ты спер у профессора!
  Оба на! Я напрягся. Что он еще знает?
  – Я не понимаю, о чем ты говоришь! – попытался солгать я. Но, походу, китаец прочел меня раньше, чем я это сказал.
  – Я дальше не поеду! – перекривил он меня. – Давайте я вас обниму и попрощаюсь!
  Я продолжал смотреть на него невинным щенячьим взглядом.
  – Нахальным и наглым взглядом, ты хотел сказать? – воскликнул он.
  Он был очень опасным. Очень! Жаль, я его недооценил.
  – Что было на флешке? – спросил я.
  – Да, кто его знает! – пожал плечами он. – У нас даже нет оборудования, чтоб прочесть, что там написано!
  Ага! Я кивнул. Так я и поверил!
  – Гелендваген, похоже дизельный! Полный привод, бронированное стекло, под бампером – два пулемета… – невинным голосом сообщил я. – Как показывает практика, обычно, дизельный двигатель, на нашей планете, не работает. Обычно…
  Китаец изменился в лице, прищурился.
  – Приношу извинения, Мамба, я тебя недооценил. Ты меня снова удивил. Уже в третий раз!
  – Нужно быть полным идиотом, – произнес я, – чтоб не понять, что эту машину невозможно сделать… в нашем мире! – сказал я, делая ударение на последнем слове. – Кстати, я так и не узнал, как тебя зовут!
  Он наклонился ко мне:
  – Иногда лучше прикинуться идиотом и спасти свои шкуру, Алексей Юрьевич Афанасьев, чем закончить свою жизнь так, как закончишь ее ты! – он выпрямился. – Мое имя не секрет, но тебе знать его не обязательно!
  – Лепр работает на тебя? – спросил я.
  – Лео Кари? Нет! Я не уверен, что он вообще на кого-то работает! Он, вроде, раньше был каким-то секретным агентом, потом слетел с катушек. Я думаю, сейчас, он сам по себе.
  – А этот, твой, Мориарти, кто он? – задал я следующий вопрос. – Я о нем никогда раньше не слышал!
  Китаец прищурился и снова подался вперед.
  – Ты задаешь слишком много вопросов, Алекс! Ответы, на некоторые вопросы, могут быть опасны для жизни!
  – Не похоже, что он работает на правительство! – произнес я.
  – Ха! Да он и есть правительство! – воскликнул тот. – Ты думаешь, что вы угнали кабриолет Мухаря? Да, как бы не так!
  – Значит, олигарх, решивший свалить Мухаря! – пробормотал я.
  Походу, гномов и карликов нанял Мориарти. Весьма логично! Оставалось не понятным, на кого работает профессор. И к кому мы его везли. Его и флешку…
  – Третья сила! – ответил трехглазый. – Какое-то там противостояние…
  – Сопротивление? – переспросил я.
  – Да, черт его знает! – ответил он, вытаскивая сигарету. – Этого никто не знает! – он закурил. – Фен Ли. Меня зовут, Фен Ли!
  Правая дверь машины открылась, слева от меня, сел кролькан. На сидение водителя уселся человек. Тот самый кролькан и тот самый человек, которых я встретил у Викки, а потом, и порешил! Кролькан злобно блеснул глазами, но ничего не сказал.
  – Да ладно! – воскликнул я. – Да, целая половина города, ходит к Викки!
  – У всех свои недостатки! – улыбнулся Фен, разводя руками.
  – Ты спал с Дьяволицей? – спросил я, когда стекло двери стало медленно подниматься наверх, отделяя меня от трехглазого.
  – Нет! – успел услышать я.
  – Не верю! – злобно прошипел я, в ответ.
  Машина завелась и медленно тронулась.

  «Не доверяй никому!» – вспомнил я слова покойного наставника. – Вообще, никому!» – даже во сне!
  «Ты, ведь, не Наташа?» – хочу спросить я ее, но звуки застревают у меня в горле.
  Я знаю, что она – не Наташа!
  Она сидит передо мной. Я снова вижу ее руки. Ее прекрасные руки, в которые я уже успел влюбиться.
  «Ты не покажешь мне свое лицо?» – еще хочу спросить я, но не осмеливаюсь.
  – Кому я должен передать флешку? – вместо этого, спрашиваю я.
  Вот он, момент истины! Скоро все откроется…

  Я вздрогнул и проснулся. Гелендваген, уже битых полтора часа, ехал по какому-то подземному тоннелю. Совершенно пустынному и безжизненному. В последний раз, здесь, наверное, проезжали еще до Перемены, лет шестьдесят или семьдесят назад, если верить профессору, конечно.
  Кролькан и человек молчали, поэтому, я снова углубился в раздумья. Что она имела в виду, когда говорила: «Представь, что кошелек находится у тебя в руках!» – Что это могло значить?
  Наш чудный дивный дебильный мир, котором никогда не было никаких венерических болезней, внезапно наградил меня «неубиваемостью». Благодаря Викки, конечно! Нет, это не могло отменить мою любовь к ней! Но, я не мог не отметить, что весьма удачно приобретенная венерическая болезнь, та, которой не должно быть, в природе, была приобретена мной, весьма своевременно!
  Я подозревал, что «неубиваемость» имеет свои границы, которые мне только предстояло выяснить. Однако, вторая способность, которую мне, вроде как передали, имела немного другое свойство.
