Новельная. Длинные истории в прозе. Вам сюда!

Уделяйте больше внимания деталям:

• Описания природы - радуют, вносят разнообразие в повествование, наполняют незабываемыми впечатлениями;
  
• Описания запахов, ароматов и вкуса пищи, воды - придают особенный колорит повествованию;
  
• Очень важны описания внешности людей, иначе читатель самостоятельно формирует картинку, того, или иного персонажа и в последствии может быть немного огорчен, тем, что нарисованный им, в воображении персонаж, отличается от того, которого, пытаетесь нарисовать вы. Кроме того, читатель может потерять некую изюминку, скрытый подтекст, который может превратить любое произведение в шедевр;
  
• Выражение и описание эмоций - очень важная вещь! Не упустите шанса донести до читателя всю глубину, возможных терзаний, радости, может быть, грусти, персонажей, переживаний, - это берет за душу, добавляет незабываемый аромат и вкус!
  
• Добавьте изюминку - интригу, чтоб захватывало дух, какое-то иррациональное событие. Не спешите объяснять, что это было. Чтоб будоражило воображение, чтоб, постоянно, возникали новые вопросы, возможно, изменяющие, в будущем, мировоззрение и жизнь персонажей.
  
• Больше читайте! Читайте достойные произведения! Читайте классиков!

Раз, два, три, четыре, пять,
Буду звёзды зажигать!
Черная-черная собака качает мою колыбельку, поёт тихую песенку. Всё тело горит, я не могу открыть глаза, не могу пошевелиться, а очень-очень хочется… всё болит, всё в огне, я - часть огня.
Раз, два, три, четыре, пять…
Агни! Ты опаздываешь!

Что я делаю, здесь в трущобах, я не помню. Я не помню, как попала в ловушку на этой узенькой улочке. Их трое - два подростка, мексиканцы, в черных кожанках и вязаных шапочках, темно - я не вижу их лица. Третий где-то рядом, я его не вижу, но чувствую. Кажется они считают, что заведомо победили. Где третий? Он меня волнует больше всего.
- Эй, Ванилла!
Интересно, это намек на цвет моей кожи, либо на некие сексуальные утехи? Наверное, всё-таки - второе, но мне - плевать. Малец явно решил, что я обделалась со страху.
- Эй, чикитита, ты - труп! Мы с тобой немного поиграем секси-секси, и если нам понравится…- он подошел слишком близко и получил ребром ладони в пах, согнулся и зашипел.
"Неплохо!"- раздался в моей голове низкий женский контральто.
- Что?- опешила я и получила от второго подростка какой-то тяжелой доской промеж глаз, в ушах зазвенело, из носа потекто что-то теплое. Он откинул доску в сторону и в его руке появился небольшой нож.
- Ванилла, ты - точно труп,- прохрипел он и ринулся на меня. Реальность замедлилась, он был слишком медленным, я перехватила кисть руки, выворачивая её в направлении второго подростка, уже оклимавшегося и кинувшегося на помощь первому. Он тормозит, видя нож, но слишком поздно, нож входит ему в грудь, в область сердца.
Второй отшатывается в ужасе, нож остаётся в моей руке. Первый заваливается на бок, булькает и хрипит.
"Сзади!",- но я не успеваю, кто-то сзади накидывает мне шнурок на шею и душит, я всаживаю нож ему в бок. Шнурок слабеет и я делаю судорожный вздох. В это время, второй вытаскивает пистолет. Мне не успеть, а ведь я, почти что победила!
- Не судьба, Ванилла! - он направляет пистолет на меня, я знаю, что последует дальше, я видела это сотни раз. Я прощаюсь с жизнью.
Внезапно происходит нечто очень странное - он поднимается в воздух, размахивая руками, словно пытаясь удержать равновесие, пистолет выпадает из его руки, его глаза расширены от ужаса, он вопит, какая-то неведомая сила поднимает его выше и выше.
"Что встала, беги!- я слышу тот же самый голос в своей голове.- Быстрее! Налево, в дом!"- приказывает он.

Трущобы - не место для таких разодетых кукол, как я. Я по-прежнему, не могу вспомнить, что я здесь делаю.
"Опасность! Быстрее!"
Я бегу в направлении покосившегося серого здания. Солнце окончательно село, улицы погрузились во тьму, но я обнаруживаю, что вижу в темноте. Я стучусь, никто не открывает. Я слышу отдаленные шаги, уверенные, неторопливые. Он точно по мою душу?
"А здесь есть кто-то еще, кроме тебя?- язвит голос.- Окно! Разбей!"
Я разбиваю окно каким-то кирпичом, залезаю внутрь, раня руки и ноги. Мой пиджак и блузка в крови, сильно болит нос, лицо горит. Тихий выстрел, дверь скрипит и открывается. Он прострелил замок! Это не простой гопник, похоже, что это профессионал. Везет же мне! Я бегу внутрь, задевая какие-то кастрюли, они падают на пол, оповещая всех о том, где я нахожусь.
"Теряешь сноровку",- констатирует всё тот же голос.
Куда дальше?
"С другой стороны - парадный вход, выйдешь там!"
Я рвусь вперед, спотыкаясь о различные предметы. Нога проваливается в какую-то ямку и я распластываюсь на полу, ударяясь лбом о комод. В этот самый момент, раздаётся хлопок, комод взрывается осколками и щепками, рикошетя ими по моему лицу.
"Близко. Не уйдешь",- констатирует голос. Я поворачиваюсь навстречу преследующему меня, чтоб увидеть свою смерть. Я вижу высокого темнокожего мужчину, у него в руке пистолет с глушителем. Киллер. Он улыбается, поднимает пистолет… и не может выстрелить, раздается странный хруст, я вижу как его рука выворачивается под неестественным углом, кажется он теряет сознание от боли.
"Не слишком ли часто, ты готова умереть? Уже дважды!- насмехается голос.- В четырех метрах справа такси - садись!"

Черная собака поёт тихую песенку. Что-то про звёзды…
Агни! Ты помнишь тот сейф? Мне нужно то, что внутри!

Я просыпаюсь. В приюте для бездомных мне медик вправил нос, он был сломан, мне дали другую одежду. Теперь я выглядела как бомж - с шиной на носу, на синюшном и опухшем от синяков лице. Неисповедимы пути Господни! Таксист, женщина просит показать, что у меня есть деньги, в моей руке появляется пятьсот долларов. Я уже не удивляюсь. Мы едем в Вашингтон. У меня амнезия, я не помню своё имя, зато помню, кто я есть и это меня не радует.
Я сотрудник особого отдела АНБ, обладающий особенными способностями. Одаренные - так называют нас федералы… и боятся. Очень похоже, что тот немолодой джентльмен с пистолетом тоже знал, кто я такая.
Голос больше не беспокоил, я успела выспаться. Холл управления АНБ, как всегда, сверкал мраморным полом, на стене, рядом с доской почета - две эмблемы АНБ, одна с гордым орлом, держащим ключ в когтях. Орел недобро смотрит на меня одним глазом.
- О, мисс Ванилла!- раздается слегка насмешливый голос. Мужчина, лет тридцати, в форме сотрудника безопасности,- давненько не заходили!
- О!- изрекаю я. И этот туда же!
- Простите, но я не помню как вас зовут,- продолжает он.
- Похоже, что у меня амнезия,- честно отвечаю я, он смеется.
- В прошлый раз, вы заявили тоже самое. Не смешно!
Дьявол! Он тоже не знает как меня зовут. Я слышу уверенное цоканье каблуков по полу.
- Даниэлла Хантер? - я оборачиваюсь и вижу статную женщину, лет пятидесяти, волевое лицо, обрамленное седыми волосами, стянутыми в пучок, широкие скулы, орлиный нос и взгляд, не терпящий возражений. Она, с интересом рассматривает моё опухшее лицо.
- О, госпожа секретарь!- раболепствует охранник.
- Оставь Генри, выпиши ей пропуск, она мне нужна,- её телефон разрывается:- Да! Я нашла замену Сандерсу. Кто? Увидишь! Русские будут в шоке…- Она повернулась ко мне.- Даниэлла! Я не понимаю что у вас там происходит, в Калифорнии… но, все главы отделов убиты. Сандерс тоже мертв. Лавров привез с собой делегацию, группу особистов, мне нужен кто-то, кто мог бы их, заболтать. У меня никого нет, ты мне нужна, Даниэлла!
"Соглашайся!"- приказал неведомый голос, и я согласилась.
- Это очень странно, Даниэлла, но то что случилось в Калифорнии - очень походит на дело рук джинна, а если это, на самом деле так - мы все в большой опасности! - сказала она. - Не смей даже заикнуться об этом! Наступают темные времена для всех нас. Иди и заручись поддержкой русских - она нам сейчас нужна, как никогда раньше,- сказала она.
Я киваю, в моём воображении черная-черная собака качает колыбельку и поёт тихую песенку.
Раз, два, три, четыре, пять,
Раз, два, три, четыре, пять…

Как же много тонких, едва уловимых и вовсе неощутимых явлений, событий, случаев и случайностей происходит вокруг ежесекундно. Каждое мгновение полно ими настолько, что человеку даже не вообразить. Мозг просто не в состоянии охватить и миллиардную часть всего происходящего в крошечном отрезке времени. В силу своей природы, он способен что-либо осмыслить или увидеть, лишь сфокусировавшись на конкретном процессе или явлении. И в этот момент он оголен. Но это относится только к осмысленным действиям. Ведь в то время, как человек ломает голову над какой-нибудь загадкой, решает задачу или просто спит, его мозг параллельно шлет сотни и тысячи команд во все уголки тела. И это происходит абсолютно без ведома человека. Лишь незначительная доля этих команд может быть инициирована волей. Разумеется, есть и исключения из этого правила. Упорные целенаправленные тренировки позволяют расширить границы возможностей воли и сознания, но как бы они не были упорны, все равно человек все еще слишком далек от полного и всеобъемлющего контроля над своим разумом, волей и телом. Посему, как и в собственном теле, так и вне его очень многие вещи минуют его внимание. Иногда, проскальзывая, оставляют лишь тень сомнения. Иногда, возникая перед самым носом, остаются невоспринятыми. А бывает и так, что, случившись, меняют всю жизнь, ставят все с ног на голову, сбивают с толку, оставляя после себя лишь вопросы, на которые некому дать ответы, ведь и сами вопросы представляют собой лишь бессвязные образы, полуинтуитивные догадки случившегося, а, зачастую, вообще кажутся чем-то невероятным и просто отметаются. Часто такие вещи именуют «злым роком», «волей судьбы», «божественным вмешательством» и прочими «терминами», ничего общего с истиной не имеющими, так как те, кто их придумал, знают об истине не больше чем те, с кем эти «термины» приключились. И тут все снова упирается в способность человека воспринимать мир в очень узком диапазоне. Он складывает свое мнение из личного опыта, увиденного или услышанного и мнения узкого или широкого, в зависимости от ситуации, круга других людей. Не самая, казалось бы, проигрышная схема, если бы не одно «но». Данная схема начисто затирает и без того почти неуловимую суть. Чем больше народу бежит за истиной, тем плотнее поднимаемая ими пыль. У каждого своя дорога, нельзя прожить чью-то жизнь, даже если повторять все в точности. Все люди разные и все уникальны. У кого-то дорога легка и приятна, у кого-то похожа на минное поле, но каждому предстоит пройти ее самому. С истиной все точно также. Но чтобы начать двигаться в ее направлении, нужно видеть гораздо больше, нежели способен обычный рядовой человек. Либо воспользоваться чьей-то помощью. Должен быть кто-то, кто способен подтолкнуть в нужном направлении, растолковать бессмысленные, на первый взгляд, события, вытолкнуть из поля привычных суждений, вывести за границы разумного и показать нечто большее, что люди привыкли называть реальностью.

Люди любят говорить про судьбу. Мол, кому-то суждено родиться счастливым, кому-то прозябать. Одному повезло родиться в богатой семье и жить беззаботно, а другому суждено было скончаться в шесть лет от неизлечимой болезни. И людям нужно объяснение этого. В результате, как часто бывает с тем, что человек не в силах объяснить, этому было дано очередное название, призванное констатировать факт, но не раскрывать сути или объяснить что-либо. Было придумано слово «судьба». Кто-то смиренно принимает свою судьбу, кто-то пытается бороться и повернуть все в иное, зачастую, даже ему самому неизвестное, лишь бы не это безысходное русло. Но судьба нам неизвестна, будущее скрыто от нас. Бывает и так, что то, что многие сочли бы злом, оказывается единственно верным решением. Можно строить планы, пытаться прогнуть этот мир под себя, делать все, что в твоих силах или даже большее, но никто не застрахован от случая. Он непредсказуем и имеет неприятное свойство частенько проявляться тогда, когда этого меньше всего ждешь и полностью к нему не готов. Именно поэтому говорят, что все предусмотреть невозможно. И вот тут многие задаются вопросом: «Почему у одних так, а у меня иначе?». Вот к чему, в основном, сводятся все вопросы про судьбу. Но на самом деле, это довольно эгоистично. Ведь мало кто задумывается над тем, почему все именно так, а не иначе. Тех немногих, кого беспокоит именно этот вопрос, чаще всего сопровождает удача. Или, во всяком случае, так про них говорят. Они привыкли искать причину в происходящем и зачастую находят ее. Так люди и делятся между собой. На тех, кто просто констатирует факт случившегося, принимая все как есть и тех, кто понимает или ищет причину произошедшего.