  Я зажмурился и представил, как колодки разлетаются в разные стороны. Ничего не происходило. Я еще раз зажмурился и представил, со всеми подробностями, как колодки разлетаются в разные стороны, попутно убивая кролькана и водителя… И ничего!
  Я напрягся, пытаясь что-то из себя выдавить. И даже попробовал приложить к этому физическую силу, аж закряхтел, от натуги. Ничего не произошло. Кролькан, с интересом, покосился на меня, но ничего не сказал. Потом снова потерял интерес, стал разглядывать что-то за окном. Что там было разглядывать, мне было совершенно непонятно!
  Что такого находилось в машине, чтобы я мог это увидеть и представить у себя, в руке? У кролькана была аркуша. Аркушу я мог себе представить! Я представил аркушу, у себя в руке. И… ничего не произошло! Ровным счетом, ничего!
  Обманула, зараза!
  Мамба, ты сейчас думаешь, о телекинезе, а может, она говорила о телепортации? Хотя, глупости, телепортации не бывает! А, телекинез тебе, сейчас, совсем не помешает. Ой, не помешает! И сейчас, и потом! Вот же ж, засада!
  Я покосился на кролькана, который, с отсутствующим видом, смотрел в окно. Акруша лежала в кобуре, закрытой на замок, который открывался только если владелец приложит указательный палец, к большой черной пуговице. Если кто-то другой, вдруг, захочет приложить свой палец – кобура не откроется. Еще одно сумасшедшее изобретение карликов! Я поежился.
  Как аркуша выглядела, я помнил. Я зажмурился, представил, как она лежит в кобуре кролькана, потом представил ее у себя в руке. Открыл глаза… Ничего!
  «Разозлись!»
  – Что? – опешил я.
  Кролькан, не поворачиваясь, пожал плечами:
  – Скоро приедем! Еще минут десять-пятнадцать и вынырнем наверх. А там, и рукой подать! – сообщил он.
  – Не говори гоп! – возразил водитель. – Самый опасный участок – как раз, наверху!
  – Да, что нам будет! – отмахнулся кролькан. – Двери-то бронированные! – он, с удовольствием, постучал по стеклу лохматым пальцем. – И стекла тоже!
  – Не каркал бы ты, приятель! – беззлобно огрызнулся водитель.
  И тут, я почувствовал вызов.
  «Мамба, это Наташа!» – услышал я знакомый голос.
  Я испуганно покосился на сопровождающих. Но кролькан, со скучным видом, продолжал, рассматривать что-то, за окном автомобиля. Водитель смотрел ровно, перед собой. Не было заметно, что они что-то услышали.
  «Мамба! Это защищенный канал, они не услышат! – продолжила Наташа. – У меня ровно три минуты и десять секунд, потом нас попытаются взломать! Ты где?»
  «Меня везут к Мориарти! – ответил я. – Сейчас мы едем в броневике, по какому-то подземному тоннелю. Я не могу сказать точнее!»
  «Мамба, флешка у тебя?» – спросила она.
  Откуда она знает, о флешке? Было бы глупо предполагать, что она не знает о ней, это же, Наталья Валериевна Скворцова, руководитель внутренней службы разведки и контрразведки, по совместительству, глава антитеррористического комитета. Она должна знать и видеть все! После той ситуации, когда мы поймали Мухаря, меня выперли из Структуры, а ее повысили.
  «Мамба, время! – поторопила меня она. – Где находится флешка?»
  Я сомневался. Здорово сомневался. В последнее время, я перестал доверять никому. Мне не хотелось отдавать флешку. Скрипя сердце, я решился. В конце концов, она ее все равно найдет, иначе, она будет не Наташа! Эх, была не была! Я представил себе карту города и послал ей мысленный образ. Потом, выделил крестиком, на карте, дом.
  «Мамба, это очень большой дом! – осторожно сказала Наташа. – Элитный дом, в котором проживают очень влиятельные шишки… – она очень осторожно подбирала слова. Вероятно, хотела прибавить то, что мне и так было известно. В этом доме, жила она! – Мамба, ты можешь указать точнее? Я не хочу скандалов с соседями! – я мысленно увеличил карту. – Мамба, ты извращенец! – сообщила она. – Когда ты успел побывать в моей спальне? – Я покраснел, гадая, понимает она, что я покраснел или нет. – Я сплю голая… абсолютно голая! Ты меня видел?»
  «Ты прекрасна, как осенняя заря!» – уклончиво ответил я.
  «Мамба?» – с нажимом спросила она.
  «Наташа, время! – воскликнул я. – В вазе, из-под печенья!»
  «Мамба, когда ты успел?» – недоуменно спросила она.
  «Вчера… – уклончиво ответил я. – Нашла?»
  «Нашла!» – получил я утвердительный ответ.
  Я представил ее спальню. Она лежала на кровати, совершенно голая и прекрасная… Внезапно, картинка исказилась. Я увидел Наташу, на ней было тонкое розовое платье. Рядом с ней стоял профессор. Тот самый профессор, которого я вез, вместе с Айяной и лепром, в кабриолете Мориарти. Она открыла вазу, запустила внутрь руку и извлекла на свет флешку, с золотой цепочкой. С сожалением, посмотрела на нее и передала профессору.