Есть у человека одна малообъяснимая им самим способность, название которой также было придумано в силу ее необъяснимости. Способность эта – вдохновение. Существует мнение, что в этот момент мозг человека начинает работать значительно интенсивнее. Он может видеть и обрабатывать больше информации и ему нет необходимости фокусироваться на чем либо, чтобы быть способным детально это воспринимать или уверенно с этим работать. Все получается как бы само собой и «дело спорится в руках». Это бывает, так или иначе, со всеми. У этого состояния нет четкой направленности, оно может прийти внезапно или же быть следствием напряженных размышлений или действий в любой области. В этом состоянии человек способен увидеть скрытые ранее от него вещи. Вдохновение не поддается изучению, так как создать его искусственно невозможно, как и невозможно предугадать его появление. К тому же длится оно не слишком долго. За этот короткий промежуток времени многим удается сделать то, на что в обычном состоянии могли бы уйти дни, недели или даже годы. Но что будет, если человек не искал вдохновения и в этот момент он ничего не создавал, ни над чем не работал, если его разум был абсолютно ничем не занят? Как правило, в этот момент он растрачивает это бесценное время на всякие пустяки, либо вообще не замечает его, считая, что сегодня просто «удачный день» или сейчас он «на коне». Хотя, как из любого другого правила, и здесь есть свои исключения. Если вдохновение посещает внезапно, в момент, когда человек находится в расслабленном состоянии и просто созидает, ему открываются скрытые пеленой бытия события, становятся явными полуощутимые процессы, появляется способность предугадывать события, выражающаяся в чувстве дежавю, а иногда, ему удается увидеть то, что полностью меняет всю его жизнь…

Нечто подобное случилось со мной одним погожим летним деньком. Я очень четко запомнил этот момент. Было примерно четыре часа дня, я догуливал очередной отпуск, до конца которого оставалась еще половина. Текущих дел у меня не было, и я просто сидел, откинувшись на удобной деревянной скамейке с высокой изогнутой спинкой и широким сиденьем, установленной в тени высокого дерева в парке и пребывал в расслабленном состоянии после того, как вкусно пообедал в своем любимом кафе. Лето перевалило за середину, с востока дул теплый ласковый ветерок. Едва он коснулся моего лица, как по телу волнами растеклось приятное ощущение полной расслабленности, а в голове воцарилась абсолютная безмятежность, лишь слегка волнуемая легким шумом листьев на раскинувшихся надо мной ветках могучего дуба. На мгновение я прикрыл глаза и наслаждался моментом. И в это самое время почувствовал небывалый прилив сил, в самом широком смысле этого слова. В голову волной хлынули мысли, идеи, предчувствия. Внезапно я понял, как найти ответы на мучавшие меня не так давно вопросы. Мне даже захотелось взять ручку, бумагу и записать все свои идеи. Я был уверен в своей правоте на столько, что мог опровергнуть любой, самый пессимистичный довод против, мне даже не пришлось бы для этого долго размышлять. И я открыл глаза… Самое интересно, что, едва открыв их, я удивился, хотя и не увидел ничего экстраординарного или необычного. Просто за короткий промежуток времени, что глаза были закрыты, они, видимо, отвыкли от летней яркости света и пестроты красок. Так, во всяком случае, я тогда подумал, ибо, едва открыв их, увидел очень яркую и четкую картину. Цвета стали более насыщенными, я мог различить оттенки, казавшиеся мгновение назад одним цветом. Переходы и переливы стали явными, формы объектов приобрели более выраженные очертания. Мне даже показалось, что вижу некие полуразмытые ареолы, исходящие от всего вокруг. Я начал медленно оглядываться справа налево и как только взгляд упал на противоположный конец скамейки, увидел, что уже не один любуюсь пейзажем вокруг сидя и расслабляясь. На другом конце сидел мужчина лет эдак тридцати пяти, крепкого телосложения, одетый в темно синие джинсы и белоснежную рубашку навыпуск, с расстегнутыми пуговицами у воротника и на манжетах, загнутых вверх, добротные синие кроссовки, от одного взгляда на которые, мне стало ясно, что они лет сто прослужат. Его лицо было немного вытянуто в правильный овал, лоб не высокий, глаза голубые, слегка раскосые, но не как у монголоидов или азиатов, брови тонкие с легким изгибом по краям, прямой нос, небольшие округлые ноздри, тонкие прямые губы, коротко стриженые прямые каштановые волосы, стоящие «ежиком» и едва заметная щетина. В общем, ничем не примечательная внешность. На нем не было никаких «знаков отличия» в виде цепочек или колец, так модных сейчас. Часов также не было. Было похоже, что он вовсе не обратил внимания на мой шарящий вскользь по нему взгляд. Почему-то показалось, что он вообще меня не замечает и даже стало как-то неловко от этого. Вдруг из кармана моих брюк раздался короткий сигнал мобильного телефона, пришло смс сообщение. Я достал телефон и начал его читать. В сообщении говорилось, что деньги, которые я положил на счет номера еще утром, зачислены. Я улыбнулся «расторопности» своего оператора и с этой мыслью стал убирать телефон обратно. В этот момент я пересекся взглядом со своим соседом по скамейке и увидел, как он, поняв, что я смотрю не сквозь него, ни куда-то в сторону, а ему непосредственно в глаза, меняется в лице…[/spoiler]

Кто бы мог подумать, что подобное вообще возможно? Вот сидишь ты, отдыхаешь и тут бац! Сваливается тебе на голову то, чего не может быть. И самое интересное, что ты даже не подозреваешь об этом. Казалось бы, ну сидит рядом с тобой самый обычный, на первый взгляд, человек, каких вокруг сотни, ну пересеклись взглядом, что тут такого? Сплошь и рядом каждый день такое происходит. И так бы оно и было, если бы этот сосед был частью этого мира. Причем именно этого мира, этой вселенной, а не существовал во всех вселенных и всех мирах разом, осознавая себя в каждом отдельном мгновении, в каждой вселенной, в каждом мире одновременно.
Глядя как выражение его лица переходит от равнодушно-нейтрального к предельному изумлению, я едва сдержался, чтобы не начать осматривать себя с ног до головы, в поисках чего-то эдакого на мне или со мной. Но все же решил задать свой судьбоносный вопрос:
- Простите, со мной что-то не так? - с деланным любопытством поинтересовался я.
- Это как посмотреть… - ответил он, медленно приподнимаясь со скамейки.
- Что вы имеете в виду? - удивляясь неоднозначному ответу, спросил я, так же медленно вставая.
- Для начала скажи, как тебя зовут.
- Сергей, - ответил я, слегка напрягшись столь вольному переходу на «ты».
- Вот что, Сергей, нам надо поговорить в более уединенном месте, где нас никто не побеспокоит, где мы не будем на виду.
- Интересно, зачем это нам уединяться? Ты часом не задумал чего?
- Нет, просто сейчас со стороны наша беседа выглядит так, будто ты говоришь с пустым местом.
Я хотел было сострить что-то по поводу пустого места, но видя всю серьезность лица своего собеседника с легкими признаками беспокойства, воздержался.
- Что ж, предлагаю пройти в ближайшее кафе, у них есть отгороженные столики. Сидящих там не видно ни с улицы, ни из помещения, а играющая музыка достаточно громкая, чтобы скрыть любой разговор от посторонних ушей, но не на столько, чтобы отбить желание находиться там.
- Подойдет.
Мы пошли в направлении кафе. Идти было недалеко. Хотя меня и мучали сомнения и вопросы, всю дорогу мы прошли молча. Лишь изредка я бросал подозрительные взгляды на своего спутника. Он сохранял невозмутимое выражение лица, сложно было сказать, какие мысли бродят у него в голове в этот момент. Мне даже показалось, что его взгляд был каким-то отрешенным, словно он мысленно сейчас не здесь или находиться в глубокой задумчивости. Не было и тени прошлого удивления или беспокойства. Будто он уже все обдумал и решил и просто выбирает, как осуществить задуманное. Но при этом было ощущение, что как таковых решений он не принимает. Очень странное смешение чувств и подозрений преследовало меня до того момента, пока мы не сели за столик в кафе. К нам подошла молодая хорошенькая официантка, в белой блузке с коротенькими рукавами, красном клетчатом сарафанчике, с юбкой предельно короткой длины для приличного заведения, с широкими карманами на черном выглаженном переднике, в которых лежали записная книжка, ручка и какие-то еще рабочие принадлежности официантов. Вежливо мне улыбнувшись, она поинтересовалась что я буду заказывать. Я бросил взгляд через столик на своего соседа, но тот, сохраняя невозмутимое лицо, медленно поднес вытянутый указательный палец к губам. Поняв, что не стоит упоминать его присутствие, я сделал заказ и официантка удалилась.
С минуту мы меряли и изучали друг друга взглядом. Первым заговорил сосед по лавке.
- Я вижу тебя прямо-таки переполняют вопросы, ты жаждешь поскорее все прояснить, но прежде, чем ты начнешь меня расспрашивать, позволь задать несколько вопросов тебе.
- Хорошо, спрашивай, - сказал я, слегка откидываясь в кресле.
- Сколько тебе лет?
- Тридцать четыре.
- С тобой раньше случались какие-нибудь странные или необъяснимые вещи?
- А что ты имеешь в виду под словами «странные и необъяснимые»? – ответил я вопросом на вопрос, подразумевая, что вот сейчас ситуация явно неординарна.
Видимо мой собеседник понял это и уточнил:
- Я имею в виду, не был ли ты до сегодняшнего дня свидетелем событий, объяснения которым ты не мог найти?
- Нет. Это все?
- Последний вопрос. Что с тобой происходило за мгновение до того, как ты увидел меня?
Я напрягся, силясь вспомнить все свои ощущения и все, что со мной происходило в тот момент, но как бы не старался, мне явно не хватало слов для описания. В итоге решил ограничиться наиболее запомнившимся:
- Я ощутил прилив сил, подъем. Видимо меня посетило вдохновение.
- Очень интересно... Значит, всё-таки, это произошло. Кто бы мог подумать, что хаотичность случайности настолько велика и всеобъемлюща.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я, нахмурив брови и слегка прищурив глаза, абсолютно не понимая сути сказанного и того, как это относится к нашему разговору и в целом к произошедшему.
- Не обращай внимания, это всего лишь мысли вслух. Теперь твоя очередь задавать вопросы.
- Что ж… - протянул я, не зная толком с чего начать, - кто ты такой?
- Это сложно объяснить в двух словах, да и в принципе это сложно объяснить так, чтобы человек смог это осмыслить, даже находясь в твоем активном состоянии. Но попробую. Я – это многомерная функция, отвечающая за соблюдение законов действующих систем и предотвращающая пагубное воздействие хаотических случайностей. То, что мы с тобой встретились сегодня, это как раз одна из упомянутых мною хаотических случайностей. Она не поддается вычислению, предугадать ее нельзя, а потому сложно предсказать последствия ее возникновения.
- М-да… Действительно мудрено. Тогда давай начнем с чего-то попроще. У тебя имя-то есть?
- Нет. Таким как я это не нужно. В именах вообще мало толку.
- То есть таких как ты много?
- Да, я не единственный в своем роде.
- Но если у вас нет имен, как вы друг к другу обращаетесь?
- А никак. Наше общение отличается от вашего. Мы не обмениваемся словами, мыслями или какой бы то не было информацией между собой напрямую.
- Тогда как же вы общаетесь?
- Ты слышал что-нибудь об информационном поле?
- Да, что-то подобное читал в научной статье. Там была изложена теория, что все, что существует, способно производить то или иное излучение, несущее в себе информацию о свойствах объекта ну или что-то типа того.
- Да, отчасти это верно. На самом деле информационное поле, это не излучение и не поток чего-либо. Это просто скопление информации обо всем, что было и есть в пространстве. Сейчас ваши ученые ломают головы над новым для них и необъяснимым пока феноменом темной материи. Так вот, именно эта темная материя и является носителем информации обо всем. Для вас она темная лишь потому, что видеть и регистрировать ее вы не можете. Так она выглядит в вашем измерении. Но стоит вам перейти, ну скажем в пятое, вы увидите ее в иной форме. В ней запрограммировано все, что может произойти. Все законы и их производные. Так же она выполняет функцию памяти. Ведь ты слышал, что ваша вселенная расширяется так? - я кивнул. - По мере развития вашей вселенной, с течением времени увеличивается объем информации, и темная материя тоже меняется. Она не вступает в прямое взаимодействие, но способна оказывать влияние на объекты вашего мира. Мы имеем доступ ко всей хранящейся в ней информации и знаем, что и где произошло в любой отрезок времени. Поэтому нам нет необходимости в общении, мы и так знаем, что и где произошло.
- Ясно. Но я этого доступа не имею, мне бы хотелось к тебе как-то обращаться.
- Понимаю, зови меня Альфа.
- Хорошо, Альфа, ты сказал, что ты многомерная функция, что это значит?
- А что конкретно тебе неясно? Что я функция или что я многомерен?
- И то и другое…
- Ну, это не так сложно объяснить. Функция означает, что я выполняю определенные задачи, а если точнее, слежу за соблюдением правил и законов, по которым все вокруг работает.
- То есть ты хочешь сказать, что следишь за тем, чтобы работали законы природы, физики, химии и так далее?
- Примерно так.
- А что, разве бывают сбои? - спросил я с неподдельным интересом.
- Ты про магию что-нибудь слышал? Про левитацию, исчезновения, алхимию?
- Ты хочешь сказать, что это следствия нарушений законов?
- Да, бывают хаотические явления, нарушающие работу в системе, ломающие или искажающие действие законов.
- Кто бы мог подумать, что это не бабушкины сказки! - сказал я, едва сдерживая свой восторг. - И что, к примеру, может спровоцировать подобные явления?
- Когда в последний раз был сбой, произошло хаотическое пересечение двух сверхмассивных черных дыр из двух параллельных вселенных, очень близко расположенных друг другу. Обе эти дыры были идентичны друг другу и находились в идентичных пространственных точках своих вселенных. Между ними произошло что-то вроде квантового запутывания и образовался пространственный мост. Через него в вашу вселенную начала просачиваться информация из параллельной вселенной и наоборот. Это спровоцировало искажения информационных полей обеих вселенных и масштабные нарушения в работе ряда законов. Подобные вещи способны начисто уничтожить две вселенные. Но, иногда обходится без тяжелых последствий. Типа того, когда на вашей планете сначала вымерли почти все животные, а потом начался ледниковый период.
- Так это была ваша работа?
- Вообще-то мы здесь ни при чем, мы наоборот, вернули все на круги своя.
- Ага… а что значит, что ты многомерен?
- Вот здесь тебе придется напрячь всю свою соображалку и фантазию, - сказал Альфа, и мне показалось на мгновение, что он едва уловимо улыбнулся. - Я одновременно существую во всех вселенных разом во всех мирах. Ты знаешь, что ваш мир не трехмерен?
- Да… - неуверенно протянул я, вспоминая что-то подобное, то ли прочитанное где-то, то ли услышанное по телевизору в научно-популярной передаче.
- Существует одиннадцать измерений, но вы способны воспринять три-четыре из них. Я же способен воспринимать все одиннадцать измерений. При этом я нахожусь здесь и одновременно в каждой параллельной вселенной, которых очень много.
- Ты хочешь сказать, что есть вселенные, в которых ты так же сидишь и беседуешь с кем-то, кто похож на меня, в данный момент времени?
- Нет, ничего подобного ни в одной вселенной на данный момент не происходит и не происходило никогда. Твой случай уникален. И я даже не знаю, как мне поступить. Информации о подобных ситуациях нет. Этого просто не должно было случиться, но это случилось.
- А почему только я вижу тебя, а все остальные не видят?
- Всему виной случай. Стечение обстоятельств. Видишь ли, чтобы увидеть меня, нужно быть способным воспринимать больше информации, чем способен простой человек. К тому же нужно обладать способностью устанавливать прямой контакт с информационным полем, чего человеку сделать пока не под силу. Вы еще не находитесь на том уровне развития, когда ваше восприятие окружающей реальности расширится. Так как я многомерен, то я представляю из себя подобие голограммы, изображение которой можно увидеть, только если смотреть под нужным углом в нужной точке пространства. И я как бы нарезан слоями между уровнями бытия и вытянут в длинную гирлянду. Поэтому в отдельно взятом уровне я не виден. Грубо говоря, нужно знать как и куда смотреть, чтобы суметь меня увидеть.
- Это все очень интересно, но я так и не понял почему могу видеть тебя.
- Ты пребывал в определенном состоянии, когда ваши чувства обостряются, а мозг начинает работать быстрее. В этот момент ты смог установить короткий контакт с информационным полем. Когда это произошло, ты смог увидеть меня, так как мое местоположение, и полное детальное описание меня хранится в нем. Это произошло в виду того, что мы не прекращаем контакта с полем ни на мгновение. Видимо тебя зацепило этим потоком и ты подключился к полю через меня. Ты приобрел способность, определенный навык, по распознаванию меня. Если бы ты находился чуть дальше, ну скажем на скамейке через дорогу, в этот момент, то ничего бы не произошло.
- Так что, можно сказать мне повезло? - спросил я с сомнением.
- Можно сказать и так.
- Как я понял, вас на самом деле не много, все вы это в принципе один и тот же… эм… одна и та же… даже не знаю, как вас или тебя охарактеризовать, или назвать…
- Не напрягайся. Да, все мы это, в принципе, одно и то же или один и тот же. По большому счету я один. Просто каждая моя проекция имеет доступ к информационному полю отдельно взятой вселенной и к общему глобальному информационному полю.
- Погоди-ка, я думал, что они есть только во вселенных, а теперь ты говоришь, что бывает еще одно информационное поле? Что же в нем хранится?
- В этом поле хранятся базовые принципы. По нему работает все многообразие вселенных, это поле является осью для всех прочих миров. Оно очень похоже на спираль ДНК, в котором на каждом отдельном участке закодирован первоопределяющий закон. На основе этого закона строятся все остальные. И к нему же обращаются все информационные поля.
- Ох… Мне нужен перерыв чтобы осмыслить все услышанное, - сказал я, обхватывая свою заметно потяжелевшую голову руками.
Альфа скривил уголок рта в легкой улыбке, в знак понимания. В этот момент официантка принесла мне мой заказ. Крепкий сладкий кофе со сливками оказался как нельзя кстати. Я потягивал неспешно ароматный кофе и переваривал все, что мне поведал Альфа. Голова была готова треснуть по швам от обилия информации. Прошло не меньше тридцати минут прежде чем я все более-менее разложил по полочкам в голове и смог снова задавать вопросы.
- Ты сказал, что являешься функцией и выполняешь определенные задачи. Но кто их вам поставил?
- Этого я не знаю, - сказал Альфа и на его лице промелькнуло едва заметное разочарование.
- Хочешь сказать, что понятия не имеешь, откуда вы все взялись и зачем?
- Не совсем так, я прекрасно понимаю, зачем существую и что должен делать. Меня никогда не терзали вопросы причин моего существования, в отличие от вас, людей. Единственное, что не поддается моему пониманию или вычислению, это вопрос кто нас создал или как мы появились. Как бы глубоко я не заглядывал в прошлое, я не вижу ни конца, ни края ему. Меняются только свойства первоопределяющего поля. Оно с течением времени видоизменяется. Можно сказать, оно эволюционирует. Так же меняются вселенные, то исчезая, то появляясь. Вот они, в отличие от первоопределяющего поля, имеют и начало, и конец. Но, пожалуй, на сегодня хватит вопросов.
- Подожди, чем больше ты рассказываешь, тем меньше я понимаю, что к чему. Ты сказал, что мой случай уникален, что такого раньше не было никогда и нигде. Что теперь ты будешь делать? - спросил я, переполняясь странным сочетанием взволнованности, легкого страха и предельного любопытства.
- Пока я не знаю, что делать, мне остается только наблюдать и ждать.
- Ждать чего?
- Любых отклонений от нормы, странных явлений, всего, что не уложится в привычные рамки течения событий, - сказал Альфа невозмутимо, сложив руки на груди и откидываясь в кресле.
- Хорошо, а мне что со всем этим делать?
- Это решай сам. Одно могу тебе сказать наверняка, рано или поздно что-то должно произойти. И в этот момент мы снова встретимся.
С этими словами Альфа словно вытянулся в тонкую полупрозрачную линию, затем линия сузилась в яркую точку, после чего она словно начала сжиматься как бы удаляясь от меня, но при этом, все еще оставаясь напротив, пока полностью не исчезла.
- «Вот это фокус!» - подумал я, пребывая в легком замешательстве.
Спустя пару мгновений я жестом позвал официантку и попросил принести мне счет. Она подошла ко мне и, мило улыбнувшись, протянула его мне. Видимо он был уже готов. Расплатившись, и оставив ей щедрые чаевые, я направился к выходу. Погода была безоблачная. В окна били лучи заходящего июльского солнца. Его огромный красный шар придавал всему вокруг теплые красно-оранжевые оттенки. Я смотрел на это буйство красок, а в голове у меня роились мысли. Законы, поля, функции, измерения, миры, вселенные… неужели все это и вправду существует? А вдруг, я просто перегрелся на солнце и все мне причудилось? Нет, это явно не было галлюцинацией. После общения с Альфой во мне что-то изменилось. Пока я не мог объяснить, что именно, но я явно не был уже прежним. Эх, знать бы тогда, что на самом деле произошло! Но я не знал и потому, чувствовал себя как Алиса, падающая в одиннацатимерную, лихо закрученную в спираль, кроличью нору. Лучшее что я мог сделать тогда, это последовать примеру Альфы и просто ожидать. Долго ждать не пришлось…

Вынес на суд две главы из книги; любопытны любые мнения, замечания, советы.

Примерно неделю спустя, после нашего разговора в кафе, Альфа решил нанести мне визит в весьма интересной, я бы даже сказал бесцеремонной, манере. Представьте на секунду мое состояние. Я нахожусь у себя дома, кроме меня в квартире никого. Где-то в гостиной нудным фоном вещает телевизор, на плите свистит закипающий чайник, я стою голый у себя в душевой и вытираю голову полотенцем, уже собираясь выходить, вешаю его на полотенцесушитель, оборачиваюсь и вижу прямо перед своим носом невозмутимое лицо Альфы. Сказать, что я испугался, это сильно приуменьшить. Мне едва снова не понадобился душ. Преодолев свой испуг, я испытал следующее, вполне закономерное, но весьма острое чувство, которое испытывает любой нормальный индивид, оказавшись внезапно голым перед едва знакомым человеком. Я рефлекторно сдернул полотенце и наспех им прикрылся.
- Ты бы хоть предупредил! - совладав окончательно с собой, с досадой сказал я.
- Нет времени на реверансы, одевайся. Нам нужно идти! - сказал Альфа, протягивая мне мои вещи.
Он явно был настроен серьезно, я не стал возражать. Честно скажу, непривычно было одеваться под пристальным вниманием, чувствовал себя крайне некомфортно.
- Куда мы идем? - спросил я, просовывая руку в рукав рубашки.
- К Приор, - быстро ответил Альфа, добавив, - желает видеть тебя лично.
- А Приор это кто? - спросил я, застыв в неудобной позе, с полупросунотой в рукав рубашки рукой.
- Расскажу по дороге.
- Хорошо, а далеко идти? И куда? - кряхтя, поинтересовался я, завязывая шнурки на ботинках.
- Нет. Нам нужно открытое пространство. Что-то вроде футбольной площадки или пустыря. Я ви-дел неподалеку отгороженную высоким забором стройку. Ее только начали и сейчас там расчищенный участок земли. Это то, что нам нужно.
- Ясно. Я готов, пошли.
Мы вышли из подъезда моего дома, прошли немного вправо вдоль него и повернули за угол. Мой дом стоял на окраине города, за ней начинались полузаброшенные поля, которые постепенно застраивались. Пройдя метров триста, мы дошли до стройки. Альфа быстро нашел брешь в заборе, в которую мы и пролезли. Затем он вывел меня в самую середину пустыря и встал напротив.
- Сначала, я расскажу тебе кто Приор, а затем объясню, зачем мы сюда пришли, - я молча кивнул.
- Ты ведь помнишь, что я являюсь функцией и слежу за работоспособностью законов в этой и во всех остальных системах?
- Да, я помню.
- Так вот, все системы имеют информационные поля, связанные напрямую с первоопределяющим, или первичным, информационным полем. И я являюсь частью этих полей, но не являюсь частью пер-вичного поля. Слежу за целостностью и, в случае каких-либо нестандартных изменений, исправляю их, возвращая в предыдущее состояние. Для поддержания работоспособности первичного поля так же су-ществует специальная функция, это и есть Приор. Так как первичное поле одно, то и проекций Приор не имеет, а потому носит имя.
- Понятно. Получается, что Приор - это твое начальство? - выразил я свою догадку, пытаясь установить некую иерархию, подозревая, что могут быть и другие «чины».
Что-то вроде того, - ответил он без тени эмоций.
Угу… - многозначительно промычал я, но Альфа сделал вид что не заметил этого и продолжил:
- Случай с тобой, как я уже говорил, уникален. И уникален он тем, что у меня нет о тебе никакой информации. Помнишь в наш первый разговор я начал задавать тебе вопросы?
- Да, ты спросил мой возраст, мое имя и не случалось ли со мной что-нибудь странное.
- Но также я рассказал тебе, что знаю все, что произошло и что происходит в любой момент времени, в любом месте, в любой вселенной.
- Было дело, - сказал я, потихоньку улавливая, к чему клонит Альфа.
- Информации о тебе нет вообще. Ты словно и не существовал никогда. Самое интересное, что ты контактировал со множеством предметов и людей. Они помнят тебя, и информация об этом хранится в поле, но она представлена однобоко, только со стороны предметов и людей, но не тебя. Ты пропадаешь на всей протяженности твоего существования, начиная от самого рождения. Единственное, что нам удалось обнаружить о тебе, это общую информацию о твоих параметрах. И что нас поразило больше всего, она была записана в первичном поле.
- Хоть я и не полностью понял сказанное тобой, но звучит все действительно странно и загадочно. А зачем ты меня сюда привел? Что мы тут будем делать?
- Я собираюсь отвести тебя к Приор, но, видишь ли, на такси туда не доедешь и на самолете не долетишь. Приор находится в одиннадцатом измерении и путь туда только один.
- И какой же? - насторожившись, поинтересовался я.
- Через преломление.
- Преломление чего? - медленно пятясь назад, вновь спросил я.
- Пространства, - сухо ответил Альфа.
Он сделал едва уловимое движение руками, как бы проводя черту сверху вниз правой рукой и снизу-вверх левой. Затем такое же, но уже по горизонтали, после чего, словно пробивая невидимое препятствие, вонзил сложенные вместе ладони рук в пустоту и начал их медленно разводить в стороны. В этот момент я увидел, как все вокруг нас, в радиусе десяти-пятнадцати метров, начало изменяться. Трещали, выгибаясь, доски в заборе, звенела сетка Рабица, скрежетали профлисты, извивалась змеей арматура. Медленно начали подниматься вверх, рассыпаясь в песок, кирпичи и булыжники щебенки, вода в луже около меня начала вытягиваться в мутно-серый полупрозрачный столб. Свет вокруг нас померк, вихрем носился ветер, поднимая облака пыли и резко меняя свое направление. Между мной и Альфой возник темный овал, высотой с меня и шириной в размах рук Альфы. Он медленно пульсировал, то становясь чуть ярче, то бледнее. По его краям, словно окантовкой, шла переливающаяся всеми цветами радуги узкая полоса. Альфа жестом подал знак, чтобы я вошел в образовавшийся портал. Промедлив мгновение, собираясь с духом, я сделал шаг в пульсирующую серую пустоту…
Вас когда-нибудь раскатывали катком, а затем сворачивали как ковер, затем снова раскатывали и складывали в мелкую сборку несколько раз? Нет? Тогда понять всю палитру моих ощущений вам не удастся. Самое интересное, что никакой боли не было. Параллельно с этим, мой мозг словно сломали об колено пополам, затем разорвали куски вдоль, разбили на мелкие осколки, а затем перемололи в муку. Я не терял сознание, все происходящее ощущалось вполне отчетливо и детально. Но от этих ощущений я невольно зажмурился, стиснув зубы и сжавшись в комок. Длилось все не больше десяти секунд, но их я запомнил навсегда. К тому моменту, когда все закончилось, мои органы чувств один за другим отказали. Сперва я перестал воспринимать притяжение, потом пропало чувство времени и ориентации в пространстве, я перестал ощущать что-либо кожей, пропали запахи и вкус, я перестал что-либо слышать. Пропал даже присущий полной тишине звон в ушах. И, что шокировало больше всего, я не мог вдохнуть и не ощущал сердцебиения. Осознание этого ввело меня в панику, но через мгновение я услышал голос. Сначала я подумал, что он раздался в голове, но потом понял, что он будто проходит сквозь меня. Хотя нет, было похоже, что я плыву в нем. Меня звали по имени...
- Сергей, - звал Альфа, – ты меня слышишь? Ответь что-нибудь. Ты как?
- Не знаю, - не двигаясь, подумал я, но отчетливо понял, что Альфа меня услышал. Более того, мой голос начал волнами распространятся вокруг, подобно эху и я сам слышал его, ощущал. Отразившись от Альфы и вернувшись ко мне, он дал его не совсем четкий образ, нависший в кромешной темно-те сознания надо мной. Я попытался оглядеться по сторонам, но не смог пошевелить даже глазами. Меня словно парализовало, все, что я мог это суматошно соображать, что же делать. Пребывая в легком ужасе, я позвал Альфу:
- Альфа! Я не могу пошевелиться, что со мной?
- Ах да, прости, я не объяснил тебе здешних правил. Все время забываю, что ты не функция и не имеешь постоянного контакта с полем. Сейчас ты не можешь двигаться потому, что здесь не работают те законы, по которым живет твой мир и твое измерение. Здесь важна лишь мысль, информация. Именно этим здесь все и движется. Видишь ли, мысль является информацией, информация является видом энергии, энергия может стать массой. Чтобы обрести массу или энергию, тебе нужно преобразовать свою информацию.
- И как это сделать, сенсей? – спросил я, поддразнивая Альфу.
- Ты же почувствовал, как твой голос распространяется вокруг? - спросил Альфа, меняя интонацию с лекторской на снисходительную.
- Да, что-то похожее было… - ответил я неуверенно.
- Так вот, сейчас твой мозг пытается цепляться за привычные для него образы и формы, чтобы хоть как-то проанализировать происходящее вокруг и начать контактировать с окружающим, получать информацию. Но штука в том, что привычны для него здесь только речь и мысли. Все остальное здесь абсолютно вне понимания. Это является причиной того, что все, что ты можешь делать, это думать, размышлять. Сознание — это способ оперировать воспринимаемой информацией, для получения определенного результата, либо вывода, для дальнейшего преобразования и ее использования. Поле действует примерно так же. Можно сказать, что оно является концентрированным сознанием. Тебе нужно оставить все позади, открыть свой разум, начать воспринимать, а не пытаться анализировать. Разумеется, для этого понадобится время, но не переживай, оно здесь не существенно. Ты находишься в первичном поле, нужно наладить с ним контакт. Используй мысли. Не пытайся с ним говорить, просто обменивайся информацией, начни с образов. Как только начнешь получать отклик, уходи от образов и начинай обмен чистой информацией. Ты поймешь, что это значит, когда наступит момент. Больше я ничем тебе помочь не могу. Дальше ты должен справляться сам. Я буду здесь неподалеку, один ты не останешься.
- А если у меня ничего не выйдет? - спросил я, толком не представляя, что же мне нужно делать на самом деле.
- Получится. Но если действительно, по какой-то причине, все сорвется, Приор придется изучать тебя, без твоего участия.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я озадаченно и настороженно.
- Я имею в виду, что диалога у вас не получится. Увидеть Приор ты не сможешь и услышать тоже. Для этого нужно подключиться к первичному полю. Так же, как это произошло перед тем, как ты увидел меня. Но тогда это произошло случайно. Сейчас же ты должен сделать это сам. Да, вот еще что, забыл сказать, активное состояние, или вдохновение, как вы его называете, может быть результатом упорной концентрации. В нем тебе будет проще войти в контакт с полем, так что соберись и дерзай. Я в тебя верю.