  – Наталья Валериевна, мы этого никогда не забудем! – ответил профессор Сэмюил Велиадоров, вешая флешку себе на шею. Да, я помнил, как его зовут!
  «Наташа?» – я послал ей мысленный вопрос.
  «Так надо, Мамба! Так надо! – услышал я грустный ответ. И тогда я, по-настоящему, разозлился!
  Я сжимал в своей руке золотую флешку, с золотой цепочкой. Вероятно, я что-то произнес, так как кролькан испуганно вылупился на меня, а потом, на флешку.
  «Мамба! – испуганно воскликнула Наташа. – Что это было? Что ты сделал! – я не отвечал, задумчиво разглядывая флешку. – Мамба! Верни ее обратно, сейчас же! – кричала Наташа, но я ее уже не слушал. – Мамба, флешка не должна попасть к Мориарти! Это будет конец! Конец всему!»
  «И поэтому, ты пошла на сделку с Сопротивлением?» – язвительно спросил я. Наташа потрясенно замолчала.
  Мгновение. Колодки, которые были на мне, оказались на кролькане. Он, испуганно замычал, дернулся, пытаясь высвободиться, и я двинул кулаком ему прямо в висок. Он сразу же обмяк. В моей руке появилась аркуша. Водитель обернулся, чтобы посмотреть, что происходит и увидел ствол, направленный ему прямо в лоб.
  – Тихо и спокойно! – сказал я ему. – Выруливаем наверх и останавливаем машину! Дальше я сам!

  К сожалению, дорогой читатель, то, что произошло дальше, в силу определенных причин, прямо и косвенно влияющих на сознание, рассыпалось в моей памяти на множество разных фрагментарных осколков. Их нужно было соединить воедино, правильно подогнать, друг ко другу и склеить, чтобы восстановить ход событий, произошедших далее. Но, для тебя, читатель, я все же постарался это сделать. Получилось так себе, но что есть, то есть!

  «Мориарти! Отдай флешку Мориарти!»

  Минут десять назад, водитель остановил бронированный гелендваген, не доезжая до выхода из тоннеля. Я, сразу же успокоил его, врезав аркушей в висок. Ничего, очухается! Как говорится, не впервой!
  И тут поступил приказ. Не предложение, не просьба, а именно, приказ! Как гром среди ясного неба!
  Я знал, что она не Наташа! Я знал! Настоящая Наташа никогда бы этого не приказала! Настоящая Наташа умоляла, чтоб я не передавал флешку Мориарти!
  Я вышел из машины, облокотился на нос броневика, задумался. Ждать оставалось не так долго. Скоро должны подтянуться остальные участники этого фантастического балета, более похожего на фарс, чем на оперетту.
  Очень сильно захотелось курить. Я похлопал по пустым карманам штанов. Стоп! Я же не курю! Я схватился за голову. Голова раскалывалась, как после хорошей попойки.
  – Здесь очень сильные помехи, сигнал нестабильный, постоянно сбоит! – возле полуразрушенной стены тоннеля, засунув в руки в карманы дорогих брюк, стоял лепр.
  – Лео Кари! – воскликнул я. От него, до меня, было метров двести. Но, я не сомневался, что он может преодолеть их, одним прыжком.
  – Леонид Сергеевич Каримов! – он слегка поклонился. – Главный инженер всего этого гадюшника!
  – Что? – не понял я.
  Он выпрямился и неспешно пошел в мою сторону. Я сгруппировался, сжав акушу в руках, приготовился к самому худшему.
  – Только не нужно в меня стрелять! – сказал он, поднимая руки. – В отличие, от половины города, я не спал с Викки!
  – О! – язвительно произнес я. – Еще один супершпион, который знает все про всех! Откуда вы только беретесь, такие умные?
  – Алекс, не дури! – ответил он и остановился. – Сейчас сюда пожалуют остальные! Здесь есть вход в подземный комплекс. Мы еще успеем смыться! Если ты, конечно, не задумал эпичную кровавую драчку!
  Я криво улыбнулся. Что делать, если ты – всего лишь маленькая песчинка, в механизме песочных часов бытия, а против тебя, выступают самые могущественные существа, этой части вселенной? Правильно! Нужно натравить всех на всех!
  – Я знаю, что ты задумал! – как бы в ответ, на мои мысли, сказал он. – Прольется кровь, много крови!
  – Лео! – отрезал я. – будет по-моему!
  Он вздохнул. Приглашающе махнул рукой:
  – Пойдем, покажу тебе кое-что интересное!
  В этот момент, между нами возникла черная тень. Я устало скривился. Лео отшатнулся назад.
  – Привет, мальчики! Что, не ждали? – участливо спросила она. – Что же вы так, испугались, обладатели, кое-чего интересного, между ног?
  Дьяволица!
  – Да, да, да! Это – я! – как бы в ответ, на мои мысли воскликнула она и помахала мне когтистым пальцем. – Привет!
  Сейчас, она была, хотя бы одета, в облегающие черные кожаные штаны и такую же, облегающую кожаную футболку, походу, натянутую на голое тело. В правой руке она сжимала черный хлыст.
  Она расхохоталась. Щелкнула хлыстом. Правую руку обожгло. Я вскрикнул, потеряв аркушу. Она утелела куда-то, под гелендваген.