Странно было слышать упоминание веры от того, кто является неким подобием сгустка информации с интеллектом и волей. Но я решил не предавать этому особого значения и сконцентрироваться на поставленной мне задаче. Самым сложным было полностью освободиться от мыслей. На самом деле это нелегкая задача даже в обычной ситуации. Попробуйте как-нибудь хоть с полминуты ни о чем не думать. То есть не допускать вообще никаких мыслей, визуальных образов, рассуждений, не концентрироваться на своих ощущениях, не вспоминать что-нибудь, не прислушиваться и вы поймете, что это на грани возможного. К счастью для меня, лишь на грани. Иначе даже представить трудно, как бы дальше развивались события и что ждало бы меня впереди. Вначале, я пытался медитировать, ну или делать что-то похожее на медитацию во всяком случае. Знал я об этом не много и все, чего смог добиться, это глубокого сна. Как следует выспавшись я очнулся и, вспомнив где нахожусь, впал в легкое уныние от мысли, что все это не сон и мне предстоит решить задачу, хода решения которой даже примерно не представляю. Единственное, что играло мне на руку, это отсутствие каких-либо ощущений. Поэтому все что оставалось это пойти путем исключения. Если я не ощущаю ничего, то не могу на этом концентрироваться и думать об этом, значит нужно избавиться от мыслей и образов. И это было самым сложным. Не знаю сколько часов или может даже дней прошло, прежде, чем мой мозг перестал пытаться что-либо придумать или просчитать, но в один момент я, устав от собственных мыслей, приливов отчаяния и чувства безысходности, внезапных озарений и их мучительных провалов, решил послать все к чертям хоть ненадолго. Мне уже ничего не хотелось, я растворялся в кромешной темноте. Вся скопившаяся масса мыслей, чувств и эмоций медленно таяла, как огромный айсберг, попавший в теплое течение. И когда вершина этого айсберга окончательно погрузилась в поток, произошло нечто необычное. Такого прежде мне не приходилось ощущать. Тело начало пропадать, то есть пропадало то, что я мысленно представлял своим телом. Есть в медицине такой феномен, как фантомные боли. Когда у людей начинают «болеть» ампутированные конечности или они чувствуют, как шевелят ими, хотя на самом деле их нет. Со мной же произошло все в точности до наоборот. Физически моего тела и не было. Был лишь разум в форме сгустка информации и хранящаяся в нем память о моем теле. Так или иначе, мы можем воспринимать свое тело, как и все прочие объекты, только сравнивая его с чем-либо. Не зря существует поговорка, что все познается в сравнении. Так мы устроены. Но когда нам не с чем сравнивать и соотносить, медленно пропадает чувство дистанции, длины объекта, объема и так далее. Мой разум начал оголяться, выходить за пределы тела. Я чувствовал, как он расширяется, как остатки моих фантомных ощущений сжимаются в точку. И, став едва различимой, она начала вытягиваться в тончайшую полоску, затем полоска раздвоилась. Образовавшиеся две полоски начали переплетаться и снова двоиться. Они тянулись, переплетаясь и вибрируя вокруг меня, как задетые струны. Полоски делились вновь и вновь, скручиваясь, вибрируя и вот уже передо мной начал проявляться некий образ. Еще несколько мгновений и я смог различить очертания Альфы. Теперь он предстал в совсем ином виде. Тончайшие нити сформировали контуры его тела. Вибрируя с разной скоростью и закручиваясь, они образовывали черты лица. Другие же словно исходили из него лучами, уходя в пустоту. Еще мгновение и я начал различать их цвета и заметил, что цвет и яркость нити зависит от скорости ее вибрации. Каждая нить могла быть окрашена по-разному на всей своей протяженности. Они могли вибрировать короткими участками или по всей обозримой длине. И вот уже вокруг меня, переливаясь всеми цветами, сформировалось огромное скопление нитей, а я наблюдал со стороны. Видел, как оно все больше расширяется. Я все еще не мог двигаться, но мог оглядываться, изменять масштаб обзора, то приближаясь, то удаляясь от этого скопления простым усилием воли. Я попытался приглядеться к отдельно взятой нити и увидел, что ее составляют такие же скрученные разноцветные нити. И с этими нитями была та же история. Чем глубже я всматривался, тем больше нитей видел. Я понял, что как такового движения у меня не выйдет, но, из-меняя направление обзора и его масштаб, могу видеть любой объект, где бы он не находился. Хоть у меня и остался фокус, я начал воспринимать все происходящее вокруг разом. Видел одновременно все, что происходило спереди, сзади, снизу, сверху, со всех сторон. Но чтобы детально рассмотреть объект приходилось сфокусироваться на нем. Я перевел фокус на Альфу и масштабировал его до размеров, как если бы он стоял в метре от меня. В этот момент я заметил рядом с ним странный силуэт. Странный он казался потому, что был сформирован не из нитей. Они огибали его, образуя темное пятно, отдаленно напоминавшее чье-то тело. Я задал вопрос Альфе и увидел, как волны моего голоса всколыхнули нити вокруг как брошенный в воду камень:
- Кто стоит рядом с тобой?
- Это Приор, - ответил Альфа, поворачиваясь в пол-оборота к силуэту и указывая на него согнутой в локте правой рукой.
- Но почему я вижу лишь некое подобие тела? И все еще не слышу его?
- Потому, что еще не время, - сказал Альфа, разведя руками. - Ты лишь начинаешь получать информацию от поля. Твой разум только что избавился от всех ограничений, наложенных на него природой и законами, он, можно сказать, преобразился. Ты сумел установить связь с первичным полем и сейчас она ширится и укрепляется. Насколько она будет широка, сказать сложно. Стоит отметить, что до тебя этого не удавалось сделать никому, мы не знаем, как будут развиваться события. И, судя по всему, ты несколько иначе общаешься с полем, нежели мы предполагали.
- Что ты имеешь в виду?
- Я сужу по тому, как ты выглядишь в поле. Ты отличаешься от всего, что находится здесь. Выделяешься на общем фоне. У вас говорят, ты как белая ворона.
- Да? И что во мне не так? Чем я выделяюсь? - спросил я, впервые, с того момента как попал сюда, пытаясь себя осмотреть.
И тут я увидел, что мое тело, также, как и тело Приор, представляет из себя подобие темного силуэта и я мог видеть сквозь него, если не фокусируюсь на нем.
- Что это значит? - спросил я, оглядывая свои вытянутые вперед руки.
- Пока точно не знаю, - ответил Альфа, поворачивая голову в сторону Приор с вопросительным взглядом.
Видимо, получив от Приор некий ответ, Альфа взглянул на меня с сомнением и спросил:
- Ты можешь описать то, что видишь вокруг?
- Да, - сказал я, начав оглядываться по сторонам.
- Хорошо, тогда опиши, что видишь.
- Я вижу множество разноцветных тонких нитей, из них складывается все вокруг. Некоторые нити выходят из предметов, некоторые входят в них. Общая картина пока еще не закончена. Все вокруг напоминает лишь наброски и пока деталей мало. Здесь только мы трое, остальное, видимо, еще не проявилось.
- Ясно. Не будем торопить события. Подождем, пока ты полностью адаптируешься и связь с полем сформируется окончательно. Много времени это не займет, ты довольно быстро осваиваешься.
- Кажется, ты что-то говорил о том, что мне нужно научиться преобразовывать мысли, чтобы обрести массу или энергию. Что ты имел в виду?
- Я имел в виду, что для того, чтобы начать взаимодействовать с полем одного информационного контакта с ним мало. Когда придет время, твоя физическая оболочка станет информационным сгустком. Затем ты преобразишься окончательно и сможешь контролировать вибрации своих струн.
- Ты хочешь сказать, что я смогу воздействовать на поле и менять его так же как ты?
- Почти. Мы подозреваем, что ты сможешь чуть больше. Ведь мы способны только на внесение изменений, направленных на возврат к первичному состоянию. Но ты, очевидно, этим ограничен не будешь.
- Значит, судя по твоим словам, я буду сильнее вас? - спросил я, с легкой усмешкой.
- Сила очень относительная штука. И здесь она роли не играет. Любое твое действие мы сможем обнулить. Ты просто сможешь делать то, чего мы не умеем и только.
- Тогда я вообще не понимаю, зачем мне с этим вашим полем взаимодействовать? Ведь если я что-то не так сделаю, это повлияет на все вокруг и, возможно, не лучшим образом. А вам потом придется все исправлять, зачем мне добавлять вам работы? - спросил я, находясь в легком замешательстве, от столь не рационального, на мой взгляд, подхода, не сулящего ничего, кроме неприятностей.
- Мы пытаемся собрать о тебе как можно больше информации и заполнить пробелы в поле. Как только мы сюда прибыли, оно уже начало меняться. Одно твое присутствие внесло в него изменения и это нас, по началу, обеспокоило. Но, проанализировав изменения, мы пришли к выводу, что ничего критического не произошло. Поле просто слегка изменило свою форму, дополнившись новой информацией. И сейчас нам крайне любопытно, что произойдет, когда ты вступишь в непосредственный контакт с ним.
- И как мне это сделать? Все, чего я пока добился, это возможности смотреть по сторонам и видеть не полную картину, - сказал я с досадой в голосе и проведя слева направо полуразмытым подобием руки.
Альфа снисходительно улыбнулся, переведя взгляд на Приор, потом обратно на меня и сказал:
- Тебе нужно будет лишь представить то, что ты хочешь сделать или увидеть. Все точно так же, как в твоем измерении, с той лишь разницей, что тебе больше не придется ничего делать. Вместо этого, тебе нужно научиться манипулировать струнами, или нитями, как ты их назвал.
- Так все это вокруг струны? И мы тоже состоим из них?
- Да. Ты, я, Приор, поле. Все это струны. Все, что существует в любой вселенной, в любом мире, есть ни что иное как различные струны и варианты их вибраций. И на самом деле, материальные объекты состоят вовсе не из атомов или еще более мелких объектов, именуемых в вашем мире кваркам, глюонами, мюонами и так далее, а из куда более малых и заметных элементов - струн. Если струна не колеблется, у нее нет энергии, а, значит, и нет массы. Приведи ее в движение, придай ей нужную форму, и ты получишь конечный результат. Все просто.
- Да уж, проще не бывает. Но если они так малы, как вышло, что я их вижу? Для меня они сейчас довольно отчетливо видны.
- Мы можем видеть любой объект любой величины, так как оперируем информацией о нем, а не его визуальным проявлением. И по этой же причине, можем с ним контактировать. Размеры объектов, в нашем случае, абсолютно не играют никакой роли. Размер - это лишь способ упаковать информацию в определенные рамки, ограничивающие область ее применения или взаимодействия. Каждая струна может принимать бесконечно малые размеры и бесконечно большие. Все зависит от информационных по-токов в ней. Но не забивай себе голову подобными деталями сейчас, придет время и ты сам все узнаешь и поймешь.
- Хорошо, это и впрямь пока сложновато для меня. Лучше расскажи, как мне заставить двигаться эти струны?
- Для этого тебе нужна устойчивая связь с полем. Ты представляешь, что хочешь сделать, формируешь окончательный образ и отсылаешь его полю, оно воспринимает твою мысль и преобразует ее в энергию. Поле работает как медиатор, а ты как дирижер, композитор и исполнитель в одном лице.
- А как мне отослать образ?
- Видишь струны исходящие и входящие в меня?
- Да, - ответил я, всматриваясь в них получше.
- Эти струны – проводники информации. Они не поддаются воздействию, и служат только для приема и передачи информации. Сейчас они у тебя еще не сформировались, но, думаю, скоро это произойдет. Тогда ты сможешь отослать в поле все что угодно. Всего существует три вида струн: передающие, информационные и материи. Информационные струны находятся в середине каждого мира, создавая некое подобие осей, из них выходят передающие струны, на которые как бы насаживаются струны материи. Струны материи и поля никогда не пересекаются. Передающие струны пересекают все остальные, пронизывая все измерения и миры и соединяя их между собой. Благодаря им мы можем переходить по измерениям и между различными мирами, мгновенно перемещаться в пространстве.
- Понятно. Ты сказал, что поле также состоит из струн. Значит, его тоже можно изменить?
- Да можно. Природа твоего взаимодействия с ним иная, нежели моя или Приор. Как я уже упоминал, в поле хранится информация обо всех базовых законах. Мы можем их исправлять, переводя в первозданный вид, ты сможешь их искажать. Искажение выглядит так, как если бы несколько струн завязали бы в узел. При этом информация, представленная в них в виде различных колебаний, также перепутывается и нарушается, что приводит к сбою самого закона.
- А что я увижу, когда связь сформируется окончательно? - спросил я, все больше впадая в нетерпение и желание все быстрее увидеть и узнать, словно ребенок, которому в скорости пообещали показать нечто крайне любопытное.
- Ты увидишь Приор, первичное поле и Фрактал, - сказал Альфа, сменив тон на нейтральный.
К тому моменту я и не представлял, что это вообще такое – Фрактал. Я и слова-то такого, если честно, не знал. Но мне почему-то показалось, что это нечто большое и очень сложное. И я был не далек от истины.