  – Мамба, милый, извини, за представление, которое разыграл для тебя Фен! Я жива!
  – Я знал! – сухо ответил я, потирая обожженную руку.
  Она выпрямилась:
  – Так, чего же мы ждем, любимый! – она выдавила некое подобие улыбки. Получилось жутковато. – Потанцуем?
  Лео скривился.
  – Послушайте, – воскликнул он, – здесь система работает нестабильно и сейчас начнется отходняк! – он поморщился. – Память будет возвращаться постепенно и накладываться на текущую метрику, – он снова скривился. – В общем, та еще гадость! Рекомендую уйти, из зоны флуктуации, пока вам окончательно не снесло крышу! – он махнул рукой, показывая вглубь тоннеля, по которому мы ехали. – Здесь неподалеку, есть вход в специальную экранированную зону!
  – Что за чертовщина? – Дьяволица повернулась к нему лицом, сверкнув черными белками глаз. – Отвали, а! Я же тебе не мешаю, ну и ты не мешай! – и снова повернулась ко мне, как будто вспомнила что-то очень и очень радостное: – Говорят, ты меня хотел! Это правда? – я закатил глаза. Она страстно провела рукой по груди, спустилась к низу живота. – Как я выгляжу в этом дебильном прикиде?
  Лео отвел глаза:
  – Понеслось…
  Внезапно я услышал странный звук. Сначала я не понял, что случилось, пока не увидел гелендваген, медленно крутящийся, в воздухе, прямо надо мной. Несколько раз перевернувшись, броневик, с грохотом, приземлился на крышу. Надо признать, сделан он был, на совесть. Любая другая машина, на его месте, уже б давно развалилась.
  – Ребятки! – я услышал ехидный блатной голосок Шуфутиныча. – Вы про меня не забыли? – Я снова поразился тому, насколько он был похож на настоящего певца. – Особенно ты, козел! – он показал указательным пальцем прямо на меня. Я устало закатил глаза. – Ты мне должен полтора ляма, мудак!
  Я скривился:
  – Это был не твой кабриолет, Мухарь, это был кабриолет Мориарти!
  – Ха! До того, как он отобрал его у меня – он был моим! – рыкнул Шуфутиныч. – Я знаю, у тебя что-то есть для меня. Нечто золотое!
  Дьяволица медленно обошла меня, по кругу, и теперь встала между мной и Шуфутинычем. Я удивленно вскинул бровь. В ее руке блеснул черный стилет.
  – О! – заревел Мухарь! – Мамба, у тебя появилась новая ручная зверушка? А не так давно, она бегала по городу совершенно голая! Вы вроде того, по протыкали друг друга, ядовитыми железками, али нет? Что изменилось?
  Дьяволица оскалилась и зашипела.
  – А, жених и невеста, тили-тили тесто! – ехидно захохотал он. – А вы бы неплохо смотрелись вместе: больной, на голову, идиот, и голая шлюха! Видок, конечно, был бы, еще тот!
  – Хорош! – заорал Лео.
  – Заткнись! – в один голос воскликнули Дьяволица и Мухарь.
  – Ты пожалеешь! – прошипела она, Шуфутинычу.
  Дьяволица припала к земле, готовясь к прыжку.
  – А было все у нас всерьез! – воскликнул он, разминая плечи. – Второго сентября… – и бросился в атаку.
  – Катя, берегись! – завопил я.
  Но, Шуфутиныч, уже прыгнул. В следующий момент, произошло кое-что очень странное. Не пролетев и пары метров, он врезался в невидимую преграду и завопил. Заколотил по ней руками и ногами. После чего, стал медленно подниматься вверх.
  – Мамба, я извиняюсь! – запричитал он, смешно размахивая руками, поднимаясь все выше и выше. – Я больше не буду! Честное пионерское!
  Такого поворота, я никак не ожидал!
  – Это не я! – я развел руками, еле сдерживаясь, чтоб не расхохотаться.
  Возможно, я что-то там сглазил, потому что, Шуфутиныч стал медленно опускаться обратно, на землю. Позади меня стояла Наташа, делая руками пассы, как колдунья.
  – Ты думал, у одного тебя есть способности? – воскликнула она.
  Шуфутиныч так и не долетел до земли, повиснул, в воздухе, в метрах полтора, над мостовой. Ну, что ж, одной проблемой меньше! Чертовка застыла на месте, широко раззявив рот.
  Наташа была в облегающем белом платье, с длинным разрезом, сбоку, почти до середины бедра, выставив, на всеобщее обозрение, ослепительно красивую ножку.
  – Наталья Валериевна! – поздоровался Лео.
  – Леонид Сергеевич! – фыркнула она, в ответ, и прибавила: – От тебя несет псиной!
  Я, испуганно, выпучил глаза.
  – А ты, без нижнего белья! – огрызнулся Лео.
  – Ты не побрился! – ответила она.
  – Срам прикрой! – рявкнул он.
  – Ширинку застегни! – огрызнулась она.
  – Хлебало завали!
  – Пасть захлопни!
  – У, как все запущено! – потрясенно пробормотал я, отмечая то, что стал свидетелем довольно странной перебранки.
  Я никогда не видел Наташу такой. Она всегда была жестким и холодным лидером. В меру интеллигентным, в меру, умным. И никогда, я повторюсь, никогда не позволяла себе ничего подобного, ни с подчиненными, ни с посторонними, ни даже с подлыми, полностью опустившимися людьми, которые, вообще, не заслуживали ничего хорошего!
  Похоже, Лео был прав! Это место, каким-то непостижимым образом, влияло на нас. Просто, иначе, я не мог дать разумное объяснение, тому бардаку, который внезапно разразился, вокруг нас!
  – За что мне все это? – заскулил Мухарь, продолжая висеть в воздухе, размахивая руками и ногами.
  – Захарыч, ты же сам захотел! – подал голос лепр. – Сказал, что тебе наскучила, эта дебильная жизнь, от концерта к концерту! Экшена тебе захотелось, понимаешь ли! Как тебе такой экшн?
  Внезапно, прямо передо мной, снова оказалось черное лицо чертовки. Она помахала перед моим носом, отравленным стилетом.
  – Милый, мы не договорили! – оскалилась она, демонстрируя рот, полный острых, как бритва, зубов. – Ну что, поцелуешь меня, на прощание?
  – Довольно! – прервал нас, громкий и властный окрик. Все сразу же испуганно притихли.
  За ним последовало бряцание многочисленных железных сапог, по бетону. Нас окружили люди, в странных металлических костюмах, с еще более странным оружием в руках. И это оружие было направлено прямо на нас!
  – Мамба, я же тебя просила!.. – устало прошептала Наташа, медленно поднимая руки вверх.
  – Все, капец котенку! – тихо пробормотал Лео, поднимая руки, вслед за ней.

  Вы никогда не были у нас, на Олимпе? А хочется? Давно смотрели индийское кино? Ну, что ж, тогда, милости просим! У нас есть и первое и второе и третье!

  – Кто это? – прошептал я, поднимая руки вверх. – Никогда не видел ничего подобного!
  – А ты, как думаешь? – ответил Лео. – Мориарти, собственной персоной! Явился не запылился!
  – Молчать! – на середину вышел властный седоватый человек, одетый в малиновый пиджак и такие же малиновые брюки. – Для тех, кто меня не знает, меня зовут Юлиан Алиевич Мориартиссон!
  Ну, прямо, как чертов янки! Крестный отец, сицилийской мафии, ни дать ни взять!
  – Вау! – восхищенно ляпнул я и сразу заткнулся.
  Он пропустил мой возглас мимо ушей, сделал небольшой пас, рукой, после чего, Шуфутиныч шмякнулся на землю, но сразу же вскочил, недовольно отряхиваясь.
  – Чертовы орки! – тихо пробормотал он.
  – Это космодесантники! – с укоризненно поправил его Мориарти и внезапно обратился ко мне: – Алексей Юрьевич! – он протянул вперед правую руку, ладонью в верх. На ней блеснуло два перстня, с драгоценными камнями, в дорогих оправах, на среднем и безымянном пальце. – Будьте добры, передайте мне, пожалуйста, флешку, золотую, с золотой цепочкой! Я знаю, что она у вас!
  Наташа затряслась мелкой дрожью. Лео ткнул ее, локтем в бок, и она сразу перестала дрожать. Между этими двумя, явно что-то было! Однако, времени, на раздумья, у меня не было.
  Я медленно встал, медленно вытащил флешку, так же медленно, вложил в его раскрытую ладонь Мориарти. Он положил ее себе в карман, пару раз хлопнул в ладоши и громко сказал: – Коллеги! Прошу всех проследовать в мой кабинет! Нет, давайте, сразу, в конференц-зал! – рядом с ним, возник Фен Ли. – Федор Леонидович! – обратился он к нему. – Вы нашли Велиадорова? – китаец кивнул. – Ко мне, на ковер его, сейчас же!
  Китаец укоризненно посмотрел в мою сторону и тихо добавил:
  – Я кореец, Леша, кореец! – и убежал.
  Я запоздало отметил тот факт, что глаз, у него было уже двое, а не трое, как раньше. Я смущенно прокашлялся. Мориарти расценил это по-своему, внимательно посмотрел на меня и рассмеялся:
  – Алексей, Юрьевич, вы конечно же, можете присутствовать, как независимый инспектор комиссии по наблюдению и контролю над разработкой и использованием матрицы бытия! Добро пожаловать! Вашу невесту, Екатерину Викторовну, я тоже приглашаю, – он запнулся, но быстро нашелся, – как независимого международного эксперта, по наблюдению и за воздействием матрицы бытия на поведение мыслящих существ человеческого класса!
  – В отличие, от Алекса, я прекрасно помню, кто я такая! – мрачно ответила она, гневно сверкнув на меня, своими черными глазами. По моей спине пробежал жуткий холодок. Захотелось выпить, чего-то покрепче кофе.