Обычное московское осеннее серое утро, буднего дня. Дождь, то моросит, то перестаёт. Людская толпа у входа в метро. Рядом толкутся курильщики, чтоб им хорошо было! Дал бы каждому в глаз, да бестолку это! Весь мир не переделаешь. Наехало не русских! Вон тот узбек в черной курточке кажется смутно знакомым, хотя они все на одно лицо! Красная табличка "Внимание!", где-то в подсознании, зажглась еще в метро, когда Борис увидел того же узбека, но уже в синем плаще. Или это другой? Борис мигом проснулся. За свою работу в органах он повидал всякого, уяснил одно - если тебе что-то кажется, проверь это десять раз, возможно, что это существует на самом деле!

Подъезд. Обычный подъезд, обычной московской девятиэтажки. Никого. Пустая уродливая скамейка у входа, с облезшей зеленой краской. На стене из красного кирпича процарапано неприличное слово.
Издалека воняет кошками и еще чем-то. Домофон не работает. Автоматически поправил фуражку, открыл дверь. Сзади послышался кашель. Борис обернулся. На скамейке сидел пожилой узбек в сером плаще, пытаясь укутаться от холодного осеннего ветра. Когда он подошел? Когда сел? Борис нахмурился. Лицо узбека - это было тоже самое лицо, что он видел в метро и в автобусе! Борис развернулся и быстро направился к подозрительному субчику подозрительной национальности, твердо решив понять, что всё, что ему кажется - либо плод его утомленного воображения, либо… а вот это стоило узнать!
Бориса перевели сюда участковым три недели назад. Обычная рутина. Дали список будущих призывников - их необходимо было посетить в первую очередь, потом приезжие. Их, было немного. Мзду трясти Борис не собирался, почему и перевели из центрального округа - не сошелся во мнениях с руководством, заставил зарегистрироваться, после чего, на следующий же день, был вызван начальством на ковер. Честный мент? Теперь уже полицейский. Таких не особо жаловали, за спиной крутили у виска.

Узбек съёжился, начав часто лепетать, с ярко выраженным восточным акцентом:
─ Здравствуйте, господин начальник! Как здоровье, господин начальник?
Если бы узбек был русским, Борис подумал бы, что тот издевается, но нет - обычное восточное приветствие. Борис сел рядом, спросил документы. Документы узбека оказались в порядке:
─ Здесь живёте?
─ Нет, начальник! Здесь живет сын моего друга, вернее работает.
─ Угу. А где живете?
─ В Бутово, начальник. Помочь нужно мальцу, совсем мало зарабатывает, честный он…
Бориса передернуло:
─ Отсюда поподробнее!
Узбек, который оказался Фархадом Ойдиновичем, с невыговариваемой фамилией, затянул грустную историю о мальчике, которого все обижают и обманывают. Борис лихорадочно соображал. Как бы спросить, чтоб идиотом не показаться. По-любому - не получится.
─ Фархад, у вас тут странные случаи бывали?
─ А как же не бывали! Иду, иду, вижу - тысяча рублей лежит, никому не нужная, и рядом - никого!
─ Да нет же! Лицо твоё - как-будто бы везде его вижу.
Фархад пожал плечами:
─ Да мало ли нашего полку в городе, начальник?
─ И то правда,- Борис поднялся,- что, соседи здесь все хорошие?
─ Хорошие, начальник, хорошие! Не живу я здесь!
─ Понятно!- Борис встал, подошел к двери и приоткрыл ёё.
Ой не нравится, как смотрит этот Фархад! Ой не нравится - взгляд хитрый-хитрый и донельзя довольный. Аж содрогнулся, пожал плечами и вошел в подъезд. Потом резко остановился, развернулся и вышел на улицу. На скамейке - никого, вокруг - никого. Вот это да!

Обычная квартира. Дверь приоткрыта, позвонил - тишина.
─ Уважаемые!- гаркнул Борис. А в ответ тишина.- Полиция, участковый! Хозяева - отзовитесь!
Тишина. Вызвал наряд. Постоял-постоял, приоткрыл дверь, заглянул - совершенно пустая квартира, за исключением одиноко стоящего стола и стула. Бррр! Если здесь что-то когда-то и было, то очень давно, об этом свидетельствовал хороший слой пыли на полу.

─ Что сунулся, Ветров? Проникновение! Статья!
─ Так дверь была открыта.
─ Ну и что!
─ Тут ничего нет!
─ Вижу!- орал сержант. Потом прибавил, успокоившись:- Змея на тебя нет, Змея!- вздохнул и вышел.
Честно говоря, Борис сам не понял, что же случилось и почему он вошел внутрь, а не стал дожидаться приезда группы быстрого реагирования. Что-то тянуло, звало внутрь. Борис зашел в пустой коридор, за которым оказалась, такая же пустая комната. Следующая комната оказалась закрыта. Борис повернул ручку и оказался… на улице. Яркое солнце било в глаза, жара навалилась со всех сторон, норовя пролезть сквозь куртку. Песочного цвета здания, на одном что-то написано по-арабски. На соседнем здании развивается флаг Израиля. Борис окаменел. Мимо него, по другой стороне небольшой улочки шел араб, сзади шли женщины, закутанные в хиджаб, одна несла на голове кувшин. Араб заинтересовано посмотрел на него и что-то прокричал на своём наречии. Борис резко развернулся, вбежал в комнату, быстро закрыл дверь.
Отдышался, снял фуражку, вытер пот. Снова повернул ручку. На этот раз за дверью обнаружилась такая же пустая комната, с ободранными обоями и одиноким кактусом на подоконнике. В позе изучения кактуса его и застал патруль.

На той же самой скамейке у входа сидел тот же самый Фархад. Жестом пригласил сесть рядом. Борис, потрясенный произошедшим, тихо сел рядом.
─ Молодой, ты, Борис Геннадьевич, неосторожный, хочешь всё и сразу,- совершенно без акцента произнес он и пристально посмотрел в глаза,- считай, экзамен ты провалил.
Борис хватая воздух ртом, глубоко вздохнул.
─ Господин майор!- рядом стоял тот самый патрульный сержант.
─ Я разберусь, оформите как положено. И этого болвана - пожалейте!
─ Будет сделано!- сержант подмигнул Борису и вошел в подъезд.
─ Ну, что ты там хотел спросить, да не решился, спрашивай! Был ли это я в автобусе, в черной куртке?
Борис проглотил слюну, впившись взглядом в майора-узбека.
─ Был. Был ли я в метро, в сером плаще? Был.
Борис молчал, ожидая продолжения.
─ Нам ведь тебя рекомендовали серьёзные люди, Борис! Зачем внутрь вошел? Только честно и откровенно, вплоть до малейших подробностей: что почувствовал, что подумал, что заметил.
Борис задумался. А ведь он не шутит и не играет. Захотел бы привлечь - уже б привлек.
─ Не могу точно объяснить, такое чувство было - что-то тут не так…- начал он. Разговор продолжался до позднего вечера, в кафе по-соседству.
Похоже, майор-узбек, разговором остался доволен, но ничего объяснять не стал. Спрашивал обо всём: где жил, где работал, сколько детей в семье было, нравилось ли учится в школе, а потом в училище МВД, есть ли любимая девушка… Дал свою визитку - тёплую серую карточку, без имени, фамилии и телефона. На ней красовалась только одно слово: "Змей".
─ Когда понадоблюсь - сожми в руке и позови,- сказал он, улыбнувшись, на полностью растерянный, взгляд Бориса,- не боись, экзамен ты не совсем провалил. Ты бы его провалил, если бы остался стоять снаружи. Но, об этом - потом.
Борис пожал его протянутую руку. Он повернулся и зашагал прочь. Борис остался сидеть в одиночестве. Дождь прекратился, немного потеплело, близилось бабье лето.