  – Как вы уже поняли, оставаться здесь, довольно опасно для вашего психического здоровья! – Мориарти, с интересом посмотрел на меня. – У меня, для этого, есть специальное помещение. Но, если хотите, вы можете поубивать друг друга, прямо здесь! Только, сначала, распишитесь под вашими завещаниями и допишите там, что не имеете, ко мне, никаких претензий. Мол, совершаете убийство, ну, или самоубийство, в здравой памяти и твердом уме! – он подмигнул дьяволице. – Екатерина Викторовна, не гневите Бога, пожалуйста, отдайте ваше оружие, моим людям! – он многозначительно посмотрел на меня. – Вас это тоже касается, Алексей Юрьевич! Вы, еще не до конца, пришли в себя и не совсем понимаете, что происходит! Если сейчас, вы проткнете друг друга этими вашими игрушками и, не приведи Бог, сдохните по-настоящему, последствия могут быть весьма печальными, для всех нас, и для всего проекта. Я бы даже сказал, катастрофическими! – я послушно кивнул, отдавая нож, людям в причудливых железных костюмах. Катя, с сожалением, рассталась со стилетом. – Вы сделали все правильно, Алексей Юрьевич! – похвалил он меня. – Только я никак не пойму, кто за вами стоял все это время! Наверняка, вы действовали под чьим-то чутким руководством!
  – Для меня это такая же загадка, Юлиан Алиевич! – честно ответил я. – Мы находимся в космосе?
  – Да! Это искусственный астероид, общей площадью, чуть поменьше Луны, созданный специально под наши нужды.
  – И в чем, собственно, состоял ваш проект? – невинно поинтересовался я.
  – Да, скоро вы сами все вспомните! – дружелюбно ответил он. – По большей части, в разработке и создании площадки, то бишь, среды обитания, комфортной для человека. С последующим заселением, разумеется. Мы называем это проект «Матрицей бытия»!
  – Сколько человек задействовано в проекте?
  – Полтора миллиона, наверное, – прищурился он. – Знаете, я не считал! Для этого у меня есть специально нанятые люди. После катастрофы, знаете какая ситуация, на матушке Земле? Желающих было более, чем достаточно!
  – Значит, вы играли во всемогущего Бога? – продолжил я, не сбавляя напор. – И каковы ощущения?
  Он поморщился.
  – Вам честный ответ или рождественский? – уклончиво сказал он. – На Земле сейчас Рождество!
  – Вы готовы закрыть проект? – спросил я.
  – Ни в коем случае! – возразил он. – Неудача – это еще не поражение! Неудачники – это те, которые сдаются! – он посмотрел мне в глаза. – Вы же не сдались? Хотя, вы понимали, что супротив остальных, у вас нет никаких шансов, но все же перли, перли до самого конца!
  Я задумчиво хмыкнул. Странно, почему Наташа умоляла не передавать флешку Мориарти? Что-то здесь не сходилось! Ответ ускользал от меня.
  – Я не считаю вас неудачником! – продолжил он. – Вовсе нет! – он достал из кармана флешку, повертел в руках. – Как вы думаете, что это такое?
  – Ключ, к уничтожению всего живого? – сказал я первое, что пришло в голову.
  Он рассмеялся.
  – Отчасти, да! Этим можно уничтожить то, что мы создали, и в тоже время, создать что-то совершенно новое, уникальное и неповторимое! Это – наша новейшая разработка. Я бы назвал это «Дыханием Божьим»!
  – Профессор?.. – начал было я.
  – Он написал код к совершенно новой вселенной. Как он ее там называл? – он сделал вид, что задумался. – Да! «Эдемский сад»!
  – Так для чего тогда была нужна эта флешка? – подала голос Катя. Она подошла ко мне, как бы невзначай, положила свой черный локоть, на мое плечо. Ее фамильярность немного раздражала.
   Я заметил, что на ее, совершенно голом черепе, отсутствуют рога, которые раньше там были. Я прищурился. Ее черная кожа стала немного светлее. Черные белки глаз уже перестали казаться таковыми.
  – Это – наша неудача, которая станет нашей удачей! – ответил Мориарти.
  – Простите, но я не понимаю! – сказала Катя.
  – Это – ключ, технология, без которой, код, который любезно написал профессор, так и останется кодом! «И вдохнул Бог в человека дыхание жизни, и стал человек душою живою…» – процитировал он. – Профессор украл ключ, чтобы запустить свою собственную вселенную! А любое воровство, наказуемо, знаете ли… – он внимательно посмотрел на чертовку. – Кстати, как вы себя чувствуете?
  – В отличие, от Алекса, превосходно! – ответила она, ехидно посмотрев на меня.
  – Для обратной трансформации, потребуется некоторое время.
  – Я уже поняла, спасибо! – ответила она и спросила: – Зачем вы вовлекли нас, во все это?
  Он внимательно посмотрел на нее:
  – А вы, как думаете? – он улыбнулся. – После ядерной катастрофы, охватившей планету, международное правительство озаботилось задачей, найти и построить новый дом, для человечества. Поскольку, поиск планет, пригодных для жизни, с последующей колонизацией, в лучшем случае, может занять до нескольких столетий, и то, не факт, что все получится, мы предложили совершенно новое, неожиданное решение! – он развел руками. – Вы уже в этом убедились, этот мир совершенно реален! И заметьте, мы никому ни разу, не позволили умереть! – он поднял вверх указательный палец. – Ни разу! – потом поморщился. – Нужно кое-то доработать, конечно… – потом улыбнулся. – Международное сообщество, само послало вас, ко мне, как независимого инспектора и эксперта, посмотреть плоды наших неусыпных трудов и вынести вердикт, подойдет ли наш мир, для массовой человеческой экспансии, или нет! – он улыбнулся широкой американской улыбкой, сверкнув многочисленными золотыми зубами. – Я надеюсь на положительное решение!
  Он, с облегчением, выдохнул. Я задумчиво почесал затылок.
  – Кстати, у меня есть идея! – с этими словами, Мориарти бросил мне флешку, которую он вертел в руках. Я поймал, удивленно воззрился на него. – А почему бы вам, не проинспектировать новую райскую вселенную профессора Велиадорова? – он покрутил в воздухе указательным пальцем. – Говорят, она просто совершенна! На предмет соответствия условий конвенции, по пребыванию людских особей, в среде, отличной от земной…
  – Солнце, пляж, шашлык на открытом воздухе? – невинным тоном предположил я.
  – Джакузи, бассейны, стол, ломящийся от морепродуктов… – поддержал меня он. Я расхохотался.
  – Это взятка? – елейным голосом спросила чертовка.
  – Подкуп должностных лиц, находящихся при исполнении? – поддержал я ее.
  – Ну что вы, как можно! – он притворно развел руками. – Это предложение! Которое, наверняка, понравится международному истеблишменту! – многозначительно произнес Мориарти. – Я полностью в этом уверен, на все сто процентов, включая НДС, разумеется! – Катя улыбнулась. – Жду вас, через пятнадцать минут, в конференц-зале! – он повернулся на каблуках, собираясь уйти.
  – А что будет, с этим проектом? – спросила она.
  – Это будут решать на Земле! – ответил он. – А поскольку, один час земного времени, равен двум годам здесь… то, вы сами понимаете!

  Возрастной ценз, написанного ниже: 48+, присутствует ненормативная лексика, сцены насилия, сексуального характера и прочая ерунда подобного толка. Не рекомендуется к прочтению, беременным женщинам, умственным инвалидам, психопатам, извращенцам, маньякам, женоненавистникам, лицам с неустойчивой психикой и другим подобным субъектам.
  Короче, я вас предупредил!

  – Натуся! Принеси Алесею и Кате кофе, они сейчас в переговорной! – крикнул Мориартиссон, кому-то, за пределами комнаты. – внимательно посмотрел на нас и захлопнул дверь.
  Переговорная больше напоминала корт, для бокса. В углу лежали две пары перчаток, красные и синие.
  Катя натянула красные и сразу же врезала мне, прямо в челюсть.
  – Тварь! – воскликнула она, переводя дыхание.
  Я отшатнулся назад, к стене. Стена оказалась такой же мягкой, как пол.
  – Минуту! – сказал я, выставив левую руку, ладонью вперед, наклонился, чтобы натянуть синие перчатки. Они были как раз моего размера. Хорошо было бы, еще, предварительно намотать, на кисти рук, бинты. Но, таковых нигде не наблюдалось.
  – Мужлан! – сказала Катя, сжав кулаки.
  – Нимфетка! – парировал я, затягивая перчатки, на запястьях.
  – Баран! – бросила она, ударяя перчаткой о перчатку.
  – Гадюка! – ответил я, сгибая-разгибая пальцы.
  – Фазан! – продолжила она, становясь в стойку.
  – Индейка! – огрызнулся я, так же, становясь в стойку.
  – Дурак! – воскликнула она и пошла в атаку.
  – Дура! – сказал я, отступая к стене.
  – Кобель! – воскликнула она и зарядила мне прямо в глаз, аж зазвенело в ушах.
  – Не правда! – воскликнул я.
  – Правда! – воскликнула она, пытаясь врезать правой, метя мне в челюсть, но я закрылся. – Кто ходил к Вике Виноградовой?
  – Я это… – покраснел я и сразу получил в левый глаз.
  – Кобелина? – подсказала она.
  – Ты воткнула стилет, мне прямо, промеж ребер! – взорвался я, предпринимая попытку контратаки.
  – А ты воткнул мне стилет между лопаток! – закричала она, удачно закрыв лицо. – А потом сломал шею! – она сделала подсечку, и я упал, сразу же получив, болезненный тычок, в живот.
  – Подожди! – сказал я, откашливаясь и восстанавливая дыхание.
  Она кивнула. Я медленно встал. Она, поманила меня к себе:
  – Нападай, скотина!
  – От скотины слышу!
  – Сволочь!
  – Шлюха! – парировал я.
  – Подлый ублюдок! – огрызнулась она.
  – Не правда! – оскорбился я.
  – Правда! – сказала она, замахиваясь правой.
  Я ушел влево и удачно заблокировал хук в челюсть. Она выпрямилась, чем я не преминул воспользоваться, со всей дури залепил ей, в солнечное сплетение.
  – Ты спала с безопасником! – крикнул я, пока она корчилась, на татами.
  Она встала на четвереньки, восстанавливая дыхание. Я выдохнул, переводя дыхание, и пропустил момент, когда она вскочила, и сразу же получил удар в челюсть, снизу вверх. Больно прикусил язык, на мгновение, потемнело в глазах.
  – Поклеп! Гнусный поклеп! – закричала она, размахивая руками. – Никогда, слышишь, никогда!
  – Как ты объяснишь тогда то, что ты не умерла?
  Она остановилась и устало посмотрела на меня:
  – А ты хотел, чтобы я умерла?
  – Нет не хотел! – испуганно ответил я.
  – Нет, хотел! – закричала она, сняла перчатки, отбросила их в дальний угол.