Шанхай, безымянный ресторан, 1990г.
Сегодня Фа Хе был не в духе. Ресторан был наполнен тихими звуками и нежной музыкой, но не это раздражало Фа, его мучила старая недостижимая мечта, неудовлетворенная обида, она требовала мщения, кричала и вопила. Высокий, по китайским меркам, коренастый китаец, в черной кожаной куртке, выдававшей его принадлежность к неким структурам криминального сообщества Шанхая, Фа был похож на грозовую тучу. Ю Линь увидел это сразу, он подошел к столику, за которым сидел Фа и сел напротив.
Фа был сыном местного босса триады в Шанхае. В следующем году, по законам братства, ему следовало начать свой собственный путь (дао), чтобы доказать, что он достойный член братства, родство в триаде играло второстепенную, но совсем не последнюю роль.
В своё время, коммунисты старались очистить Китай от триад, что им частично и удалось, но не до конца. Члены триад были настоящими патриотами своей страны, с ними было выгодно сотрудничать, а не бороться. Местная триада была уникальной, даже по меркам Китая. Отец утверждал, что они служат древним богам, тем самым, которые внушают правительству что и как делать в Китае и, в конце-концов, сделают Китай сильным и великим государством, способным диктовать свои условия всему миру. Увы - мечты, пока - мечты.
- Скажи, друг, - начал Фа в ответ на традиционное приветствие младшего, по отношению к старшему, - когда в последний раз, ты видел богов, тех самых богов, которым мы служим?
Ю изменился в лице.
- Прости меня, верный друг, что оскорбляю твою веру, видит Юйди¹, не хочу тебя обидеть, ты мне дорог, как я сам, но как давно ты общался с богами и когда, в последний раз, они ответили на твою молитву?
Ю глубоко вздохнул:
- Ты не в духе, Фа, что случилось?
- Случилось? Это уже очень давно случилось! Она!
- Русская…- Ю сразу понял о ком речь. - возьми трех девочек сегодня, развлекись…
- Не могу, Ю! Она мне снится ночами! Я люблю её до смерти и я её ненавижу! Я представляю её покорную, стоящую передо мной на коленях, смиренно склонившую свою гордую голову и протягивающую мне плеть, а ночью - она приходит ко мне во снах и смеется надо мной!
- Лейла, Безумная Лейла. Ты влюбился в неё и не можешь её взять,- Ю покачал головой.
- Потому что отец!..- Фа замолчал.
Отец строго запретил ему ни то, что приближаться к ней, даже смотреть в её сторону.
"Даже не дыши!- сказал он тогда, - в Шанхае достаточно девиц, чтобы удовлетворить твоё неуемное Инь!"
- Тысяча перемен и десять тысяч превращений!- Фа скривился,- я живу здесь и сейчас! Помоги, мне Ю, будь другом!
- Фа, когда твой отец узнает…
- Сделай так, чтобы не узнал, а если узнает, я тебя покрою, приму удар на себя. Сделай это красиво! Под кем она ходит?
- Насколько я знаю, она сама по себе. Когда не работает - всё время учится, свободно владеет шестнадцатью языками. Большая ученость довела её до сумасшествия, Фа. С ней очень сложно говорить, мы не понимаем друг друга, как будто говорим на разных языках, язык понятий она не признает.
- Ни под кем не ходит, никому не платит… кем она работает?
- Она альпинист,- ответил Ю после недолгого молчания,- моет окна, заделывает щели. Берет объекты не менее тридцати этажей. Она сумасшедшая…
Теперь замолчал Фа.
- Как так получилось, что она никому не платит, работает сама на себя, а мой отец, достойный Шенг Чу² приказывает мне, своему единственному сыну, не прикасаться к ней? Помню, он что-то говорил о дао богов, о предназначении и о войне драконов…
- У Императора Драконов было семь сыновей, которые восстали против него. Он убил их всех, одного за другим, убил очень жестоко, никого не пощадил. У него была так же дочь…
- О, Юйди! Неужели, ты во всё это веришь?
- Не трогал бы ты её…- вздохнул Ю,- добром это не кончится. За преступление слова Шенг Чу - одна кара - смерть.
- Придумай, как это сделать, чтобы кара отца не постигла меня. Ю, ты самый преданный и лучший мой друг, неужели твой острый ум не выручит меня и сейчас? Сделай так, чтобы она упала, разбилась насмерть, несчастный случай, чтобы имя её изгладилось из Поднебесной и больше не произносилось устами людей! Может быть после этого, я смогу спать спокойно…

Ю выслеживал ее две недели. Знаменитая Шанхайская башня была построена едва наполовину. Зачем-то им понадобились альпинисты, в общем-то - обычная ситуация: что-то исправить, что-то доделать. Работа альпиниста опасна, поэтому не многие осмеливаются работать на высоте, это связано со многими вещами: во-первых - амуниция, она должна быть хорошей, соответственно - дорогой. Если ты альпинист - амуниция твоя вторая кожа - она бережет и хранит тебя. Некачественное оборудование - неминуемая смерть. Ю задумался. Второе - погода. Сегодня не было ветра, стояла духота. Наверху, скорее всего, ветер не превышал 15 метров в секунду, для профессионала - это легкий, освежающий бриз. Наверху альпинист заново проверял всё своё оборудование. Нередко альпинисты падали, из-за разных причин, но основная причина - пришедшая в негодность амуниция. Лейла приехала в Китай пять лет назад, еще из СССР и сразу начала работать на высоте.
"Черт, а сколько же ей лет?"- подумал Ю, выходя из блестящего черного мерседеса, новейшей конструкции. С собой Ю взял только одного человека, Сяо Пама, он был полностью предан ему. Ю надеялся, что если что-то пойдет не так - утечки информации не будет.
С самого начала всё пошло наперекосяк, на территорию строящегося здания охранник пускать отказался, ни за какие коврижки. Ю уже пожалел, что взялся за это дело, внутри затаилось какое-то нехорошее чувство. Спор окончил Пам, врезав охраннику кулаком в нос, вмяв нос глубоко в мозг, тем самым, убив его.
"Один,- подумал Ю, пока Пам прятал труп охранника,- а сколько еще будет?"
- Что дальше, брат?- спросил Пам.

День как день, таких много, таких мало. День встает с восходом Янь-Ди, повелителя Юга³, начинает свою работу до ночи, чтобы вечером устало заснуть до следующего утра. Работу она любила. Работа позволяла почувствовать себя человеком, перекинуться парой слов с другими ребятами-альпинистами, пропустить, после работы, пару глотков байцзю - китайской водки, забыться в дружеской атмосфере, а на следующий день - снова учеба. Этому не было конца, сколько Лейла себя помнила - она всегда училась, университеты, колледжи, училища, и даже тибетский монастырь. Это был её крест, остановиться не могла - не было сил, что-то, непередаваемое словами, заставляло ее это делать: день за днем, месяц за месяцем, год за годом.
На высоте, человек чувствует себя песчинкой, пёрышком, на высоте приходит истинное осознание, как хрупка человеческая жизнь, зависящая от многих факторов и нюансов. Только наверху Лейла могла успокоиться: здесь было великолепно и прекрасно, здесь было ужасно страшно.
Страх - он твой лучший друг, он хранит тебя, оберегая от роковых ошибок, страх заставляет тебя заново проверять и перепроверять свою амуницию, страх бережет тебя от смерти. Страх - так же твой злейший враг, он сковывает твою волю, парализует твой рассудок, замедляет твою реакцию. Он убьет тебя, если что-то пойдет не так.
Этот самый страх прогонял все остальные эмоции, очищая рассудок. Это было что-то замечательное и ужасное одновременно, это было, как глоток свежего воздуха, после иссушающей шанхайской духоты, как пьянящий белый китаец⁴, позволяя забыться, отрешиться от всего мирского и приобщиться к вечному.

Сегодня Лейла поймала себя на том, что была чересчур рассеяна, а это было непозволительной роскошью! Когда другие ребята уже начали спускаться, Лейла еще перепроверяла амуницию. Глубоко внутри билось какое-то странное чувство, дежавю, если хотите: сегодня всё закончится!
Тридцать третий этаж, прекрасный вид строящегося города. Еще чуть-чуть - и побережье Шанхая покроют небоскребы, повыше этого. Вот это будет вид! За ними - город, Старый Шанхай, любимый и ненавистный. Лейла поняла, что застряла здесь. Шанхай - большая человеческая помойка из сломанных и несложившихся судеб, мечтаний и страданий, побед и разочарований. Но это - её город, успевший стать ей родным. Где-то, на уровне двадцать седьмого этажа заклинило трос. Не смертельно, но неприятно. После тщательного осмотра, Лейла поняла - проблема наверху. Сбоку, в лучах восходящего солнца, блестела гладкая стеклянная стена, под ногами - ничего! Страховочный трос заскрипел и вырываясь из рук умчался в ввысь. Страх ударил похлеще чем альфа-метилфентанил, накрыл адреналином, сердце бешенно забилось. Лейла крутанула рычажок рации, запросила верхнего. Верхний, или страхующий - человек, который должен был дежурить на крыше, присматривая за креплениями. Верхний молчал, Лейла повторила запрос, а через мгновенье, тишина в эфире, заполнилась лавиной подобных запросов от других ребят, работавших рядом. Внезапно, трос дернулся и ухнул вниз, от перепада давления заложило уши.
Лейла поняла, что летит вниз, а через мгновенье, пришло спокойное осознание, что ей осталось жить всего несколько секунд. Душу наполнило очень странное умиротворение.
"Ах, до чего же красиво!"- пронеслась странная мысль, земля не спеша закружилась колесом рикши, неумолимо приближаясь. Страх давно ушел, сознание вылавливало отдельные недоделки строения: тут балка торчит, там стык не ровный… Ребята часто срывались, обычно прилетали уже мертвые. Сознание же, никак не хотело умирать, мысли приходили, словно чужие, со стороны. Это конец. Сколько осталось?
- Семь секунд,- сказал чей-то голос. Всё вокруг стало нереально блеклым, пространство наполнил ослепительный свет, ярче солнечного, звуки стерлись, всё заволокло нереальной дымкой.
"Ну наконец-то!",- подумала Лейла.
- Наконец-то что?- насмешливо спросил тот же голос, Лейла увидела его, мужчину в ослепительной белой одежде.
"Вот блин, ангелы существуют!- подумала она.- Да не о том ты думаешь!"
Пожилой мужчина, европеец, то ли испанец, то ли итальянец, смуглый, на голове копна курчавых волос, лоб прорезали глубокие морщины.
- Дай посмотрю на тебя! Ты такая же безумная и гордая, как и раньше!
За дымкой марева угадывалась приближающаяся земля, время растянулось.
- Я пошлю тебя за океан, ты совсем загнила в этом гадюшнике. Срок скоро выйдет и я найду тебя!
- Что?- не поняла Лейла.- Какой срок? Куда пошлешь?
- В правом кармане увидишь записку, придешь по этому адресу, домой не возвращайся, сделаешь всё, что тебе прикажут. И последнее,- он сделал паузу, вглядываясь ей в глаза, Лейла же лихорадочно думала: что же это всё значит? Не спит ли она, не свихнулась ли окончательно? Наркотики не употребляла никогда! Так что же это такое происходит?
- Последний приказ: пообещай, что не будешь искать того человека и не будешь ему мстить!
- Какого человека, кому мстить?
- Скоро узнаешь!
- Клянусь!
- Мы не клянемся, а ты из наших. Что ж, я принимаю твою клятву. Сделай, что пообещала!
Свет померк, а вместе с ним и реальность, вместо приближавшейся земли Лейла увидела под собой недостроенный верхний этаж небоскреба и человека в кожаной куртке, на которого и обрушилась, буквально через секунду, убив насмерть. Его голова вывернулась под неправильным углом к туловищу, одежда выдавала принадлежность к преступному клану триад. Рядом был еще один, поменьше, в одежде попроще - шестерка. В её руке появился тяжелый стальной крюк. Время замедлилось, он не успевал выхватить узи, крюк опередил его, ударив в висок, отправил в небытие, вслед за его товарищем.
Когда мандраж спал, Лейла поняла, что уже долго сидит на мертвом бандите, его товарищ лежал рядом, кровь сочилась из проломленного виска. Повинуясь какому-то внутреннему позыву, она задрала его рубашку вверх и увидела татуировку клана Ши. Так вот оно что! Фа Хе! Это он послал убийц! Она посмотрела вокруг ошалевшим взглядом: на площадке лежали трупы двух ребят, которые должны были страховать крепления на крыше. Рация затрещала ворохом помех:
- Ребята! Лейла разбилась…

Ю Линь прислал смс с одним только словом: "Сделано!" Фа Хе был в своих апартаментах, на Набережной Вайтань, в пентхаусе, на двадцать втором этаже, и задумчиво смотрел в окно, на приближающееся ненастье. Окно было сделано из прочного бронепластика - новейших японских разработок, чтоб его пробить, потребовалась бы, наверное, базука. Судный день, он самый! Как долго он ждал его и как невыносимо желал его, и вот он настал - Лейла мертва, а он не испытывает ничего, ни радости, ни ни восторга, только одну печаль. Твой враг делает тебя сильнее, твой враг не дает тебе расслабиться, твой враг постоянно мотивирует тебя становиться лучше, сильнее, выносливее. Твой враг делает из тебя победителя. И вот её нет, а внутри - пустота, он как будто потерял что-то очень ценное и дорогое. Всё это время - она мотивировала его, давала силы жить, стремиться, бороться. Фа открыл бар, достал коньяк. Даже выпивка не радовала.

Он представил её, высокую, худую фигуру, спортивного телосложения, широкие плечи, узкие бедра, вечно сутулая. Отец говорил, что такая фигура войдет в моду, лет через двадцать, тогда это будет идеал красоты. Бред полнейший! Кожа смуглая, черные смолянистого цвета волосы, карие глаза. Кто и почему прозвал её русской? Только из-за того, что она приехала из Союза? Она походила более на итальянку или испанку. Внутри больно защемило. Фа, наклонился над столом, наливая коньяк в стакан. Его внимание привлек странный звук за окном. Фа машинально упал под стол и вовремя - окно разлетелось градом осколков. Черт! То самое окно из новейшего бронепластика! Фа заорал, закрыв глаза. Когда он открыл глаза, перед ним стояла она - Безумная Лейла, живая и невредимая, за разбитым окном болтался трос. Она стояла перед ним, как Ума Турман из фильма "Убить Билла", за её спиной виднелся древнекитайский дао-меч, слегка изогнутый, расширяющийся на конце. Фа почувствовал себя этим самым Биллом, которого непременно должны были убить.