  – Нет, не хотел! – закричал на нее я, в свою очередь, снимая перчатки. – И я рад, что ты не умерла! – уже более спокойно добавил я.
  – Я ходила к Викки! – заявила она, показывая, на меня, указательным пальцем. – Один-один?
  – Да ладно! – возмутился я и не заметил очередную подсечку, грохнулся на пол.
  Она навалилась сверху, крепко сжав мою шею, между предплечьем и подмышкой. Второй рукой, схватила себя за предплечье, повыше локтя, не давая мне шанса разжать руки. Я выкинул руку вверх, чтобы схватить ее за волосы, но рука скользнула по блестящему голому черепу, промахнулась мимо глаз, попала в рот. Чем она не преминула воспользоваться, с силой, сомкнув зубы.
  Я истошно завопил от боли. Она испуганно вздрогнула, и я попытался воспользоваться этим, чтобы освободиться, но она еще сильнее сжала мою голову, прижав ее к полу.
  – Ты сказал, что я уродина!
  – Нет, не сказал! – я пытался вырваться, но у меня не получалось.
  – Нет, сказал! Что, я уродливая и тощая…
  – Нет, ты красивая! – не согласился я.
  – Ты сказал, что я рогатая и безобразная!
  – Нет! – воскликнул я, продолжая попытки высвободиться. – Я сказал, что ты дралась совершенно голая!
  Она повалила меня на лопатки, уселась сверху, так что моя голова оказалась у нее прямо между колен, а нос уткнулся в промежность.
  – Ну, и как я тебе?
  – Ничего! – задыхаясь прохрипел я.
  – Что? – возмутилась она, еще сильнее наседая на меня. – Что ты сказал?
  – Ты красивая!.. – прохрипел я.
  – Я оглохла, не слышу!
  – Ты прекрасна! – повторно прохрипел я.
  – Громче! Громче! – закричала она.
  – Ты – самая восхитительная и прекрасная женщина, в мире! – с трудом выдавил я.
  – Лучше Викки? – хрипло спросила она и заорала: – Отвечай же! Я лучше Викки?
  – В тысячу раз! Нет, в миллион! – поправился я. – Нет, в десять миллионов раз!
  Она ослабила хватку и я смог высвободиться. Красный и побитый, я отполз в сторону.
  – Алекс, ты самый несносный лгун, которого я только знаю! – устало сказала она, усаживаясь по-турецки, замахав ладонью, как веером. – Я не представляю, неужели, до участия в проекте, между нами, что-то было?.. – она медленно поднялась на ноги.
  – Мы хотели пожениться! – подсказал я, поднимаясь, вслед за ней.
  – Мориарти все испортил! – резюмировала она.
  – Мориарти все испортил! – согласился я.
  – Полностью открытый мир, с полным вовлечением… – продолжила она и, с размаху, врезала мне в солнечное сплетение.
  Я захрипел, упал на четвереньки, пытаясь сделать вдох.
  – Как ты думаешь, у нас, с тобой, что-то получится? – спросила она.
  Я утвердительно закивал головой, пытаясь сделать нормальный вдох.
  – Фух! – сказала она. – Что-то, мне жарко! – быстрым движением стянула с себя кожаную футболку. Я удивленно уставился на нее.
  – Ты без лифчика! – произнес я, растягивая слова, как только обрел дар речи.
  Она уже стаскивала, с себя, кожаные штаны. Трусиков тоже не наблюдалось. Дьяволица – она и есть, дьяволица!
  – Ты не видишь, как они на тебя… они на тебя… – я запнулся, глядя на нее, сверху вниз. Воспользовавшись этим, она грубо схватила меня за шею, повалила на спину, сорвала рубашку и стала расстегивать ширинку штанов.
  – Мне не важно, как они на меня смотрят, Мамба! – процедила она, взяв меня за подбородок, посмотрела сверху вниз и поцеловала в засос. Я, с облегчением, отметил, что ее зубы стали более гладкими. Более приспособленными для поцелуя…
  – Я люблю тебя, Катя! – наконец сказал я, когда она отстранилась. – Прости меня, за все!
  – Я люблю тебя, Алекс! – ответила она и снова поцеловала меня, уже более нежно и страстно.
  Дверь открылась, в переговорную вошла небольшая худая женщина, в голубом джинсовом костюме и кожаных перчатках, такого же цвета. В руках она держала поднос, с двумя чашками дымящегося кофе.
  – О! – только и сказала она. – Я могу зайти позже!
  – Натуся, заходи, заходи! – разрешила Катя, откинулась на спину и блаженно потянулась. Цвет ее тела был уже светло-оливковым. В принципе, меня устраивал даже такой! – Меня, уже все видели… такой, – она сделала приглашающий жест рукой. – Так что, смелее! Проходи, не стесняйся!
  – Юлиан Алиевич попросил приготовить вам кофе, – сказала Натуся, оставляя поднос, прямо на полу. – Но я и так вижу, что у вас все в порядке! У Натальи Валериевны и Леонида Сергеевича, все не так однозначно… – она вздохнула. – Так, я пойду?
  Катя одобрительно кивнула.
  – Наташа, постой! – остановил я ее. – Будь добра, сними перчатки, – попросил я, – покажи мне, пожалуйста, свои руки!