Она протянула к нему свою руку, улыбаясь своей неискренней сумасшедшей улыбкой. В её глазах плескалось безумие. Только безумец мог вломиться в дом к сыну босса триады, битком набитый вооруженными головорезами отца.
"Она просто великолепна!"- подумал Фа.
- Привет, Фа! Не ожидал увидеть призрака? Не бойся, я не убью тебя, мне нужен только твой палец. На память. Мизинец. Я его отрежу и уйду.
Фа покосился на бронедверь - далеко, охрана не услышит. Тут порыв ветра, через разбитое окно, ударил Лейлу в спину, она покачнулась, отвлёкшись всего на секунду, Фа выхватил револьвер и нажал на курок. Щелк. Еще раз - щелк! Еще раз и еще раз, и еще раз… Лейла улыбалась своей восхитительной безумной улыбкой. Фа бросил револьвер на пол. Лейла достала дао-меч, медленно приближаясь.

"Это конец, позор!"- подумал он, перед тем, как комнату заволокло яркое сияние. Звуки размазались, комната как будто стала больше, превратившись в большой судебный зал.
Фа не мог пошевелиться, краем глаза он заметил, что Лейла - тоже. Это было что-то из ряда вон выходящее! Послышался странный мелодичный перезвон, как будто много железных пластинок, с платья Яньваня⁵ билось одно о другое. О Юйди!
- Не поздно ли ты вспомнил того, в кого не веришь? - послышался глубокий властный женский голос. Фа увидел пожилую женщину, одетую в ослепительную древнекитайскую одежду. Ее лицо прорезали сотни морщин. Она подошла к судейскому месту и села. Сзади стояли еще четыре судейских места, на которых сидели четверо судей: двое мужчин и две женщины.
- Меня зовут Алле,- сказала она, - объявляю судебное заседание, под номером семь тысяч триста первым, открытым.
В её руке оказался маленький серебряный молоточек, которым она ударила по столу.
- Это Безумная Агнесс?- она требовательно посмотрела на Лейлу.
- Лейла Руссо,- сказала она. Фа подумал, что теперь он знает, почему её назвали русской.
Она медленно опустилась на колени и сказала:
- Признаю над собой власть Высокого суда,- и тихо прибавила,- никогда не думала, что вы есть на самом деле.
- Доран спас тебя от смерти, взамен одного обещания…
Лейла молчала, смотря в пол.
- Так да или нет?- воскликнула Алле.
- Да. Я обещала не убивать его. Мне нужен только его палец…
- Ложь!- голос Алле гремел,- ты осталась такой же дерзкой и гордой, как и сто лет назад. Время никак не изменило тебя!
- Отец Драконов проклял её безумием, за то, что она не встала на его сторону, во время войны драконов,- вмешалась третья женщина,- безумие её с ней, она постоянно учится, но никак не может постичь познания истины! Сто лет должна она носить его взабытии, через сто лет память и разум вернутся к ней, а накопленные знания останутся навсегда.
Воцарилось недолгое молчание. Лейла широко раскрыла глаза, Фа увидел в них неподдельное изумление.
- Отец просил за неё…- подал голос четвертый мужчина, в одеянии из черного шелка, почесав густую черную бороду.
- Услышано, Ронес!- сказала Алле,- у нас два клятвопреступника, которые достойны смерти, но, по ряду причин, мы не можем их казнить!
- Фа Хе?- теперь она смотрела на Фа. Он, так же опустившись на колени, повторил все те слова, которые сказала Лейла.
Происходящее напоминало наркотический бред, после принятия дозы морфина, думал Фа, надеясь, что его отпустит.
- Не надейся!- сказала она, и увидев смятение на лице Фа произнесла.- Ты должен наследовать дело отца, мы надеялись на тебя, а ты оказался не способным выполнить самую малость!
Фа тихо застонал.
"Даже не дыши в её сторону!"- сказал тогда отец.
- За преступления слова Шенг Чу - одна кара - смерть!- послышался ехидный старческий голос.- Алле, выноси приговор.
Фа тихо молился, кому - сам не знал. За прошедший час, Фа стал глубоко верующим человеком.
- Безумная Агнесс, встань!- Алле направила на Лейлу свой серебряный молоточек. Отец приговорил тебя к ста годам безумия, а я прибавляю к ним еще двадцать. Я лишаю тебя всех сил,- она посмаковала это слово,- за исключением небольшой мелочи, до срока. Потом ты понадобишься. Я лишаю тебя памяти, до срока!
Лейла встала, схватившись за голову, из ее носа потекла струйка крови. Тихо зарычала и выпрыгнула в окно. Фа дернулся. Что-то большое и тёмное, смутно различимое за пеленой надвигающегося шторма, подхватило её и унесло вверх.

За бронедверью раздавались какие-то смазанные звуки. Происходящее там, за пеленой света, казалось ирреальным.
- Фа Хе, встань!- Алле направила на него свой серебрянный молоточек.
Фа встал, за дверью слышалась стрельба, кто-то вопил в предсмертной агонии, кто-то вышибал дверь.
- Фа Хе, ты приговариваешься к тридцати годам лишения свободы в колонии строгого режима,- Алле подошла к Фа и вложила в его руку окровавленный крюк Лейлы.- Заседание объявляется закрытым!
Через мгновенье, яркий свет померк, уступив место мягкому полумраку, комната снова казалась маленькой, исчез зал суда, Фа остался один, ровно на одну минуту, через минуту бронедверь слетела с петель и в комнату ворвался полицейский спецназ. В своей руке Фа сжимал окровавленный крюк Лейлы.

¹ Юйди — в китайской мифологии верховный владыка, которому подчинялась вся вселенная: небеса, земля и подземный мир, все божества и духи. Древние представляли его себе сидящем на троне в великолепном императорском халате с вышитыми драконами, в царском головном уборе, с нефритовой дощечкой в руке.
² Шенг Чу - "Голова дракона" - верховный босс триады.
³ Янь-ди - («бог пламени»), в древнекитайской мифологии бог солнца, повелитель Юга, пламени, бог лета.
⁴ Альфа-метилфентанил или "Белый китаец" (англ. China White) — наркотическое средство, опиоидный анальгетик. Он в 6300 раз активней морфина и в 352 раза сильнее героина. Открыт в 1974 году.
⁵ Яньван - ("князь"), в китайской мифологии владыка подземного мира, считалось, что он расследует земную жизнь мертвых, а затем направляет их для наказания к одному из десяти царей-судей, каждый из которых имеет свое судилище.

Вызов поступил неожиданно, вызов всегда поступает неожиданно, особенно когда сидишь на работе и валяешь дурака, с утра до вечера. Правда, в последнее время, Змей занялся отделом вплотную. Гонял на тренировки, стрельбища, заставлял просто бегать по осеннему городу, часа так три подряд. Сегодня Змей заставил группу, буквально, слоняться по Красной площади в течении четырех часов.
Первый снег уже успел выпасть, но еще не успел растаять и лежал тонким слоем, как рассыпанная крупа, изо рта валил пар. Борис прикончил третий стакан кофе, когда поступил вызов. Ипат засек раскрывающийся портал двери.

В первый раз, Борис увидел дверь полгода назад. Дверь как дверь - ничем не отличалась от обычной двери, которая существует, в каждой московской квартире, вот только обычно, дверь ведет тебя в другую комнату, или на улицу, в холодную, промозглую осень, а совсем не на пылающую жаром улицу Иерусалима. Порталы - в отделе их называли просто дверями. Их можно было легко засечь, открывание двери всегда занимало какое-то время, оперативная группа, обычно успевала доехать на место и встретить нарушителя во всеоружии. Обычно, порталы просто так не открывались, если должна был пожаловать официальная делегация, об открытии дверей предупреждали заранее, за несколько недель, а то и месяцев. Открывались они не часто. Борис не знал почему именно, но предполагал, что открыть портал - не простое, для смертного человека, дело. Президенты и правительство упорно продолжали летать самолетами, тратя драгоценные деньги-время на перелеты, почему-то упорно сторонились дверей и, вероятно, не просто так. Как-то раз Борис сказал Ипату: "А, не плохо было бы, оказаться сейчас, где-нибудь на Кипре… Открыл дверь - и ты уже там!" На что Ипат ехидно хмыкнул:"Если повезет - да, если не повезет - застрянешь где-то и поминай как звали!" Тогда Борис и решил, что порталы совсем не стабильны, и те кто ими пользуется, либо совсем отчаявшиеся смельчаки, либо полоумные идиоты, либо еще что-нибудь…

Большой Каменный мост, напротив Кремля - место живописное и красивое. Как раз, где-то здесь должна была открыться эта самая дверь. На подходе к мосту Ипат сообщил по рации, что скорей всего, портал открылся из-за океана, предположительно - из США или Канады. Борис видел дверь лишь однажды, он не представлял, как она должна появиться и как должна выглядеть. Борис нащупал кобуру и решительно двинулся под мост, предстояло проверить все всевозможные двери в районе пятиста кубических метров, благо, здесь их было не так много. Портал Борис увидел сразу и сразу понял - это оно! В гранитной кладке моста возникло странное свечение, которое, разгораясь превратилось в контур двери. Обычная железная дверь, которых в Москве пруд пруди - ничего выдающегося. Ручка повернулась и дверь приоткрылась. Сначала чуть-чуть, а потом и полностью, и Борис увидел, сначала, чей-то любопытный глаз, потом длинные изящные пальцы. Дверь приоткрылась шире, в проёме показалась черная роскошная копна смолянистых волос, а потом Борис увидел и обладательницу этих роскошных волос.

Женщина, лет тридцати, стройная, высокая, смуглая, прекрасная. Ее великолепные волосы трепетали и развивались от порывов ветра, густые брови, карие глаза притягивали взор, завершал картину легкий серый плащ, серая блузка, воздушные серые брюки. Она была очень красива, безумно красива.
Борис почесал затылок, не в силах оторвать взгляд. А что ты собственно хотел увидеть? Красные береты, коммандос, обвешанных оружием с ног до головы? Закутанных в хиджаб террористов-моджахедов? Борис хмыкнул и направился к незнакомке. Она сделала два шага вперед, опустилась на колени и поцеловала землю. Он потрясенно остановился в пяти шагах от женщины. Она собрала в ладони те немногочисленные крупицы снега, поднесла к глазам и рассмеялась.
Борис напустил на себя серьезный вид и громко кашлянул. Женщина испуганно ойкнула. Борис показал заранее подготовленное удостоверение сотрудника ФСБ, не снимая руки с открытой кобуры пистолета. Тогда женщина грустно вздохнула и произнесла по-русски, но с тем самым, красивым иностранным акцентом, который обычно умиляет и подкупает рядовых жителей столицы:
- Здравствуй-те, у меня ест туристьический виза,- она полезла в карман и извлекла из него свой паспорт,- пожалу-ста, провьер-те!- И улыбнулась ему своей ослепительной улыбкой.
Борис озадаченно полистал поданный ему паспорт. В свою бытность участковым инспектором, ему случалось проверять иностранцев. Паспорт, как паспорт, надо бы пробить по базе, а на вид - всё чики-пики. Она облокотилась о его руку, то ли нечаянно, то ли специально, и их глаза встретились, их губы оказались на одном уровне, Борис почувствовал её запах - запах женщины! Чувствуя легкое головокружение, глубоко вздохнул… и тут перед ним появилась Инга, Борис оказался оттолкнут в сторону, незнакомке же досталось от Инги рукояткой пистолета по лицу, в район глаза, раза три или четыре, она согнулась пополам, обильно пачкая свои новые серые брюки алой кровью.
- Сволочь!- Сказала Инга Борису и сплюнула на его ботинок.
Со всех сторон к ним бежали оперативники из их отдела. И только сейчас Борис увидел - дверь портала растаяла, растворилась в воздухе, как будто ее никогда здесь и не было.

Инга - невысокая, угловатая, худая, но жилистая спортсменка, под её, вечно грязной футболкой, перекатывались и бугрились мышцы. Она обычно носила в штаны цвета хаки и, видавший виды, тоненький пуховик, неопределенного цвета. Инга переехала жить к Борису три недели назад. Их неожиданный и казалось бы не серьезный, по началу, роман перерос в нечто большее. Змей такое не приветствовал, но и не запрещал, отмалчивался. Ему никто не докладывал, но Борис точно знал - он знает. И вот, в тот самый момент, когда у Бориса только стала налаживаться личная жизнь, появилась она…
- Отставить бить нарушителя!- Прогремел властный голос Змея, он опять появился из ниоткуда. Рядом с ним стояла небольшая скамейка. Борис мог поклясться, что пару минут назад её здесь не было!
Инга, с сожалением пожала плечами, удовлетворенно потирая раскрасневшиеся кулаки.
- Инга! В машину, ждешь меня,- строго сказал Змей, а потом подмигнул Борису,- ты это, Боря, пойди прогуляйся, только недалеко,- сказал он и сел на скамейку.
Народ быстро рассосался. Осталась только Ольга, медсестра, вытирая окровавленное лицо незнакомки влажной салфеткой и Гордей, старый дед, отвечающий за всё, что было связано с документацией. Он протянул незнакомке её паспорт:
- Всё в порядке, я поставил отметочку, но при выезде не забудьте поставить еще один штамп.

- Ну здравствуй, Ляля!- Сказал Змей, когда все ушли и они остались вдвоём, присаживайся!
Она опустилась на скамейку, рядом со Змеем. Под ее глазом оформился огромный синяк.
- Здравствуйте, Фархад Ойдинович,- на чистом русском и без акцента произнеслала она.
- Получила?
- Получила,- сказала она и, внезапно, прижалась к Змею, заключив его в объятия, размазывая по лицу кровавые сопли и слезы.- Сколько лет, Фархад Ойдинович, не думала что когда-то увижу вас снова!
Она вскочила на ноги перед Змеем и отвесила традиционный китайский поклон.
- Тише ты! Не в Китае,- уже совсем другим тоном сказал Змей, было видно, что ему приятно.
Борис отошел на небольшое расстояние, слышать - он ничего не слышал, но всё видел.
"Черт с ним, пусть смотрит, попал же парень, надо бы с Ингой покумекать…"- подумал Змей.
- Какими судьбами в наши края и почему тайком?
Она вздохнула.
- Помираю я, Фархад Ойдинович, немогу так больше жить: муж, собака всемогущая и всесильная, шагу спокойно ступить не дает, а сам крутит на стороне… сил моих больше нет!
Змей хмыкнул:
- Найдет же!
Она прищурилась:
- От вас ничего не скроешь, я уж и забыла!
- Кто пропустил и дверь кто открыл?- Спросил Змей,- Друг друга?
Она обреченно кивнула.
- Ты изменилась, Лялька, ты теперь - оперативник-спец, работаешь на людей, которые тебя используют как таулетную бумагу, не ценят, вышла замуж за полного негодяя, вот с друзьями тебе повезло, а в голове у тебя - как всегда…- он неодобрительно покачал головой,- а если бы убилась?
- Так это за счастье, Фархад Ойдинович! Не могу я так больше жить! Вздохнуть не могу без спросу, не то что подумать о чем-то! Развеяться надо. Уехал он, в командировку, думаю смотаюсь быстро туда-сюда, двадцать лет здесь не была.
- В плохое время ты пришла, Ляля, не спокойно у нас. Плохие веши происходят, потусторонние… Закроют тебя в кутузку на пару-тройку лет, как шпиона иностранных спецслужб!
- Так я это…
- Вот именно! Зачем дверь использовала? Поди самолеты уж не вмоде стали, а? Отмажу я тебя, но за не просто так. Подможешь?
- Как не помочь!
- Вот и славненько! А Борюсика не обижай, он хороший малый. С Ингой я переговорю. А вот синяки - синяки останутся, чтоб неповадно было!
- Не впервой, Фархад Ойдинович.

Инга ушла не дождавшись, сказала, что сегодня ночевать не придет. Что может быть хуже злой и обиженной бабы? Правильно - злая и обиженная баба-стерва! Борис покачал головой - вот вляпался же! Урок тебе, Боря на будущее - сеанс обольщения, вполне мог закончится весьма печально: Ляля могла ребром ладони ударить по сонной артерии, либо хуком в солнечное сплетение и спокойно уйти, а Борис, в это время, наслаждался бы царством нирваны…
Змей всех отпустил, а Лялю отдал на попечение Бориса, попросив определить её в недорогой отель и купить какую-нибудь более теплую одежду, чем окровавленный серый плащ. Борис скривился, но спорить не стал. И вот Борис, уже третий час как окаянный, покорно плелся за ней по Охотному ряду, череде магазинов не было конца и края. Охранники провожали его сочувствующими взглядами - мол, женился мужик, теперь - терпи! Бабы - они такой народ, не могут сразу купить то что им нужно, нет, им надо облазить все магазины и бутики, посидеть в примерочной, эдак с пол часа, поболтать с продавщицами, перемерить всё, что можно перемерить, покрасоваться в этом перед зеркалом, если зеркала не наблюдается - пойдет и витрина, раз десять спросить: "Мне идет?", а потом неожиданно проголодаться… Причем это неожиданно - обычно происходит рядом с дорогим рестораном или баром. Через три с половиной часа Борис взвыл.
Исчезновение акцента стало неприятным сюрпризом - она играла! И как играла! Какая была поза, какие жесты! А запах - не потный запах пота от трехдневной футболки - запах дорогой парфюмерии. Эта Ляля - была еще та ляля! Борис возненавидел ее всей душой. Раз пять звонил Инге, написал с десяток смс - ни на звонки, ни на смс она не отвечала. Дуется. Разукрасила она Лялю знатно! Эта мысль грела и успокаивала Бориса.

- Джинны могут эффективно действовать только с поводырем. Джинн привязывается к поводырю и управляет им.- Чеканил улыбчивый младший сержант особого отдела ФСБ Володя Дымин. Перед началом операции он долго компостировал мозги рядовому составу из десяти человек - пятерых мужчин и пятерых женщин, Ляля - не в счет. Борис слушал рассеянно.
- Как только джинн теряет поводыря, в результате смерти, либо комы последнего, джинн лихорадочно начинает искать другого, так как его силы быстро таят. Ясно?
- Ясно,- ответил недружный хор.
- Внимание! В начале - джинн практически неуязвим, ваш большой союзник - время. Ваша цель - вымотать джинна, чем дольше он остается без проводника - тем он слабее. Не пытайтесь сразу же нейтрализовать его - это чревато для вас черным ящиком с белыми тапочками,- он весело засмеялся, как будто вспомнил что-то веселое.
Последовал не дружный натянутый смех, Борис поморщился.
- Самое главное,- продолжил Володя,- слушать инструкции по рации и следовать им неукоснительно! И помните - если кто-то из людей его видит - скорей всего он и станет следующим поводырем.
Ну да, не абы кого ловим - джинна! Борис мысленно выругался.
- Джинн очень силен, поэтому в одиночку вам его не одолеть, но у него есть слабости - он боится шума. Если громко шуметь - он обязательно испугается.
"А если нет?"- подумал Борис. Оказалось, что он произнес это вслух.
- Тогда ваши семьи получат хорошие компенсации,- полушутя-полусерьёзно ответил Вова,- Разделяемся. Мужики - группа А, девчонки - группа Б. Девчонки будут контролировать тылы, на всякий случай. Задница! - Он сделал особое ударение на этом слове, свирепо посмотрев Ляле в глаза,- координирует группу Б. Я не знаю кто ты и откуда свалилась мне на голову, но если с ними что-то случится - …ты меня поняла!

Мелкая пигалица, лет пятнадцати, неслась как лань, Борис за ней не поспевал. Забежит в торговый центр - хана! Внезапно, девчонка резко остановилась, как будто наткнулась на какую-то преграду и замерла на месте. Борис подбежал уже очень близко, чтобы увидеть - она менялась как в фильме ужасов - руки становились длиннее, покрываясь серо-зеленой чешуей, потом она начала расти и буквально нависла над Борисом.
Ничего подобного Борис еще не видел. Существо, ранее бывшее девочкой, теперь напоминало огромную рогатую жабу. Жаба прыжками бросилось в сторону ГУМа. Борис крякнул. Оказалось, что окружающие их люди не видели жабу, зато, они хорошо видели Бориса. Только одна бабка с криком: "Черт из табакерки!"- бросилась наутек. Жаба заулюлюкала и стала корчить бабке рожки, чем еще больше напугала последнюю и озадачила Бориса.
- Это не похоже на джинна! - Произнесла рация голосом Володи.
- А то я не догадался!- Задыхаясь ответил Борис, расталкивая людей у входа в торговый центр. Жаба промчалась через весь магазин, расталкивая недоумевающий народ, который её не видел, мимоходом отвесила оплеуху красавчику-панку, который положил руку на интимное место своей девушки, и выскочила с другой стороны, намереваясь попасть на Красную площадь. Борис еле поспевал следом. С громким улюлюканьем и хрюканьем, жаба опрокинула тележку с мороженным, на ходу выхватив несколько брикетов мороженного, отправила их в необъятную пасть. Удивляться не было сил, ругаться и бежать - тоже. На повороте ее занесло, с разгону впечатав в невидимую стену, она заскулила и ринулась обратно, прямо на Бориса, грозно разинув зубастую пасть и завывая. Борис выхватил пистолет и разрядил в нее всю обойму.

Рация вопила голосом Ляли:
- Инга! Уходи оттуда, это засада!
- Черта с два я уйду,- ответила рация голосом Инги, приложив тройку увесистых словечек.
- Инга! Не дури!
Что-то кричал Володя, но Борис его не слушал. Группа зачистки должна была разобраться с трупом жабы, а Борис помчался в сторону Манежа. Подбегая к Манежной площади, Борис увидел столп дыма, валивший из выставочного центра. Рация ожила голосом Змея:
- Всем срочная эвакуация! Это приказ.
- Я поймала ведомого!- Воскликнула Инга.
- Нет никакого ведомого! Всё это…- Володя кричал матом,- все назад! Код два ноля!- Его крик заглушил недоумевающее восклицание Инги, рация щелкнула и умолкла. Борис остановился как вкопанный. Володя вызвал Ингу, она не отвечала, Володя матерился и звал снова. В выставочном комплексе Манеж что-то хлопнуло, всё заволокло едким дымом.
"Мертва!- Мысль тихо билась на грани сознания,- мертва…"

В просвете, между клубами дыма, которые холодный ветер пакостливо сносил в их сторону, он увидел Лялю, она стояла перед скамейкой, на которой сидела маленькая девочка с головой лягушки. Борис автоматически вытащил пистолет, Ляля, не оборачиваясь, остановила его жестом.
- Уходи!- Велела она девочке.
- Вы должны меня убить!- Настаивала та.
Борис молча подошел ближе, потрясенно тряся головой.
- Это ведь всё шоу?- Спросила Ляля,- это всё было сделано специально и для шоу! Зачем?
Девочка-лягушка засмеялась, специально зля и подначивая Лялю. Ляля обернулась к Борису:
- Она - смертница, пушечное мясо.
Девочка-лягушка с интересом взглянула на Лялю:
- Ты необычная, но это тебе не поможет. Скоро мы устроим здесь свой апокалипсис.
Ляля медленно закипала, заметно и глубоко дыша, ее руки медленно дрожали:
- Это ведь неспроста! Это всё - неспроста!
- Ха!- Восликнула девочка-лягушка. Ляля затряслась сильнее, её рука потянулась к пистолету.
- Нет!- Воскликнул Борис, положив свою руку на ее плечо,- она сознательно провоцирует тебя!- И закричал, обращаясь к девочке,- зачем это всё? Зачем? Половина нашей группы - мертва! Зачем?
- А ты как думаешь?- Игриво ответила девочка,- где настоящий джинн?- И кивком показала на кремлевскую стену, злобно расширив глаза.- Он уже там! Нам нужно было отвлечь вас. Дурачьё, гонялись за безобидными дриадами, одну даже убили.- Она злобно хихикнула.- Завтра это все узнают - от президента, до самого последнего дворника: московские менты убивают и калечат всех подряд, даже беззащитных дриад! Ха!
Теперь уже затрясся Борис.
- Манеж горит, а твоя девчонка - мертва!- Она улыбнулась своей безобразной беззубой улыбкой.
Борис медленно потянулся к пистолету.
- Убей меня!- Завыла она.
- Борис!- Закричала Ляля,- я тебя умоляю! Это же провокация! - Она обернулась к девочке и закричала не своим, голосом, - убирайся вон! Сейчас же!
Девочка-лягушка медленно встала, медленно повернулась и так же медленно ушла.
Вдалеке Ляля увидела Змея, встряхнула головой и направилась к нему, Борис двинулся за ней, но остановился у скамейки, где сидела девочка-лягушка. На скамейке лежал маленький серебряный колокольчик.

Змей сидел на своей любимой скамейке, других скамеек вокруг не наблюдалось. Жестом пригласил сесть.
- Насколько всё плохо?- Спросила она.
- Плохо,- однозначно ответил Змей.- Облажались мы, кто-то нас подставил, либо - всё это было спланировано специально.- Он показал на отрубленную окровавленную голову неизвестного чудища, лежащую немного в стороне, под деревом и накрытую сверху грязной тряпкой.- Трудно сказать - это тот самый джинн, или был еще один.
- Ты сделал это!
- Я не уверен, Лялька, прости, знаю, ты никогда меня таким еще не видела… я не уверен. Нас обвели вокруг пальца, как маленьких детей, посмеялись над нами!
- Зачем?
Змей пожал плечами:
- Трудно сказать однозначно. Боги развлекаются, иногда свергают один другого. Иногда - в шутку, иногда - всерьез.
Ляля открыла рот, собираясь что-то сказать, потом передумала и закрыла его.
- Да не переживай, на нас это никак не скажется. Хотя - не знаю! Правительство - хорошая, сплоченная команда, ее никто менять не станет - не резон.- Потом помолчав, сказал,- а вот политика может резко измениться… хотя - не факт!
- Тихий переворот?- Спросила Ляля.
- Молодец, девочка! Только я не уверен, что это даже переворот. Так, очередная игра - вы победили-мы проиграли… а народ гибнет.- Он поморщился. Навстречу им шел Борис.- Уважь его, милая, он заслужил. Тяжко ему сейчас, помоги чем сможешь! Приказать не могу, как отец прошу!
Ляля кивнула.
- Борис тебя проводит, Гордей поставит печать в паспорт. Самолет в десять, билет у Бориса. Сделай что просил.
Он помолчал.
- Не увижу тебя больше, такое чувство. А вы, с Борюсиком теперь связаны, как два сапога - чувство такое, а время покажет - так оно или не так. И последнее…
Он взглянул ей прямо в глаза, пронзая взглядом и проникая глубоко-глубоко, в её душу. Ляля внимала.
- Не спеши умирать, послушай старика! Еще успеется!- Он глубоко вздохнул.- Да хранит тебя Всевышний, Ляля, иди с миром!
Ляля встала, поцеловала Змея в лоб и поклонилась:
- Да хранит тебя Всевышний, Змей, оставайся с миром!